Александр Поехавший - Русская Наташа

© Александр Поехавший, 2021

ISBN 978-5-0055-0247-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я нёсся со всех ног из психотравмирующей школы домой, чтобы успеть глянуть очередную получасовую серию величайшего японского мультфильма. Брызги из-под колес проезжающих мимо машин и ошмётки липкой грязи впивались в лицо, шею, расшибались об оголённые руки. Зависимость от пёстрой и неживой сюжетной картинки полностью побеждала патологический страх быть задушенным тепличными мамиными пальцами за комок грязи, в который я превратился по дороге домой. Норовя смахнуть ещё не засохшие капельки, я ещё гуще размазывал слякоть и сопли по своему лицу и шмотью. Не было времени даже сходить по малой нужде в углу лифта или ещё больше подкоптить едва различимые от гари номера этажей в кабине.

Яростно скинув портфель в коридоре и, как попало, повесив кошмарного состояния одеяние на крюк, я запрыгнул на диван и надавил заветную кнопочку на затасканном пульте в защитном пакетике. За считанные секунды меня унесло в нарисованные занимательные миры. Туда, где никогда не было ежедневной и монотонной рутины: домашних заданий, нестерпимых пробуждений по безрадостным утрам, ворчащей по любому ничтожному поводу матери. Там вершилось живописное движение, все проблемы неизменно решались за несколько минут, а неутешная печаль была скоротечна. Ничего лишнего: безукоризненная скачущая мозаика из всех цветов и оттенков.

Но когда рядом с главными героями появлялось лицо женского пола, я терпеть этого не мог. Мне всегда казалось, что оно только мешается под ногами, не позволяет достичь поставленных задач или разлагает здоровую мужскую среду. При этом мужское адекватное поведение вмиг делалось ненатуральным и приторно сладким. Главные герои плавно менялись в лице и начинали невидимую, безотчётную схватку между собой за женское отчужденно-любопытное внимание. Их титанические планы рушились, а полные невероятных идей головы опустошались.

– Пошла вон, дура, – вёл я беседу с телевизором. – Они и без тебя знают, что делать. Ой, ну как же им обойтись без твоего важного мнения… Только тебя забыли спросить. Что ж ты так оделась-то? Уж сорвала бы совсем всё, что мелочиться? Вот дура-то, свадебный макияж каждый день… И не приелось ей мазюкаться всеми этими пудрами? Ну, свали уже в конце концов, дай им нормально спасти ближайшую галактику…

– Ты бы лучше так на уроках отвечал, болван! Сереж, а ну, быстро марш есть! – с язвинкой крикнула мама из кухни.

Я не мог сию же минуту подорваться и приземлиться за стол с торчащими штанами. Бурное возбуждение породил получеловек-полумышь с обнажённым торсом, гоночным мотоциклом и здоровенной плазменной пушкой. Стояк случался всегда, когда я видел привлекательного мужчину. Я обожал их, боготворил, ибо сам Спаситель явился нам в мужском обличье. Их порой преувеличенная сила и недооцененная слабость, девически обаятельная нежность и неотёсанная, иногда крайняя грубость, размашистые плечи, тесные бёдра, застенчивость, решительность, нешуточная страсть – всё это было мне крайне близко, всё это я хотел получить в горячие объятия с самого своего созревания. В детстве мать всегда наряжала меня в девчачьи платья и повязывала на редкие волосенки розовые банты. Она всегда хотела дочь, а родился я. С небольшим беспокойством я терпеливо ожидал того освободительного мгновения, когда мой орган уменьшится в габаритах и примет неприглядное сморщенное обличье.

– Ну, ты долго там, нет!? – кричала теряющая терпение мама. – Желудок испортишь, потом будешь вместо своих аниме шланг заглатывать, как вон у Светки дочка, дура, решила спустить жир, потом из подъезда выносили аж скелета видоужасного в больничку!

– Ну, мультик же! – с возмущенной и капризной, притворно-детской интонацией ответил я, – ты всё время зовёшь есть, когда я смотрю мультик!

К счастью, в одной из сцен предстало перед взором лицо женского пола, по-прежнему не к месту. Я сконцентрировался на её вечно окрашенных кричаще-красным цветом разляпанных губищах. Она была весьма страшненькой, посему всё, что она лепетала, будто не имело никакого значения, ибо герой всё равно поступил бы по-своему. Да, воистину, мужская физическая красота являлась могучей силой, а преобладающее повсеместно женское безобразие лишь дополнительно подчеркивало её. Красавец с экрана, как и я, терпеливо выслушивал словесный поток и кивал. Мой член обмяк, я расслабился.

– Всё?! Кончилось?! – не утихомиривалась мама. – Сейчас вот возьму ремень!..

– Нет! – достойно ответил я на предмаксимальной громкости.

– Я тебе сейчас поору! К телевизору не подойдёшь больше!

Просмотр финальных титров также был обязателен, ибо зажигательная рок-музыка великолепно поднимала настроение и распаляла аппетит. Серии были всегда такие короткие, а по выходным их вовсе не показывали, это крайне огорчало. На кухне я юркнул на табурет с недовольным лицом и словами:

– Опять гречка…

– Жри, что дают, – свирепо проговорила она и брякнула чем-то по кастрюле. – Или вари сам.

Я ковырял ложкой в коричневатой массе и раскапывал кусочки печени. В коридоре бабахнула входная дверь. Воротился отец. Он ввалился к нам, поравнялся с матерью.

– Двойки принёс? – спросил он с кроткой вымученной улыбкой.

– Вообще-то, я сочинение лучше всех настрочил, – ехидно ответил я, – со мной учатся одни дебилы.

– Ты посмотри на него, у него все дебилы, в школе дебилы, во дворе придурки, учителя нелюди, – со жгучим раздражением вклинилась мама, – один он у нас самый распрекрасный и разумный. Ты будешь есть, в конце концов, или нет?

Отец не прикоснулся к ней. Никогда в жизни не видел, чтобы он приобнял или сказал маме что-нибудь приятное. Между ними будто образовалось непреодолимое препятствие и, может, оно наличествовало там с самого их совместного зачина. Они ничего не предпринимали, чтобы преодолеть его. Я начал с неохотой всасывать харч, роняя сравнивающий взгляд на них. Я был не голоден, так как незадолго до этого в школе успешно штурмовал «грушу для битья» Сашу и отобрал у него щедрый родительский паёк в виде приличного шмата сочной варёной колбасы. Запахло рельсами и застарелыми деревянными шпалами, мне приходился по сердцу этот своеобразный аромат. Я посмел подумать о том, как такой красивый мужчина сошёлся с эдакой неказистой нервной женщиной?