Amber Selwestry - Опричница Алана

Она стояла возле дороги и смотрела куда-то вдаль. Ее взгляд был полон тоски и печали, так могла смотреть только жена, ожидающая возвращения своего мужа после долгого плавания. Но она ожидала не мужа, а любого проезжего по этой дороге, караванщика, или погонщика, или прочего бродягу, которым захотелось бы немного с ней поразвлечься.

Она была прекрасна, ее огненные распущенные волосы трепал ветер, ее глаза небесно-голубого цвета были глубоки и полны страсти. Ее юбка, подчиняясь дуновениям ветра, бесстыдно оголяла ее прелестные ножки, а грудь предательски просвечивалась сквозь тонкий шелк. Талию украшал широкий кожаный ремень, с начищенными до блеска медными медальонами.

Она стояла на этой дороге впервые, стать куртизанкой ее заставила судьба и она не могла не подчиниться ей. Был полдень и за все время пока она стояла здесь, мимо нее еще никто не проезжал. Но когда она уже окончательно отчаялась, возле нее остановилась настоящая карета, запряженная тройкой гнедых скакунов. Шторка на окошке распахнулась и из него показалась неприлично жирная рука, все пальцы которой были увенчаны увесистыми перстнями с драгоценными камнями. Рука поманила ее и она, склонив голову, подошла к карете.

– Как тебя звать, дорогуша? – Прохрипел уставший голос из кареты. – Я тебя здесь раньше не видел. Ты новенькая?

– Да, господин, я здесь первый день стою, а звать меня Алана. – Ответила она, не смея взглянуть в окошко кареты. – Я готова исполнить любой ваш каприз, господин.

– До капризов мы еще доберемся, а пока скажи мне вот что. – Он на мгновение умолк и откашлявшись продолжил – Что заставило тебя выйти на дорогу и под кем ты работаешь?

– Я сама по себе, господин. – Ответила Алана и только теперь слегка приподняла голову. – Мой муж погиб в походе, и я осталась без средств к существованию, вот и решилась на эту работу.

– Слезы вдовы способны утолить жажду любого страждущего. – Протянул голос и из кареты в лицо Аланы ударила струя табачного дыма. – Соболезную тебе, но самой тут стоять нельзя даже вдовам. Кто-то же должен тебя охранять?

– Я сама способна за себя постоять, господин, а если начну платить за охрану, то что тогда останется мне?

– Больше, чем есть сейчас. – Рассмеялся голос, но резко умолк и продолжил уже грозным тоном. – Ты знаешь кто я такой?

– Да, господин. Вы Рудольф Жирный.

– Правильно, милочка. А если так, то ты должна знать, что вся эта дорога принадлежит мне, отсюда и до самого Асгарда.

– Но, господин, наш светлейший император Константин Аркадийский своим приказом освободил всех наложниц и куртизанок. – Попыталась оспорить Алана слова Рудольфа. – У вас нет права…

– Это у тебя нет права, шлюха, спорить со мной. – Заорал он, перебив Алану. – А у меня есть все и император мне не указ.

– Но, господин…

– Никаких, но, или ты встаешь под мое крыло, или пожалеешь. – В лицо Аланы опять ударила струя дыма и она, закашлявшись, немного отошла. – Никакой император тебя здесь не защитит, имей это ввиду.

– И все же я откажу вам, господин и доверюсь императору. – Алана опять склонила голову и сделала еще пару шагов назад.

– Ну как знаешь.

Кучер взмахнул кнутом и карета, поднимая пыль, резко тронулась с места. Напоследок в лицо Аланы прилетел окурок сигары, выброшенный Рудольфом, и она опять осталась на дороге одна.

Через полтора часа после этого возле нее остановился караванщик на длинной телеге с небольшой кибиткой. Он был омерзительным, грязный, с засаленными волосами и желтыми кривыми зубами. От него мерзко пахло, а все его лицо рассекал уродливый шрам.

– Эй, девка, подь сюды. – Окрикнул он Алану, и та смиренно подошла к нему. – Сколько стоит, что бы твои губки обласкали мой член?

– Пять золотых, господин. – Предложение караванщика показалось Алане настолько отвратительным, что она специально завысила цену, сделав ее неприемлемой.

– Пять золотых? Ты сдурела, что ли? Дав за такую цену лучшие асгардийские шлюхи меня всю ночь ублажать будут. – Рассмеялся караванщик и сплюнул под ноги Алане. – Ты вообще в своем уме?

– Тогда поспешите в Асгард, господин. – Спокойно ответила она. – За меньшее я ничего вам не сделаю.

– Вот чертовка. – Протянул он, почесывая свой подбородок. – Ладно, твоя взяла, уж больно ты хороша.

– Деньги вперед, господин.

– Дерзкая, да? Ладно, посмотрим, как ты будешь дерзить, когда я заполню твой рот своей спермой. – Он достал из кармана золотые и бросил их под ноги Алане. – Давай, запрыгивай ко мне, я уже неделю женские тельца не щупал.

Алана собрала деньги и спрятав их за пояс, запрыгнула на телегу. Но как только она оказалась наверху, из кибитки высунулись четыре волосатые руки и схватив ее, затащили внутрь. Она ничего не успела сделать и ничего не поняла, они придушили ее, и она потеряла сознание…

Пришла в себя Алана в какой-то комнате. Она была привязана к стене, ее руки и ноги были распяты в разные стороны, а одежда уже догорала в камине. Перед ней на стуле сидел мерзкий караванщик, а за его спиной стояло около шести человек.

– Очнулась, вдова? – Зло улыбнулся караванщик. – А, сама виновата, нужно было Рудольфа Жирного слушать и не перечить ему.

Алана подняла голову и осмотрелась. Да, не к такому готовили ее в академии опричниц, ее обучали чтить законы империи и карать преступников, а что в итоге получилось? Она оказалась в плену этих самых преступников и ничего хорошего это ей не сулило и слава всем богам Аркадии, что они не узнали ее, иначе она бы уже была мертва.

– Чего молчишь, вдовушка? – Продолжил измываться над ней караванщик. – Разве ничего нам сказать не хочешь?

– Я же вам ничего не сделала, за что вы так со мной? – Взмолилась Алана и попробовала освободиться, но ремни оказались крепче, чем она думала. – Прошу вас, отпустите меня.

– Раньше просить нужно было и не нас, а Рудольфа. – Рассмеялся караванщик и встав со стула, подошел к ней. – А теперь поздно уже причитать.

Он протянул к ней свои грязные ручонки и схватил за грудь. Ее грудь была шикарна, соски торчали и манили прильнуть к ним губами, а кожа была нежна и бархатиста.

– Хороша чертовка. Твой муженек хорошо следил за тобой. Такое шикарное тело, ты станешь отличной наложницей для Рудольфа.

Его прикосновения были противны Алане, и она еле сдерживала свои эмоции. Она ведь была отличницей в академии и освободиться из этих оков могла легко и непринужденно, да и с этими бандитами могла бы разобраться в два счета, но ей был нужен Рудольф. Одного разговора с ним было мало, чтобы бросить его в тюрьму, ей были нужны более веские улики и поэтому она продолжила играть роль куртизанки-вдовы.