Лана Ричи - Заложница

Охранник побледнел, но кивнул:

– Да, босс. Конечно.

В мою сторону Рэймонд больше так и не посмотрел. Только буркнул, когда выходил:

– Да, и притащи ей аптечку. И пару бутылок с водой.

Постепенно я успокоилась, сердце перестало стучать так, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Я вспомнила, что это не тюрьма. Вспомнила план, который начала строить ещё до ужина, и огляделась. И вновь блеснул слабенький лучик надежды. Может, мне еще удастся выбраться сегодня отсюда…

Ни решёток на окнах, ни камер в комнате. Запертая дверь ограничивала мне путь на свободу. Но ведь были ещё и окна. Целых два. И за ними, как я поняла, никто даже не подумал следить!

Свет я зажигать не стала: хватало и подсветки с улицы. Подошла к одному и, оглянувшись на дверь, аккуратно потянула сначала нижнюю защёлку, потом верхнюю. Внутренняя створка поддалась без особого усилия, а вслед за ней – и внешняя. Только я пока прикрыла её обратно, чтобы никто снаружи не заметил распахнутого окна.

Спальня находилась на втором этаже. Внизу мирно шелестел сад с аккуратными ровными дорожками, чуть дальше возвышался забор. Не такой уж и высокий, если подумать. Было бы желание, а там ещё и адреналин, наверное, своё дело сделает.

Я решилась. Сдёрнула с кровати одну простыню, затем другую. Рвать их на полосы, конечно, не решилась. Но, слава богу, в сумочке, что мне вернул Рэймонд, был маникюрный набор. Крохотными ножницами пришлось кромсать простыни битый час, но оно того стоило. Ради возможности оставить своих посетителей с носом я готова была и не на такое.

Растянула полоски ткани на полу и принялась вязать узлы, молясь, чтобы веревка вышла достаточно прочной и выдержала мой вес. Я проверила узлы на прочность, подергав их в разные стороны. Готово. Оставалось только закрепить это всё на чем-нибудь и надеяться, что выдержит.

Подумав, я привязала импровизированный канат к кровати. Тяжелая, из массивного дерева, она должна была выдержать мой вес. Да и выхода особого не было: больше таких громоздких предметов в комнате просто нет. Я вздохнула и осторожно спустилась с подоконника наружу, стараясь зацепиться носками за неровности стены.

Всё-таки хорошо, когда в детстве занимаешься гимнастикой и верховой ездой, а не просиживаешь за компьютером и модными журналами. Адреналин, похоже, и правда свою роль сыграл. Да и старые навыки, которыми не пользовалась уже лет восемь, вернулись, как будто только вчера по канату спускалась. Мышцы слушались упруго, беспрекословно.

Секунд пятнадцать – и со второго этажа я уже спустилась на уровень первого. Постаралась спрыгнуть на землю как можно бесшумнее. Замерла и прислушалась. Темно, тихо. Ни голосов, ничего.

Пробраться скрытно я не надеялась, поэтому побежала. Буквально летела по садовым аллейкам и попутно вспоминала, как меня сюда везли. Налево, за угол, теперь прямо… в боку с непривычки закололо, но я даже не попыталась остановиться.

Я ждала, что территорию охраняют. Ждала, что сейчас меня окликнут, попытаются догнать те самые верзилы. Но оказалось, всё намного хуже.

Ни оклика, ни шагов. Только невнятный шелест, шорох – и передо мной, будто из ниоткуда, выросли два огромных собачьих силуэта. Бойцовые. Без привязи. И никого из людей вблизи…

Если справиться с кем-то из людей я ещё могла, то против собак у меня шансов точно не было. Я попыталась рвануться в сторону, но тут же почувствовала, как огромная собачья туша навалилась на меня. Лапы ткнулись в грудь и опрокинули на землю. Руками я машинально вцепилась в шерсть. Клацанье зубов раздавалось около самого лица…

Скорее всего, меня просто вырубило от ужаса. Пережитый до этого стресс ни в какое сравнение не шёл с тем, что я пережила там, в паре шагов от выхода на свободу.

…Когда именно я пришла в себя, я не поняла. Времени прошло не очень уж много: за окном всё ещё было темно.

Очнулась я в гостиной, на диване. Блузка оказалась изодрана в клочья. Я могла бы сказать, что она безнадёжно испорчена, если бы, конечно, думала о чём-то подобном в тот момент. Но в тот момент я осознала всего пару вещей. Во-первых, что всё ещё жива. Во-вторых, что блузку мне успели изодрать когтями и, видимо, ещё закапали слюнями. Клочья ткани липли к коже, но следов крови я не заметила, да и сильной боли не было.

Он стоял совсем рядом. Всё такой же безупречно одетый, мощный и внушительный. Вот только прежнего холодного цинизма и самоуверенного спокойствия след простыл. Если человек может быть одновременно доведён до бешенства и напуган – это был как раз тот случай. Он явно ждал, пока я приду в себя. И когда я увидела тень надвигающейся бури у него на лице, захотелось вжаться в диван как можно плотнее. А ещё лучше – вообще раствориться.

– Очухалась, наконец-то! – сквозь зубы процедил он и потряс сжатой в кулак рукой. – Учти, я не нанимался приводить тебя в чувство! И от собак спасать – тем более.

Я попыталась возразить, даже открыла рот. Но сил говорить особо не было, а он, едва заметив, сделал резкий жест рукой. Я предпочла промолчать. Только мелко дрожала под его бешеным взглядом. Тело болело так, словно я выдержала матч с профессиональными боксерами. Но я понимала, что виновата в этом не стычка с собаками, а физическая нагрузка, от которой я успела отвыкнуть.

Рэймонд продолжал нервно вышагивать возле дивана, бросая на меня испепеляющие взгляды. Несколько раз он порывался сказать что-то, но просто выдавал несколько заковыристых ругательств. Наконец он остановился рядом, глядя на меня таким тяжелым взглядом, что я буквально ощущала его кожей.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? На цепь посадить? Двери тебя не сдерживают, охрана – тоже…

Я буркнула, отводя глаза:

– Лучше собачек своих посадите… Они же меня чуть не съели!

Он криво усмехнулся:

– Собаки делают то, что от них требуется. В отличие от тебя. В общем, так. Если ты еще раз попытаешься выкинуть что-нибудь подобное – переведу тебя в подвал. Без окон. Без возможности выйти куда-то. Так будет надежнее для меня – и безопасней для тебя самой.

Он взглянул на разорванную блузку, сквозь которую проступали очертания моей груди и замолчал, тяжело дыша. Его глаза еще больше потемнели, в них появились недобрые огоньки. Ноздри раздулись, губы напрягались.

Медленно, словно преодолевая внутреннее сопротивление, хозяин дома присел на край дивана, не отрывая от меня взгляда.

– Знаешь, как тебе повезло, что жива-цела осталась?.. – глухим голосом пророкотал он.

Я робко кивнула, осознавая, что он прав. Но Рэймонду уже было не до того. Он внимательно смотрел на мою грудь, едва прикрытую изодранными лохмотьями. Видимо, хотел убедиться, что ран от собачьих когтей и клыков и правда нет.