Нара Андреева - Забытый Источник

–– Не проще ли будет перегнать грузовик сюда?

Алёна посмотрела на него так, будто он предложил ей какую-то непристойность.

–– Совсем дурак, да? Чтобы проехать сюда, нужно пересечь полянку. А на ней, между прочим, маленькие ёлочки и очень редкие цветы! И если тебе пофиг, то я не позволю губить этот прекрасный старый лес только потому, что кому-то влом дотащить ящики до машины. Без тебя справлюсь.

Пару минут парень просто смотрел на неё со странным выражением лица, затем закатав рукава дорогой рубашки, почти играючи взял в руки увесистый контейнер и молча проследовал в сторону грузовика.

К полудню Алёна убедилась, что щеголеватый иностранец только выглядит самодовольным ублюдком.

На самом деле, Саймон, при более близком знакомстве, оказался довольно дельным парнем, хоть в нём и прослеживалась некоторая толика превосходства над окружающими. Судя по внешности он, и правда, был весьма непростым молодым человеком. Один старинный перстень на его пальце чего стоил! Но зато силищей обладал просто невероятной. Если её горе-помощники вдвоём, стеная и кряхтя еле дотаскивали ящики, убивая на это по полдня, то Саймон справился с задачей за каких-то пару часов.

Кроме того, он действительно заинтересовался надписями на дольмене. Аккуратно, с какой-то неясной улыбкой он переписал большую часть надписей в журнал каллиграфическим подчерком. До него мало у кого получалось выдержать это занятие более двух строчек, уж больно сложными были символы. В результате – к вечеру Алёна в глубине души преисполнилась к нему искренней благодарностью, потому что за один день с его помощью она сделала столько, сколько планировала на ближайшую неделю.

За ужином, в походной столовой, они заняли небольшой столик на двоих, всё ещё разговаривая о работе. К ним, сияя насквозь фальшивой улыбкой, подошёл Дергун, протягивая парню ключи. На вопросительный взгляд Саймона он уточнил:

–– Вот, мистер Стайлс, вам, как нашему гостю, мы освободили лучший вагончик. Девчата наши расстарались, целый день наводили чистоту, чтобы уютно было.

Алёна не сдержалась и высказала:

–– Вечно вы, Пётр Владленович, народ от дела отвлекаете. Саймон – парень крепкий, не рассыпался, если бы сам прибрался. Лето заканчивается, а у нас ещё работы непочатый край!

Вся симпатия к иноземцу моментально испарилась, уступив место глухому раздражению.

А тот поблагодарил декана и посмотрел в сторону хихикающих девушек таким взглядом, что у неё возникло желание придушить этого смазливого паразита на месте.

–– К нам прибыл очередной любитель женщин? – ехидно прошипела она, когда Дергун, расшаркавшись, отбыл восвояси.

–– Хочешь быть первой? – не моргнув глазом, вопросом на вопрос ответил блондинистый нахал.

–– Ты так уверен в собственной неотразимости? – она кинула в него скатанным хлебным шариком.

–– Угу, – с ехидной ухмылкой он отбил его точно в вырез Алёниной футболки.

«Вот сволочь иностранная» – подумала она, чувствуя, как щёки заливает румянец гнева и обиды.

Саймон беззлобно рассмеялся, разглядывая её пылающее лицо.

–– Алёна, ты не последний человек на раскопках. Вон, даже господин Дергун тебя побаивается. Расскажешь о себе?

Она мысленно поблагодарила парня за то, что перевёл разговор с неприятной темы в более мирное русло.

–– Ну, раз тебе так интересно, пойдём прогуляемся до запруды?

–– С удовольствием, – ответил он, поднимаясь из-за стола и галантно протягивая ей руку.

С невозмутимым видом Алёна прошествовала к выходу, никак не реагируя на завистливые взгляды девчонок и похабные шуточки Савоськина.

«Ничего, кретин», – мстительно подумала она, – «ты ещё явишься ко мне на зачет».

Покинув относительное тепло времянки, она зябко поёжилась. Ночи уже были прохладными, что не удивительно – до осени оставалась пара недель.

