Ларрик Лар - Счастье быть живым!

Прежде чем открыть дверь к своим любимцам, Катори осмотрелся по сторонам. Ему не хотелось, чтобы Мастер или кто-то еще застукали его и испортили настроение.

− Эй, ушастые, глядите, что я вам принес. Хлеб любите? Надоело наверно одну траву есть?

Парень осторожно приблизился к ушастой компании, вальяжно развалившейся в тени под навесом, и начал кидать кусочки хлеба. Зверьки возбужденно зашевелились, улавливая носами аппетитный запах, самые смелые рискнули опробовать угощение. За недолгое знакомство с этим человеком, они поняли, что особо угрозы он не представляет. Да и штуки, которые он прицепил им совсем не доставляют неудобств.

− Мне надо снять с вас бантики, вы же не будете от меня убегать?

Он осторожно ухватил за бант ближайшего кролика, и пока тот не начал визгливо орать и вырываться, ловко отстегнул его. Первый успех вдохновил его. В дальнейшем демонстрируя ловкость рук, Катори без особых усилий снял со всех животных бантики.

− Как я вас обожаю! − сияя от радости, с улыбкой произнес он. − Обязательно заведу себе кроликов, − и огорченно добавил: − Если получится…

Пока он развлекался с кроликами, солнце спряталось за облаками и усиливающийся ветер недвусмысленно намекал на перемену погоды.

− Похоже будет дождь, − сказал Катори, глянув на темнеющее на глазах небо. − Ну ладно, мне пора.

Вернув собранные бантики в ящик, Катори покинул вольер, и направился к особняку. Но достигнув крыльца, входить не стал, он опустился на верхнюю ступеньку и сидел так в задумчивости, пока не начался дождик. Дождик начался внезапно, крупными каплями яростно вбивая пыль глубже в землю. Парень поднялся, подставив ладони освежающим каплям. Уходить не хотелось, но дождь усиливался с каждой секундой, и парень поспешил войти в особняк.

Мастер решил предоставить гостю полную свободу. Ему было интересно, что он с ней станет делать.

Некоторое время, Катори недоумевал по поводу отсутствия приставучего надсмотрщика, но вскоре решил забыть о нем и занялся осмотром особняка. Он заглядывал во все помещения, двери в которые не были заперты. Одиночество никогда не отягощало его жизнь и потому Катори не было скучно. Увлеченный осмотром особняка, он даже не заметил, как наступило время ужина. К удивлению стол оказался накрыт на одну персону, а именно для него. Катори даже пожалел, что не догадался подглядеть за работой слуг, занятых оформлением стола, уж очень хотелось убедиться, что они реально существуют. Да и в процессе осмотра особняка, он не обнаружил ни кухни и ни чего-либо похожего, где бы происходило приготовлении пищи. И людей посторонних вообще не встречал. Было ощущение, что в особняке он совсем один.

За окном нещадно хлестал дождь. Приближались сумерки, невольно навевающие мрачные мысли.

Катори без спешки испробовал все предоставленные кушанья, и напитки, удивляясь расточительности хозяина особняка. Еды было столько, что даже если бы Катори был очень голодным, не смог бы съесть и половину. Такое обилие еды не могло не напомнить ему о пережитых голодных временах. Сколько их было! Может поэтому Катори с особым почтением относился к людям, умеющим хорошо готовить. Сам он мало, что в этом понимал.

Он около двух часов провел за столом, размышляя о своей жизни. После неудавшейся попытки совершить роковой прыжок, вся его жизнь пошла кувырком. От воспоминаний о пережитых в этом особняке событий, его душа начинала холодеть, сердце словно кололо острыми льдинками, а дыхание учащалось.

«Нужно продержаться еще три дня. Скорее всего он сделает со мной это… Не представляю, как такое пережить…»

Катори обхватил голову. Страх тут же нашел повод высунуть голову наружу, и осмотрелся, грозя проявить себя целиком.

«Будь, что будет! − обреченно решил Катори. − У всех бывают в жизни трудные испытания. У меня, похоже, это… но пусть лучше со мной переспит Мастер, чем старый похотливый домовладелец»

Принятое решение даже успокаивало его. Страх, съежившись, забрался обратно в свою нору.

Катори начал думать о Мастере, вспоминал его слова, угрозы и поступки, от которых начинало холодеть внутри. Он пытался разобраться в своем отношении к нему, не понимая, что больше испытывает: страх или интерес. Мастер не казался ему отталкивающим, он был очень даже симпатичным, но его поступки вызывали в душе противоречивые чувства. С одной стороны, Катори чувствовал исходящие от него заботу и внимание, в большинстве случаев незаметные, но с другой стороны: сила и власть вызывали уважение, а еще больше пугали.

«Я все выдержу! Лишь бы он меня на цепь не приковал. И еще комната эта… извращенческая…»

Во время прогулки по особняку, ему даже в голову не пришло хоть раз заглянуть туда.

Катори поднялся, вздохом прогоняя мрачные мысли и направился в свою комнату. Пора было ложиться спать.

Войдя, он сделал, по погруженной во мрак комнате, несколько шагов, как включился свет, заставивший Катори вздрогнуть от обнаруженного в ней сюрприза. На кровати с довольным видом лежал Мастер.

− Давно не виделись, − произнес он. − Как провел время без моего присмотра? Не скучал?

− По тебе? Нисколько.

Катори растерянно огляделся по сторонам.

− А я скучал. Раздевайся и ложись. Сегодня ничто не помешает нам быть вместе…

От его последних слов, Катори стало не по себе. Внутри все сжалось от дурных предчувствий, а в горле пересохло.

− Ау… чего завис? Солнечный удар тебе не поможет. Или хочешь, чтобы я помог?

− Нет… я сам, − дрожащими руками Катори начал расстегивать рубашку.

Мастер отодвинул одеяло, освобождая для него место. От его внимания не укрылась нервозность парня. Катори к тому же заметил, что на этот раз на Мастере нет никакой одежды. Очевидность приближающегося апокалипсиса в жизни Катори была неоспоримой.

− Все снимай, − велел Мастер. − Обещаю, я буду очень нежным.

Глаза Катори наполнились слезами. Как он не готовился к неизбежному, но не мог принять ее спокойно.

Пряча взгляд, он снял последнюю деталь одежды и лег, заняв привычное положение – спиной к Мастеру. Тот накрыл его одеялом. Когда свет в комнате погас, Мастер спросил:

− Очень боишься?

− Угу…

− Это нормально. Повернись на спину, а то мне неудобно тебя ласкать.

Катори очень хотел попросить его ничего не делать, но понимал всю бесполезность любых слов. Мастер не отступится.

Всхлипнув, Катори нехотя повернулся.

− Ну не плачь. Расслабься, вытяни руки и ноги.

Вскоре Катори почувствовал, как под одеялом к нему приближается рука и сразу ложится на интимное место. Катори приглушенно охнул. Сердце так и запрыгало в груди. Катори с силой зажмурил глаза и сжал руками простыню. Мастер начал играть с его органом, который быстро налился силой и увеличился в размере.