Соро Кет - Сними меня

Гуглить, во всяком случае, он не перестает.

Я иду к его комнате. Стучу в дверь.

– Джош? Надеюсь, я не причинила тебе боль своими словами?..

– А если ты причинила?

– Если причинила, ты должен пятьсот евро.

За дверью слышится сдавленный смешок.

Затем, шорох. То ли он надевает футболку, то ли снимает штаны. Шаги… Дверь распахивается и Джошуа опирается локтем на дверную коробку.

– Чисто из интереса, сколько я был бы должен тебе, если бы обиделся в самом деле?

– С учетом скидки на саундинг?

Он ухмыляется. Вскидывает бровь. Театрально, но в то же время, естественно. Его взгляд опускается мне на тапки и медленно, словно старый лифт, поднимается вверх, к глазам.

– Серьезно. Сколько ты берешь со своих мужиков? За обычный секс.

Я поджимаю губы.

Мои любовники, а я, как бы нелепо это не прозвучало, всех их в какой-то мере люблю, оплачивают не секс. Они оплачивают меня .

Порядочные мальчики не поймут, но взрослым мужчинам тоже хочется, чтобы их любили. Чтобы ими восхищались. Чтобы не выносили им мозг. Чтобы не намекали на свадьбу, ребенка и знакомство с родителями. Мои мужчины платят мне за комфорт. За то, что я появляюсь как джинн, киваю, слушаю, исполняю желания, а потом исчезаю.

Бесшумно, как появилась.

Он не имеет права ставить вопрос.

– Чуть больше, чем ты со своей агентши, – говорю я.

8.05. суббота.

Его агентша меня не любит.

Джош ей соврал, будто я – фотографша, но у «порядочных» женщин нюх на таких, как я. Как собаки и лошади, по слухам, ощущают вампиров, так женщины-матери ощущают шлюх. Причем, мы не обязательно матери и шлюхи в буквальном смысле. Просто одни из нас пытаются получить любовь, а другие – деньги.

– Мне не нравится эта женщина, – говорит агентша после того, как Джошуа отработал на ней программу.

– В России они не любят, когда их так называют. Они хотят, чтобы их звали девушками.

Агентша фыркает.

– Инфантильные зависимые дурочки… Кстати, я не хочу усугублять, но славянские женщины могут быть агрессивны. Твое лицо и тело – твои инструменты.

– Только не Кэр. Бесплатно она и голоса не повысит, не то, что драться… – он замолкает, вспомнив, что я – фотограф.

– Она проститутка, да? – обреченно спрашивает женщина.

Не знаю, что они все сводят к деньгам? Сами же говорят, что любовь должна быть лишь по любви. Бесплатно! А потом возмущаются, что другим за это деньги дают. Женская логика. Кицунэ, блин. Мозгожорка, если по-русски.

– Не проститутка.

– А кто тогда?! Чем она на жизнь зарабатывает.

– Она домина, – недолго он продержался.

Агентша, охнув, меняет тактику:

– Джошуа, дорогой! Что насчет репутации? Если станет известно, с кем ты живешь, твои поклонницы тебе не простят!

Его смех одновременно и горек, и саркастичен.

– Я не живу с ней! Я сдаю ей комнату! У меня нет денег, чтобы жить с ней! Потому что ты морочишь мне голову, обещая найти работу. В итоге же… я – бесплатный вибратор! Вот в чем все дело. Ты просто ревнуешь к ней. Потому что она – красива. Тебе мало просто врать мне и спать со мной! Тебе надо быть стопроцентно уверенной, что я не сплю с кем-то там бесплатно!.. Так вот, я не сплю! Такие женщины не дают бесплатно!!!

Польщенная, я перестаю на миг подпиливать ногти. Чтобы не пропустить ответ.

– Красивая?! Это она-то красивая? Тощая силиконовая кукла! – звучит на повышенных тонах.

