Нара Андреева - Забытый Источник

Саймон выругался про себя. Как же он упустил из виду, что в мире людей перемещаться принято на автомобиле. Ведь у него даже права были на вождение этого средства. А расстояния здесь будут побольше, чем в магическом мире.

–– В какую-нибудь гостиницу, если будет не сложно, – вежливо ответил он своему провожатому.

Дед хмыкнул, оглядев его с ног до головы:

–– Как скажешь, студент.

Через час с небольшим в развалюхе, отдаленно напоминающей грузовичок, они доехали до ярко освещённого здания.

Отель «Скала» гордо гласила вывеска.

При чём тут скала Саймон так и не понял. Если не считать скромных размеров валуна, торчащего из земли неподалеку от входа, никаких скал в обозримом пространстве не наблюдалось.

Скептически обозрев обшарпанное здание, он оглянулся на мужичка.

–– Ну, иди, коль приехал, – сказал он, – а я тебя здесь подожду. На всякий случай.

Саймон подхватил рюкзак и выбрался из машины. Поднявшись по щербатым ступенькам, он подергал ручку – двери были заперты.

–– А ты постучать попробуй, – посоветовал дедок, – вдруг откроют.

На стук вышел невысокий молодой человек в спортивном костюме, который Саймон постеснялся бы даже примерить.

–– Чо надо? – довольно невежливо спросил он.

–– Хочу снять у вас номер на несколько дней.

–– Чувак, ты на часы смотрел? Ночь на дворе, какое заселение? У нас администратор только до восьми работает. Так что завтра с утра приходи.

–– А вы кто?

–– Я просто бабку заменяю. Приболела она, вот и попросила подежурить.

–– Но, простите, в приличных отелях заселяют круглосуточно.

–– Послушай, Голубь, – расхохотался парень ему в лицо, – ты где здесь приличный отель видишь? В нашем захолустье всего две гостиницы, да ещё дом колхозника с прежних времен остался. Может тебе ещё и номер люкс подать с ванной и холодильником?

Потерявший дар речи Саймон мог только ошарашенно моргать.

– Сразу видно – столичная штучка. У нас таких привилегий отродясь не бывало. Удобства на этаже. Холодильник один на три номера. Стоит посреди коридора. Желаешь люкс – поезжай в областной центр. Вот там тебе будет и ванна с холодильником и кофий со сливками. Попроси вон Ефимыча, он тебя отвезет на своей колымаге. К утру доедете. Ну ладно. Некогда мне тут с тобой. Там по телеку футбол.

Исполняющий обязанности сторожа отбыл восвояси, даже не попрощавшись, а Саймон растерянно обернулся.

Мужик в машине трясся от беззвучного хохота, вытирая рукавом выступившие слезы.

–– Иди сюда, студент, – отсмеявшись пригласил он, – нравишься ты мне. Так и быть, у меня заночуешь. Люкс я тебе тоже предложить не смогу, но дом у меня просторный. Места хватит.

Через пять минут они выехали из городка и дедок, всё ещё смешливо косясь на него, свернул на лесную дорогу.

Пока ехали до дома, познакомились. Деда звали Дмитрием Ефимовичем, но он попросил называть его просто Ефимыч. Жил он здесь с самого рождения и работал лесником.

Саймон назвал себя… Лесник, подивившись необычному имени, спросил откуда он родом.

–– Из Шотландии. Я приехал на здешние раскопки.

–– Иностранец? – удивился Ефимыч. – А по-нашему ладно гутаришь. На раскопки значит, ну-ну. Приехали, – сообщил он, въезжая в открытые ворота. – Вот и моя хата.

Хатой Ефимыча оказался крепкий рубленый дом с резными наличниками и высоким крыльцом.

Это было весьма необычно. Готовясь к походу сюда, Саймон тщательно изучил местность, историю и обычаи здешнего народа. В южных широтах России рубленые дома были редкостью.

К тому же, дом лесника находился рядом с Ангелиной. Саймон чувствовал силу источника.

«Может дед и есть Хранитель, – подумал он. – Хотя нет. Для Хранителя он слишком стар. Должен быть кто-то ещё».

–– Что встал как не родной, – спросил между тем дед замершего рядом с машиной Саймона. – Пошли в дом. Ужинать будем, – и первый прошёл к крыльцу.

Пока дед собирал нехитрый ужин, Саймон скромно сидел на табуретке у стола, застеленного пестрой скатертью и разглядывал большущий пузатый самовар. Он читал про эту штуку, но воочию видел впервые, как, впрочем, и расшитые оконные занавески. Узор на них был необычным, очень красивым и что немаловажно в его мотивы был вплетен небольшой холмик. Отчего он пришёл к выводу, что Ефимыч всё-таки имел какое-то отношение к Источнику. Хотя, учитывая, что дед был стражем леса, ничего нельзя было сказать наверняка.

Ефимыч поставил на стол сковороду с одуряюще вкусно пахнувшей жареной картошкой, миску с помидорами и огурчиками с собственной грядки, целую тарелку порезанного крупными кусками мяса, ковригу домашнего хлеба и выставил запотевшую бутылку с прозрачной жидкостью.

«Водка пшеничная» – прочитал Саймон на этикетке и вопросительно посмотрел на лесника.

–– Что, никогда водку не пробовал?

Саймон в ответ лишь застенчиво улыбнулся.

–– Ну да, ты же у нас заграничный фраер. Ничего сейчас попробуешь. Шикарная штука, скажу я тебе. Получше вашего пойла. Если с умом пить, конечно. А виски я вашенское пил, да. Дочка как-то привозила. Херня на мой взгляд. Наш самогон получше будет, – с этими словами дед открутил крышечку и разлил водку по большим граненым стопкам. – Давай что ли, Саймон, за знакомство, – не дождавшись ответа, он первым опрокинул стаканчик.

–– За знакомство, Ефимыч, – Саймон последовал его примеру.

Огненная жидкость прокатилась по пищеводу и обожгла желудок. Сай закашлялся.

–– Ничего, милок, сейчас все пройдет, – лесник постучал его по спине. – Это просто с непривычки. На вот, закуси огурчиком.

В общем и целом, ужин прошёл прекрасно. Где-то на третьей стопке у Саймона закружилась голова и появилась непривычная лёгкость не только в теле, но и в мыслях. К концу бутылки они уже стали лучшими друзьями, но выяснить что- либо на предмет причастности Ефимыча к источнику ему так и не удалось. Стоило Саймону в разговоре хоть как-то намекнуть на некий холмик во вверенном лесу, как дедок тут же переводил беседу на другую тему. Единственное, что удалось узнать – у него была дочь, но трагически погибла, хорошо хоть внучку ему оставила:

– Дьяволёнок мой, – приговаривал страж, вытирая слезу.

Провожая осоловевшего Саймона на чердак, лесник намекнул ему, что с внучкой он познакомится в ближайшее время.

–– Не девка, а леший в юбке, – предостерег он, укладывая гостя на покрытое старенькой простыней свежескошенное сено и накрывая сверху одеялом.

Саймон хотел спросить что-то ещё, но под воздействием выпитого и новых впечатлений провалился в сон…

Утром Саймон проснулся, едва заслышав шум со двора. Покинув благоухавшее травами ложе, он ощутил, как последствия вчерашнего возлияния не самым приятным образом отозвались во всем теле. Саймон отругал себя за несдержанность и, призывая магию, очистился от ноющей ломоты.