–– Может, стоит надеть что-нибудь потеплее? Давай, ты сходишь и накинешь на себя кофточку, – предложил Саймон. – А то простудишься. Я прогуляюсь до нового жилища. Рюкзак надо пристроить, надоело таскаться с ним.

–– Давай, – легко согласилась она.

––Тогда встречаемся через полчаса на этом же месте. Идёт?

Алёна кивнула, и они разошлись в разные стороны.

До ручья они добрались почти молча. Весь путь Алёна не уставала удивляться тому, что новый знакомый не просто следовал за ней, а сам вёл с уверенностью не раз бывавшего тут человека. Он ступал бесшумно и мягко, с поистине кошачьей грацией, ни разу не зацепившись за выступающие из земли корни и, бережно поддерживая под руку, переводил через мелкие овражки.

Фонарики, на всякий случай прихваченные Алёнкой, совершенно не пригодились – Саймон отлично ориентировался в темноте. Тем не менее, она пристроила их в углубление на пенёчке и включила режим свечки. Небольшая запруда отразилась бликами, словно приветствуя полуночных гостей.

–– Красота какая! – присвистнул Саймон.

–– Угу. Садись сюда, – она указала на поваленное дерево, – полюбуемся вместе.

Когда они устроились рядышком, Алёна, немного помолчав, заговорила:

–– Я родилась и выросла здесь, в этой красоте. И люблю её так, что порой мне кажется – я связана кровными узами с каждым деревом, с каждой травинкой или цветком. И, когда их кто-нибудь пытается обидеть, мне становится больно, так же, как и им. Я никогда не мечтала о дальних странах, и искренне не понимаю тех, кто не ценит здешнюю природу. У меня была возможность поездить по миру, и каждый раз, возвращаясь сюда, я убеждалась – здесь лучше. Когда я училась в старших классах, к нам приехали учёные. Как выяснилось, в здешних местах находится не открытое ранее и не изученное поселение времен неолита. В нем сохранились какие-то неясные письмена, которых в те времена быть просто не могло. Не было тогда письменности, первобытные люди рисовали-то с трудом. А стены дольмена испещрены символами, да такими, что сотни ученых голову сломали…

Саймон хмыкнул.

–– Тебе смешно? – немного обиделась Алена.

–– Нет-нет! – замахал руками парень. – Ты хорошо рассказываешь, честно!

–– Ну ладно, – она ещё раз недоверчиво всмотрелась в его лицо и продолжила: – И началось! Чёрт знает что! Понаехали разные мировые светила, затем подтянулись чёрные копатели, журналистов нелёгкая принесла, и ещё до кучи всякой шушеры из околонаучных кругов. Мрак, короче.

А ведь всему этому, – она обвела рукой вокруг себя, – очень много лет. Человечества ещё даже в проекте не было, а лес стоял. Видимо какая-то сила хранила его от уничтожения. Ведь вокруг уже давно всё, что можно, угробили, с землёй сравняли. Мама моя в те годы уже дослужилась до начальника ОУВД, она в полиции работала, – уточнила Алёнка, видя непонимающий взгляд Саймона, – ну, в общем, стала крупной начальницей. Подняв все свои связи, и личные, и служебные, она умудрилась добраться до Президента и добилась-таки для нашего леса статуса особо охраняемого заповедника. И его закрыли. А чтобы утешить рыдающих историков, лишившихся уникальных экспонатов, раскопки разрешили проводить только местным учёным. Причем жёстко потребовали соблюдения всех мер предосторожности, чтобы не навредить природе. Даже сроки были оговорены, с июля до конца августа. Чтобы не тревожить лес, когда он просыпается и когда готовится ко сну. Ну а я, – она улыбнулась, – у меня выбора не было, выучилась на историческом в области, реанимировала наш краеведческий музей. С помощью щедрых спонсоров из радеющих за Русь-матушку олигархов, отстроили мы пару лет назад в городке филиал факультета Истории Древнего Мира. И мне выпала честь стать самым молодым замдекана за всё время существования местного универа. И сижу я здесь каждое лето безвылазно с восемнадцати лет. Слежу, чтобы не напакостили наши горе-студенты.