Ви Корс - Туман и Молния. Книга 16

– Ненормальный? Ты охуел?! Кто здесь нормальный? Кто?! Ты с ними столько времени проводишь, ты своего нормального Ника хорошо рассмотрел? – Лис красноречиво перевёл взгляд на ногу Никто, из глубокого пореза продолжала течь кровь.

– Обдолбанным его видел? Когда он упоротый и ему весело? Его любимое занятие – доебаться до члена или жопы Арела или до своего собственного, и загнать себе туда всё, что попадется под руку. Или ебать Арела несколько часов без перерыва. Ты плохо представляешь, Корс, всю степень ебанутости его и Арела, и что они делают. Когда Никто упарывается до невменяемости, он калечит Арела и себя, и ему похер, что остаются шрамы. Это его единственное любимое времяпрепровождение. Ты его тело, его лицо видел?

Корс зажал уши:

– Боги, ну почему нельзя обойтись без такого обилия нецензурных слов!

– Потому что то, что они делают, никак нельзя больше назвать!

Никто зашевелился с тихим стоном:

– Ли-и-ис, где твои наручники? – Никто протянул руки, – закрой меня.

– Может, тебя прицепить к трубе?

– Я её вырву, наверное, – Никто поднял своё обезличенное лицо на Лиса, – Лис, я разрешаю тебе стереть маску шута и вытащить колокольчик. Ты нужен своим солдатам. Будь таким, каким я сделал тебя в Пределе.

– Чернобуркой? – Усмехнулся Лис, он достал свои наручники, с которыми никогда не расставался, но не спешил закрывать ими руки Никто.

– Чернобурка дороже, чем обычная лисица…

– Твои нечистые скоро придут?

– Им остался примерно один день пути до Прибрежного.

– Может, съездите им навстречу? Развеешься, займёшься чем-нибудь и отвлечёшься от своего безумия?

– Да, – согласился Никто.

А Лис посмотрел на Корса и сказал:

– Спасибо, – и вышел.

«Но я ещё не успел попросить за тебя, о чёрт!»

3

Поездка

Чёрная вода гулко чавкала за бортом плота-парома. Никто сидел, прислонившись спиной к бортику, согнув ноги в коленях и положив на них выпрямленные руки, его голова была низко опущена. Он не шевелился.

Корс внимательно посмотрел на него:

– Ник, ты под кайфом?

Никто чуть поднял лицо, закрытое маской:

– Да-а-а, – протянул он.

– И сильно? Обдолбался на глушняк? Да, Ник?

– Э-э-э… да, – ответил Никто чуть более внятно, но на нечистом, – «Ник, ты под кайфом», – повторил он и тихо засмеялся.

– Боги, ты конченный! Ты реально конченный, и ты схватишь передоз опять!

Никто ничего не ответил, снова уронил голову между рук. И Корс видел сейчас только его белую макушку и длинную чёлку с чёрной прядью.

– С тобой действительно трудно! Ник… я не понимаю. Тебе так плохо в человеческом теле? В нашем мире? Прямо вот так невыносимо?

– Отстань, как вы мне все надоели!

– Ник, говори со мной на чёрном, пожалуйста.

Никто снова приподнял голову, и поправил волосы, чуть убирая их с маски:

– Мне нормально, – сказал он на чёрном, всё же отозвавшись на просьбу Корса.

Арел, стоя неподалёку и придерживая под уздцы своего коня, по своему обыкновению молча слушал их разговор. Чуть усмехнувшись, он поднес к губам флягу нечистых, сделав из неё хороший глоток.

– Ник, – продолжил Корс, – мне кажется, ты не то делаешь. Ты сходишь с ума от своей якобы ограниченности в этом теле. В тебе слишком много гордыни и нет смирения. Вернее, ты совсем неправильно его понимаешь, ты путаешь смирение с унижением.

– Ты как будто понимаешь!

– Да, я понял.

