Павел Йорк - Куни

– Да, можно собираться.

Я подал ей куртку, а она взяла меня под руку так, чтобы все видели. Только тогда я заметил, что половины гостей уже нет, а тем, что остались, не было до нас дела. Ну и ладно! На улице здорово похолодало. Мне-то ещё ничего, а вот Дунаева в тонких колготках ежилась от ветра.

– За тобой приедут? – спросил я.

– Должны. – Танька протянула мне руки, мол, согрей. – Когда ты уже купишь машину? Сейчас бы подвез меня.

– Я откладываю на дом. Да и вообще… Ну будь у меня сейчас машина, думаешь, я бы сел за руль, будучи не совсем трезвым?

– Логично. Ты же со мной поедешь?

Я чувствовал себя очень уставшим, и хотелось поскорее вернуться домой, но после недолгих уговоров всё-таки согласился. Будет ли ещё такой момент в жизни, когда Дунаева будет уговаривать меня не покидать её?

***

«Музей книги» – звучит внушительно, однако, по виду обычная двухэтажная библиотека. Может быть, конечно, внутри много интересных экспонатов, редких книг, и название себя оправдывает, во всяком случае, экскурсию мы пропустили.

Попали только на викторину по роману «Двенадцать стульев». Дунаева не спешила делать репортаж, ей самой хотелось во всём поучаствовать и, желательно, получить призы. Только зря она понадеялась на мои подсказки – вопросы были такими, что надо было внимательно перечитать книгу, прежде чем явиться туда.

Тем не менее, другие участники, которых было предостаточно, щёлкали их как орешки. Сразу видно – в музее собрались настоящие знатоки, а не так – беспричинные люди, что ходят на такие мероприятия, чтобы погреться. Таня завистливо стиснула зубы, когда победителей наградили книгами в красивых обложках. Хотя сама призналась, что давно перешла на «читалку».

После викторины всех пригласили в тёмный зал на втором этаже и пустили на большом экране нудный и размусоленный фильм об истории музея. И без того хотелось спать…

Девушка закуталась в принесённую с собой шаль и положила голову мне на плечо. Она себе это позволила, потому что мы устроились на дальних креслах, чтобы не привлекать внимания.

Я протиснул руку и обнял Таню за талию. Она не была против, только сладко зевнула.

– А я присмотрел нам место для поцелуев, – сам от себя не ожидал, что скажу это вслух.

– И где же? – Дунаева улыбалась так, словно ей ни капельки не любопытно.

Я повернул голову и кивнул в сторону открытой двери пожарного выхода. Что было на лице девушки скрывал мрак, но она всё-таки посмотрела.

– Кстати, пойдем, посмотрим, что там, – Таня играла дурочку.

Я даже оторопел. Вот уж не думал, что её будет так просто заманить. Не говоря друг другу ни слова, мы бесшумно выбрались из ряда кресел. Ох, как забилось сердце! Неужели мы и вправду идём целоваться?

А зачем мы ещё туда попёрлись? Что там могло быть интересного? Темнота. Лестница вниз, где горел свет, и лестница вверх на чердак…

Я посмотрел на девушку. Её глаза блестели в темноте. В них тлел соблазн и предвкушение. После нескольких бокалов вина Таня неумело прятала свои эмоции. Она то улыбалась, то поджимала губы… Пыталась показать страсть и прятала глаза, боясь выглядеть нелепо.

Я вдруг почувствовал себя ужасно стеснённо. Я ведь её никогда не целовал! Нельзя сказать, что у нас совсем не было ничего интимного. Мы множество раз играючи флиртовали, обнимались, однажды я даже делал ей массаж во время пресс-тура…

Фантазии на её счет у меня были, но я никогда не думал, что между нами в самом деле такое произойдет. Что на меня нашло? Я же совсем не робкий! В ту минуту мне было трудно заставить себя приблизиться к Дунаевой. Она ждала моих действий, а я просто стоял и смотрел на неё секунд двадцать…

«Да какого хрена?», – Одернул я себя наконец и, обхватив Таню за талию, впился в её пульсирующие от жара губы.