На этот раз мне приходится зажать себе ладонями рот. Чтобы не рассмеяться в голос. Будь я жирной, она простила бы мне силикон.

12.05. среда.

Джош сидит на диване и смотрит ежевечерних «Симпсонов» на Pro7.

Он говорит по-немецки вполне прилично, но с пониманием испытывает проблемы. Поэтому, как и я смотрит ситкомы по телевизору. Мы с ним уже выяснили, что оба считаем, будто бы в комедиях люди говорят быстрее, чем в мелодрамах.

Очень полезный опыт, если приходится работать в тесном контакте с людьми.

А еще, лично для меня, комедии – это своего рода тест. Люди, которым нравятся «Симпсоны», это люди, которые умеют при случае, посмеяться над самими собой. С ними легко и приятно иметь дела.

– Honey, I am home! – кричу я из коридора.

Джош коротко улыбается мне через плечо и снова поворачивает голову к телевизору. Подавшись вперед всем корпусом, слегка шевелит губами, повторяя знакомые слова. Колени широко раздвинуты в стороны, локти упираются в бедра, расслабленные кисти безвольно опущены. Я задумчиво рассматриваю толстые вены на его руках.

Его агентша. Виделись мы мельком, но и «мелька» хватило. А говорят еще, мужикам легко! Я бы на такое не возбудилась.

– Как дела на работе?

– Одна сплошная задница, – отзываюсь я. – То порки, то пробки. Когда состарюсь, стану проктологом. А как ты?

Он морщится, содрогнувшись от отвращения. Чисто инстинктивно. Мужики почему-то дергаются от одной мысли о чужих задницах.

– У меня то же самое. Задница. В переносном смысле…

– Сочувствую, – отвечаю я.

Утешения? Не мой профиль.

Что я могу дать молодому парню? Что молодой парень может дать мне?.. Но размышления бесполезны. Хотим мы этого или нет, но мы – мужчина и женщина, живущие под одной крышей. У нас будет секс. Рано или поздно, по пьяни или со скуки, но будет.

Потом, наутро, мы будем страстно обо всем сожалеть. Мы оба знаем это. И то, что секас все равно будет.

Скорее всего, он выбрал меня из множества других кандидаток, потому что я кажусь ему староватой, чтобы всерьез рассчитывать на серьезные отношения. Молодым парням невдомек, что мы стареем лишь паспортом, а в душе до гробовой доски остаемся девочками, которые млеют при виде надежных мужских колен.

– Могу я спросить тебя? – спрашивает Джош. – Сколько тебе лет? Ну, на самом деле.

Дрогнув, я ставлю на полку сумочку.

Набитую деньгами, которые я заработала недамским трудом.

– Сорок.

– Не заливай! Все косметические кабинеты закрыты. Даже если ты колешь в частном порядке, наколотая кожа выглядит не так. Саманта, – это его агентша, – сразу обратила на это внимание!

– Ей-то какая разница, сколько мне лет.

– Она говорит, что ты можешь жить на поддельном паспорте. Все русские…

Я вздыхаю: да сколько можно?!

– Да, – говорю я, – она права. Все русские – мировое Зло. Даже Дракула, на самом деле, был русским. И Гитлер. И Дональд Трамп! Признаюсь: я убила агентшу моего бывшего, искупалась в ее крови и стала опять молоденькой. Мое настоящее имя – Элизабет. Элизабет Батори.

Джошуа лишь мрачнеет.

– Серьезно, Кэр. Мне не нужны неприятности.

– А мне, так чрезвычайно! Я с самого утра ходила по городу и искала!

– Серьезно ! – бетонит он.

Взбесившись, я достала коробку в которой храню свои документы и вывалила ему на колени. Все – с детства. Свидетельство о рождении с апостилем, старые загранпаспорта, карточку удостоверение личности с безлимитным видом на жительство и, – про него я совсем забыла, – свидетельство о браке.