Александр Поехавший - Завтра на РАБоту

– Стой! – рявкнула на него женщина, выставив перед собой руку открытой ладонью, – моя дочь не будет есть твоё говно!

– А ну с дороги! – оттолкнув несчастную мать, подступил к девушке странный проповедник.

Никто не остановил его. Он смазал Уриной губы девушки, после чего стало видать, как суетливо задвигались яблоки глаз под закрытыми веками.

– Вы видите?! – возгласил он, и ошеломлённая толпа плотно окружила их со всех сторон.

Моисей взял пригоршню Копры из тарелки, бережно приподнял голову девушки, её рот приоткрылся. Он немедля аккуратным движением послал в её пищеварительный тракт саму Сущность всего зримого, многомиллиардный по годам исход всего развития человечества, его высшую ступень – Копру.

Первую дозу организм исторгнул и на этом неприятном акте толпа возмутилась и снова начала недоброе роптание. Тем не менее лицо девушки порозовело и приняло живой цвет. Сохраняя молчание и внешнее спокойствие, Моисей резко поднял палец, дав понять, что всё под контролем. Её мать тряслась, как в горячке, выпучив покрасневшие от напряжения белки глаз. Она зажала себе рот ладонями и что-то причитала, что-то из тех мрачных времён, когда религией повсюду травили людей.

Удивительный спаситель уже вовсю закладывал девушке ломтики Копры и слегка помогал ей жевать, ласково гладя по шее, когда она проглатывала. Неожиданно девушка широко распахнула сияющие от здорового блеска глаза.

– Мама! – чуть не сорвавши голос прокричала она, отчего толпа дёрнулась. – Что стряслось?! Мне так хорошо!

– Ты жива! Доченька!

Они сердечно обнялись, а в это время Моисей с кроткою улыбкой и океанским приливом безграничного счастья внутри окидывал взором каждого и легонько кивал, как только глаза его встречались с другими.

– Ну что встали как вкопанные?! – не стерпев повисшего вокруг оцепенелого молчания, выкрикнул он, – ещё раз спрашиваю, разве вы не голодны?!.. Разве вы не хотите стать навсегда свободными?!… – Смущённые люди, потупив взоры, переминались с ноги на ногу и неловко переглядывались друг с другом. – Кто хочет освободиться и освободить своей Копрой других, снимайте штаны и творите новую историю! Посмотрите же на неё, она улыбается!

Моисей, мать и дочь крепко обнялись. Вскоре несколько тех, у кого было кое-что в утробах принялись робко испражняться во всё, что могло служить тарой или неким подобием посуды. После стадии изначального отторжения пошёл процесс принятия неведомой доселе пищи. Моисей, словно доктор в белом халате расхаживал среди своих пациентов, которые вмиг чудодейственным образом исцелились от душевных и телесных недугов. Он подбадривал их, хлопал по надплечью, обменивался приятными фразами и, конечно же, кормился вместе с ними.

– Скажите всем, расскажите всем, орите всем о новом избавлении! Не ешьте друг друга! Нет! Не надо прятаться и голодать! Мы спасены! Да, мы наконец-то спасены!

Молва о «народном» целителе донеслась до правящих верхов. Несмотря на то что Моисей совершил величайшее за всю историю человечества открытие, его идеи не были восприняты всерьёз теми, кто контролировал безоружных. Его признали слабоумным и приговорили к смерти. Он был изъявлен и мучим, а тело его даже не стали есть.

Глубоко под землёй, окутанный мраком раскинулся город, наречённый в честь универсального источника пищи, строительного материала, развлечения, искусства, источника самой свободы – Копры. Сотни лет он обживался последователями Моисея, теми, кто смог уберечь свои жизни от голодных ртов вооружённых огнестрельным оружием кровожадных каннибалов. Поселение представляло из себя некое подобие пчелиного улья с немногочисленными одиночными домиками, называемыми сотами, которые располагались в хаотическом порядке вокруг гигантской коричневой кучи и глубокого хранилища жидкости. Величественная гора состояла из излишков Копры, а гладкое озеро было заполнено буро-жёлтой Уриной. Это место называлось «Пир».

Люди приносили сюда лишний вес, остающийся после освобождения и опорожнения. Освобождением именовалось испражнение, опорожнением – мочеиспускание. Соты возводились из строительной смеси, состоящей из Копры определённой выдержки с добавлением Урины. Так, разное соотношение пропорций двух удивительных компонентов давало разнообразные полезные составы: для розжига, постройки, бодрости, саркофагов.

Конструкции не отличались достаточной прочностью и долговечностью. Всё возведённое из строительной смеси рано или поздно рассыпалось, оставляя лишь остов из костей, и поэтому неизбежно приходилось начинать всё сначала. Всё более редкие полуразвалившиеся домики, постепенно уходящие в прошлое, усеивали обширную и мягкую, как тёплый пластилин поверхность. В них проистекало нескончаемое движение, хлюпанье, бульканье, ублажение. Кто-то заделывал который раз обвалившуюся крышу, а кто-то мастерил развалившийся стул или посуду. Гремели потрескавшиеся горшки с настойкой, а пролитые от небрежного прикосновения флакончики с духами благоухали нежным и дурманящим ароматом. Обжитое пространство Копрограда уютно освещалось разбросанными повсюду горящими кучками. Благодатный огонь всегда поддерживался проходящими мимо, ибо все понимали огромную социальную значимость освещения.

Они неспешно шагали по направлению к Пиру, дабы поделиться своими излишками на общее дело, а также родить или пообщаться. Люди несли своё естественное добро в самодельных тазиках с разделительными барьерами внутри. В одном отсеке покоилась Копра, в другом Урина. На Пиру отдохнуть или поспать не представлялось возможным из-за постоянной толкотни большого количества человек.

Икар, прихрамывая, приблизился к горе. Всюду слышались звонкие ребячьи голоса, смешанные с любострастными стонами и аппетитными чавканьями. Группа детишек весело копошилась у подножия в совсем свежем Хлебе жизни. Они лепили из продукта округлые комочки и швырялись ими друг в друга или во взрослых, строили кривые маленькие пещерки или просто копали мелкие ямки.

Гора представляла собой подлинный триумф архитектурного творчества человека и состояла из нескольких слоёв Копры, каждый из которых служил для своей цели. На пике находилась самая сухая Копра, щепотки которой было достаточно, чтобы изготовить великолепную настойку. У подножия Копра была совсем свежей, она превосходно годилась для употребления в пищу благодаря своей мягкости при разжёвывании или, например, макияжа, ибо совсем недавно освобождённая Копра отличалась хорошей податливостью и укрывистостью.

Икар поднялся примерно до середины, чтобы взять строительной Копры для починки сломанного стула и дополнительного укрепления соты. Кисти увязли по локоть, и полусухое добро хрустело под его изящными пальцами. Он выбрал кусочки посимпатичнее и часть из них бросил в тазик, а на другую опорожнился, сколько требуется, слепив некое подобие горшка. Соорудив самодельную кучку, он сел в ожидании, когда горшок просохнет. Его взору предстала бесконечная, сплошная колонна из голых сограждан, несущих продукты с целью пополнения общего запаса ради гарантированного продления этим самым жизни Копрограда.