Julianne von Petras - Сон Атлантиды. Прокати меня на сфинксе

Инстинкт или память подсказали ей подойти к стене и положить палец в одну из выемок, ранее казавшуюся ей неземным рисунком. Почти тотчас же одна из стен растворилась, и на пороге появился загорелый, мускулистый, златовласый юноша в полупрозрачной тоге того же материала, что и одеяние дамы. Он был высок и прекрасен, его огромные, несоразмерные с лицом глаза сияли ярким синим светом, делая все остальные черты малоприметными на фоне этого сияния, хотя ей удалось отметить их некоторую необычность. Поза его выражала внимание и готовность принять её. В ту же секунду Ленка поняла, что перед нею её муж, нежный, чувствующий, всегда способный понять все её желания, ибо они оба были, по сути, одним и тем же существом, двумя половинками единого целого, чьи тела разъединены, но мысли и души слиты воедино.

Именно таким был закон великой Атлантиды, закон соединения разделённого, закон возвышения и созидания, не знающий раздоров и противоречий.

Они не сказали друг другу ни слова, однако их взгляды смешались, наполняясь лаской и любовью. Мысли их снова стали едины, ликуя от этого единения, радуясь счастью вновь обрести друг друга. Это была любовь, большая, чем любовь, когда неведомы страхи, сомнения, неверие; когда твоя вторая жизнь и часть навсегда с тобой. Соединение душ и тел в вечной любви – величайшее из благ Атлантиды.

Ленка опять отхлебнула из лёгкого и прочного бокала, муж приблизился к ней, чтобы заключить её в объятия, дополняя духовную природу физической. Он был великолепно прекрасен и грациозен. Лицо его, очень красивое и гармоничное, выглядело, однако, несколько странным. Возможно, причина была в огромных, сияющих глазах, или же пропорции его лица были не такими, какие обычно бывают у людей. Елена точно знала, что никогда в её нормальной жизни таких лиц не видела, всё ещё не понимая, в чем же точно состоит необычность его, равно как и её, лица.

Она подняла руку, указывая на выход, и он стал её гидом, ведущим ко всем тайнам дворца и Атлантиды. Они прошли сквозь растворяющиеся стены по множествам комнат, каждая из которых была отлична от другой. Разноцветные кристаллы, каменное подобие цветов, становящееся то матовым, то прозрачным, но вызывающее ощущение живых; сложные монограммы стен, замысловатые рисунки пола – всё было Ленке чем-то знакомо, понятно, но одновременно ново и любопытно.

Она мысленно попросила своего гида вывести её наружу, и он повернулся к той стене, которая раздвинувшись, позволила увидеть бирюзовый океан, впитываемый голубой бездной неба. Идеально распланированный сад с растениями, которые, кажется, она видела уже где-то в других мирах, простирался у их ног; молча взирали на них каменные Сфинксы; искрились голубыми огнями, вырывавшимися из вершин, словно молнии, пирамиды. Несколько круглых летательных аппаратов срослись на какое-то время с пирамидами, замигали потоками впитываемой энергии, после чего взмыли вертикально вверх и погасли в небе голубыми звездочками. Пьянящие и интригующие ароматы напоминали тот розовый райский сад, в котором ей так хотелось остаться в одном из предыдущих полётов. Она мысленно приказала одному из аппаратов приблизиться…

Очнувшись, Ленка долго не могла прийти в себя, поражаясь увиденному. «Неужели я действительно жила там и мне были доступны великие знания, делающие меня могущественной», – с горечью думала она. Дурманящий аромат по-прежнему щекотал ей нос, и ей казалось, что состояние её остается возвышенным от сказочного напитка, выпитого в Атлантиде. Этот легкий дурман позволил ей острее почувствовать реальность. Сожаление о только что покинутом мире было слишком сильным, она заплакала. За несколько минут она выплакала всю обиду своих несостоявшихся любовей, всю радость от мимолетных, но вновь обретенных чувств. «Как же я люблю тебя», – думала она о своем Атланте, видение которого было ещё таким отчетливым, таким желанным. Это видение начало по-немногу исчезать, растворяться из памяти, смешиваясь с тоской и горечью утраты, самыми сильными и болезненными в её жизни. После этого путешествия она по-новому осознала всю свою теперешнюю жизнь, увидела наконец свой истинный идеал и отчетливо почувствовала гнёт одиночества.

Это, конечно, было полным идиотизмом – одиноко рыдать на набережной, привлекая внимание любопытных прохожих. Елена остро ощутила дисгармонию с происходящим, поэтому неспешно пошла в сторону отеля, тщетно пытаясь успокоиться и забыть то прекрасное, что она увидела в Атлантиде.

Как и раньше, несмотря на долгие месяцы пребывания в нём, отель поразил её своей величественной роскошью. Любуясь его красотой, она снова и снова, с острой болью ощутила себя прежней Ленкой, простой советской девушкой, плывущей по течению туда, куда укажет «совет старейшин». Эти мысли были особенно обидны для её нынешнего положения, потому что относили её к тому периоду, когда она действительно была никем, человеком массы, которого можно было безнаказанно унизить, растоптать, запугать. Самым обидным же было осознание того факта, что разницу в отношении к ней, определяли на этот раз не столько миллионы фон Штольца, сколько её местонахождение в Швейцарии, где люди уважали личность друг друга и свободу каждого, чего никогда не делали на её столь радостно покинутой родине.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.