– А, ну конечно, безупречный Витор Корс, который всё знает и понимает!

– По крайней мере, я стараюсь. Я иду по этому пути. Я примирился с Лисом, и я понял его. А ты продолжаешь издеваться над ним и унижать, да, потом ты разрешаешь ему стукнуть себя по голове, но это не смирение! Это извращение! А я осознал, что полукровка не хуже меня, что он такой же! Он тоже человек! И мы равны. А ты не-е-ет! Ты, Демон, не хочешь принять тот факт, что ты такой же, как мы!

– Вы – мыши!

– А твои крылья теперь чёрные! И поломанные. Твои крылья были сломаны, я почувствовал это, и мне было очень страшно. Что такое Буствич?

– Мир дерьма, ничего особенного, – ответил Никто, к разочарованию Корса, довольно равнодушно, – просто Мир Дерьма, как и все остальные.

– Да что с тобой происходит?!

– Ничего, – Никто пожал плечами, – со мной ничего не происходит.

– Ты понимаешь, что плохо выполняешь задания и свои Миссии?

– И что? А, ну да, так ты говорил Арелу десять лет. Он старался и выполнял. Он старался для тебя, а ты его разлюбил!

– Как твой Бог-отец? Он отрёкся от тебя, разлюбил и жестоко наказал, лишив голоса и глаз. У тебя нет своего голоса, ты хрипишь. И глаз нет. Говорят, глаза – зеркало души, у тебя вместо глаз пустые стекляшки!

– Что? О, избавь меня от этого. Это просто смешно, – и Никто приложил свой палец к маске на уровне рта, развернув его чуть по диагонали.

– Арел был недостоин моей любви, – сказал Корс.

– Однако ты полюбил его заново, но только тогда, когда он на тебя хуй забил!

Корс посмотрел на Арела, тот по-прежнему отстраненно стоял поодаль и явно не собирался принимать участие в разговоре.

– Арел, почему я тебя разлюбил, как ты думаешь? – спросил Корс.

– Потому что я стал грязным, – как ни странно, но ответил Арел и снова отпил из фляги.

– А почему я опять полюбил тебя?

– Потому что ты стал таким же грязным, как и я, – сказал князь. Он улыбнулся снисходительной улыбкой господина, продемонстрировав Корсу чуть отбитый край одного из своих передних зубов.

– У князя все просто, – усмехнулся Корс, – дай мне выпить.

Арел молча передал ему свою флягу. Корс сделал глоток крепкого самогона нечистых:

– Твою мать, ну и дерьмо! Что за дерьмо вы вечно пихаете в себя! – Он закурил, чтобы перебить неприятное послевкусие:

– Наркоман и пьяница, это всё плохо закончится. А я хочу помочь тебе, падший Ангел. Помочь! Только ты сам себя закапываешь всё глубже, а надо постараться и попробовать изменить свою жизнь и отношение к ней и к людям! Тебе поэтому и плохо, что ты не туда двигаешься и не по тому пути! Ты ведь делаешь добрые дела! Ведь делаешь! Ты спас стольких людей из рабства в западных колониях. Ты разрушил «Ферму». В Чёрном городе ты помог очень многим людям. Сейчас мы боремся с красными захватчиками. Ты пытаешься как-то переделать наш мир, привести к лучшему. И люди не мыши и не кожаные мешки с дерьмом, правда?

– Витор, ты кожаный мешок, полный слов. Ты кожаный мешок, набитый словами. Какая тебе забота о моём благополучии? Скажи ещё, что за сына переживаешь.

– И за сына, и за тебя!

– За меня-то зачем? Боишься, что если я плохо буду выполнять задания, твоя Миссия провалится, и ты не станешь королём чёрных?

– А моя Миссия разве в этом?

– А ты что, уже не хочешь?

– Я уже и не знаю, чего я хочу и в чем моя Миссия. Может, она в том, чтобы вытащить тебя? Помочь тебе?