Павел Йорк - Куни

– Что это? – спросил я, бегло прочитав текст.

– Это нужно для моего проекта, поучаствуй, – пояснила она и как всегда внезапно убежала.

Вопросы были посвящены самой актуальной на тот момент теме: дата начала и окончания Первой мировой войны – с подковыркой, чтобы перепутали с Великой Отечественной… и прочее из истории.

– Готово, – оповестил я, когда Дунаева вернулась.

– Ты же не всё заполнил. Подумай ещё, – недовольничала девушка.

Какой-то высокий корреспондент за её спиной сочувственно покивал мне. У него руке был такой же листок.

– Я считаю, лучше не выдумывать, а написать только то, что знаешь, – попытался отвертеться я.

– Скудны твои познания! – низко проговорила Таня. У неё есть особенный тон для упрёков.

– Ну, могу написать сюда о том, что когда Франция сдалась, немцы ввели в страну солдат, которые не участвовали в сражениях. Слышала о таком? – я всё ещё надеялся завести с ней разговор. – Их отбирали по внешности – это была часть национальной идеи. Они должны были произвести впечатление на француженок. Представляешь, идут по улицам Парижа красивые, высокие немецкие солдаты…

– Где ты это вычитал?

– Недавно смотрел документальный фильм «Любовь и секс во время оккупации». Кстати, посмотри. Очень любопытно.

Я хохотнул, давая понять, что это праздная беседа, но у девушки на лице ни одна мышца не дрогнула.

– То есть ты знаешь, как они там трахались, но не знаешь, какая страна была захвачена фашистами первой? – не ожидал, что Дунаева скажет в слух это слово…

– Между прочим, на этот вопрос я ответил, – я показал ей листок. – Кстати, во время оккупации Франции немцы вывезли из страны много ценных ресурсов, в том числе и шёлк. А какая французская женщина обойдется без шёлковых чулок? Знаешь, что делали женщины? Рисовали чулки на ногах. Это представляли как достижение моды того времени.

Увы, Тане было не до моих шуток.

– Тебе только это интересно? Ты ничего не уважаешь!

– Слушай, а ты и вправду думаешь, что весь смысл кроется в знании хроники и дат? О чём говорят эти цифры? О мужестве, долге и подвиге? Чушь собачья!

– А знать, когда эти подвиги совершались, не надо, по-твоему?

Я шумно вздохнул. Сколько раз зарекался не разжигать спор с Дунаевой? Всегда сам себя прошу остановиться, но нет – снова и снова продолжаю спорить.

– Тань, твой патриотизм такой пропагандистский, такой невзапрадашний, такой за уши притянутый… Ты же рациональный человек по натуре!

– Всё! Давай сюда свой листок и не отвлекай меня от работы.

Мой мозг совершенно бесполезно генерировал аргументы в промышленном масштабе. Я заставил себя заткнуться и уйти, однако понимал, что сам того не желая буду продолжать мысленно ругаться с Танькой весь день. А главное разочарование было в том, что мои ожидания по поводу встречи с девушкой слишком сильно разошлись с реальностью. Я решил, что мы снова поссорились, и это отшвырнуло нас обратно к тому, что было между нами раньше. Даже поставил крест на недавно возникшей интриге, считая, что всё сошло на ноль. Но на утро следующего дня мы с Дунаевой проснулись в одной постели.

Как такое случилось? Дайте мне минутку.

Говорят, что случайности не случайны. Я же не верю в эту хрень и потому убеждён, что в тот вечер мы снова столкнулись с Танькой не по воле судьбы. Дело не в моём самолюбии, просто вероятность нечаянной встречи с ней ничтожно мала. Дунаева мне так и не призналась, что подстроила всё это, и я до сих пор не знаю, что заставило её оказаться недалеко от редакции в тот самый час, когда рабочий день заканчивается. Может, девушка раскаялась в том, что повела себя грубо, или «наша химия» вновь о себе напомнила, когда она закончила возиться со своим проектом. Не знаю.

Кстати, Таня сильно переиграла, делая вид, что тоже не ожидала меня встретить на липовой аллее. Я даже не стал спрашивать, что она там делала. И так было понятно. А смог бы я поступить так же рискованно и прямолинейно? Хотя, пёс его знает… Может, и вправду ничего не было подстроено, и девушка просто шла по своим делам? Неважно.

Как бы там ни было, я воспользовался ситуацией и почти сразу спросил, есть ли у неё планы на этот вечер. Таня была не против провести время вместе… Угадайте, где я предложил ей прогуляться? Конечно, мы бы могли побродить по набережной или полюбоваться вечерними огнями центра, но нет. Я сказал, что недалеко от моего дома есть уютная зона отдыха с пышными туями и дачными скамейками! Это был дешёвый и откровенный фарс с моей стороны! Честно, я хотел прогуляться в более интересном месте, чем мой затхлый спальный район, но я опасался, что не смогу придумать предлог, чтобы потом предложить поехать ко мне.

Ох, как всё было очевидно! Никакой романтики. Дунаева же насквозь меня видела. Она же понимала, что я просто заманиваю её к себе домой, но всё равно поддержала мою идею.

Я не посмел сразу предложить Тане зайти, и мы действительно шлялись в парке, пока мои распрекрасные туи не превратились в черные тени, а хвалёные скамейки не заполнились местными выпивохами. Не буду пересказывать, о чем разговаривали. У меня это даже в памяти не отложилось. Помню только, что мы много и глупо смеялись и не затыкались ни на минуту.

Когда слегка похолодало, я накинул на плечи Дунаевой свою ветровку. Как мило… И, уже не стесняясь, предложил пойти ко мне. Может быть, вы представили себе романную картину, где любовники, едва переступив порог, начинают страстно целоваться и срывать одежду друг с друга на пути к постели. Нет, всё было не так.

Сначала я открыл ту самую бутылку, которой только и хватило на два бокала. Но, даже слегка опьянев, я чувствовал, что всё происходит как в дешёвом кино, где события верстаются под клишированные задумки сценариста. Можете, конечно, сказать: вы оба хотели заняться сексом, так почему бы вам просто было не лечь в постель? Знаете, тут виной наши представления об идеальности. Они выстраивают много преград. Трудно сказать, что в той ситуации было более неуместным: весь этот обязательный ритуал или наше желание заняться сексом.

Мы расположились на диване. Дунаева включила радио на своём смартфоне, сказав, что ненавидит сидеть в тишине. Время уже подходило к полуночи. Звучало что-то старинное, медленное и на английском. Забыл упомянуть, что включил только настольную лампу. Нагнетал атмосферку…

– Обожаю эту песню, – сказала Таня и закрыла глаза.

Я счел это посылом к действию и наклонился к Тане так близко, что чувствовал тепло, исходящее от её лица, и кисловатое от вина дыхание. Мне хотелось поцеловать её нежно и осторожно, но девушка ответила безудержной страстью. От неожиданности я обмяк и чуть не упал на спину, когда Дунаева навалилась на меня всем телом. Да что на неё нашло? Она целовала так агрессивно, что мне было трудно дышать. Кусала мои губы, вожделенно стонала, а её руки… Они были сразу везде.