Я перестал осознавать, что всё это происходит на самом деле. Адреналин выплеснулся в кровь, застучал по вискам. Будто наэлектризованные, ноготки Тани, едва касаясь, юркнули по моей шее и твёрдо врезались в плечи.

Я ощутил её горячий влажный язык. Девушка целовала жадно и со вкусом. Теперь и я разделял её пыл. Я не желал отрываться от Тани даже на пару секунд, чтобы отдышаться, не мог насладиться её губами. Мне хотелось выпить девушку до капли. Будто бы случайно, я провёл ладонями по её груди. Она у Тани маленькая, но даже сквозь плотную ткань ощущалась твердость сосков.

Приятный зуд ниже пояса превратился в упругое давление. Там стало очень тесно… Таня почувствовала это и прижалась ещё сильнее. Шаль свалилась на ступеньки. Я взял девушку за плечи и прижал к стене, тронул губами горьковатую от духов шею. Вполз рукой по бедру под юбку. Думал, тут моя любодейка меня остановит, но даже когда я оттянул колготки немного вниз, она совсем не была против, хотя и осязаемо смущалась.

Таня зачем-то возилась с моим воротником. Наверное, пыталась развязать бабочку, но, увы, она была на застёжке. Я снова припечатался к губам девушки, чтобы отвлечь, и резко проник рукой в её трусики, которые оказались мокрыми насквозь. Она зажмурилась, стиснула зубы, уткнулась лицом в шею и сдержанно выдохнула.

Даже потеряв остатки самоконтроля, я понимал, что позволяю себе слишком много, но там было так мягко, так нежно… Меня до одури возбуждало, когда я слегка переминал пальцами маслянистый бугорок. Таня опустила руки и напряглась как невинная дева.

До сих пор задаюсь вопросом, почему мы так просто поддались порыву? Как будто оба этого хотели долгое время.

– Тихо! – Вдруг шикнула девушка. – Слышишь?

Я заставил себя остановиться и прислушался. Снизу по лестнице кто-то поднимался. Мы резко отпрянули друг от друга. Дунаева подняла свою шаль. Будто по уговору, мы скользнули в дверь напротив и оказались в светлой картинной галерее.

Как оказалось, нам помешала седая женщина – сотрудница музея, которая спешила в зал с кофемашиной наперевес.

Молча и даже не смотря друг на друга, мы с Таней без интереса разглядывали пейзажи, натюрморты… Страсть ещё меня не отпустила, и я думал только о том, как поскорее увлечь девушку обратно в темноту, а она старательно прятала от меня глаза.

Я и не заметил, как в галерее появился хмурый оператор. Дунаева, будто того и дожидаясь, прыснулась к нему и сразу начала сплетничать о том, как её бывшая коллега Юлька упилась на вечеринке. Оператор кивал, что-то из вежливости спрашивал, а я бродил кругами, чувствуя себя брошенным.

Тут ещё нарисовался и директор музея. По крайней мере, этот человек в очках и с усами очень был похож на директора. Я попытался вклеиться в разговор, но мне было не интересно. Прошло минут пятнадцать, тем не менее, Танька не собиралась возвращаться ко мне.

Чтобы занять время, я решил разведать, куда всё-таки ведёт та лестница. Она привела меня в пустой холл. Там на вешалке висели наши с Дунаевой куртки… Мы не стали оставлять вещи в гардеробе. Внезапно снова накатила усталость… Пусть так уходить не вежливо, однако, желание дожидаться, когда девушка соблаговолит вернуться, быстро улетучилось. Я был немного огорчён тем, что она сама уговорила прийти сюда с ней и сама же, так изменчиво сконфузившись, оставила меня одного. Махнув на всё рукой, я взял куртку и зашагал к выходу.