Валерий Столыпин - За горизонтом заветной мечты. Сборник рассказов

В изысканном салоне должна была сидеть не она, а Ниночка.

Как несправедлива жизнь: одним всё, другим совсем ничего.

Лимончика бы этой слащаво улыбчивой простушке, чтобы скулы свело от избытка кислого.

Ниночка вытащила смартфон с желанием сделать снимок, чтобы дома с помощью фотошопа сделать из улыбающейся пассажирки вульгарное чучело, которому пусть даже виртуально, но можно предъявить заслуженные претензии.

Возмущённая обстоятельствами девушка была озлоблена на весь мир за обрушенную на неё несправедливость, которую странным образом переносила теперь на незнакомую девушку.

Хозяин лимузина остановился в паре шагов от автомобиля, достал букет, с достоинством опустился на колено и приложил свободную руку к груди.

Лицо его сияло неподдельной радостью.

Женщина в окне зарделась, молитвенно приложила руки к лицу, посылая один за другим воздушные поцелуи.

При иных обстоятельствах подобная сцена могла вызвать в душе Ниночки умиление, чувственное сопереживание, сентиментальный восторг. Пожалуй, она могла бы всплакнуть, увидев схожую сцену в модной мелодраме, но только не здесь и не сейчас: несправедливость момента взывала к отмщению.

Дама в окне Ламборджини была неприятна самим фактом наглого торжества, избыточным, нарочито демонстративным богатством автомобиля и счастьем, которое получала даром, не прилагая усилий, что было обидно вдвойне.

Мужчина выгружал содержимое тележки в багажник, умело напевая знакомую мелодию "Don't Worry, Be Happy", не переставая улыбаться, словно умалишённый.

– Что он нашёл в этой невзрачной особе, похожей на полинялую бабочку? Оглянись, посмотри, я куда лучше! Меня… меня сделай счастливой.

Затворив багажный отсек Апполон забрал букет, широко раскрыл пассажирскую дверь.

Ниночка заворожено смотрела на странную парочку, не в силах оторваться от зрелища, странным образом вызывающего весьма противоречивые эмоции.

Бабочка неловко наклонилась, странным образом обхватила ладонями лицо мужчины, слилась с ним в долгом, очень продолжительном поцелуе.

Что-то в этой сцене было не так. Не так, как должно быть: дама не сидела – лежала что ли.

Ноги. Ниночка никак не могла рассмотреть ноги женщины.

Кажется, их не было. Не было совсем.

Нацеловавшись вволю, мужчина захлопнул дверцу, обернулся, заметил Ниночку с испуганным выражением на лице.

– Вам нужна помощь?

– Нет-нет… извиниться… хотела…

– Что… за что?

– Просто так, просто так…

– Ах, это… Верочка не всегда такая была. Спортивная травма, врачебная ошибка. Жена ужасно не любит, когда её жалеют.

Окно автомобиля опустилось. Девушка протянула Ниночке цветок, – не расстраивайтесь. Жизнь прекрасна даже когда кажется безнадёжно испорченной. Самое лучшее лекарство не то, что держите в руках – вера в себя. И любовь…

– И любовь, – задумчиво повторила вслух Ниночка, когда внедорожник растаял вдали. Да, любовь. Любовь, а не то, что предлагал Генка.

Вагонная суета понемногу улеглась, пассажиры угомонились.

– Как хорошо, – подумал Виктор, – что купил билет в спальный вагон.

Только что он был в вагоне-ресторане, прошёл больше половины состава. Везде холодно неимоверно. В их вагоне просто курорт.

Несколько дней Виктор был в командировке, теперь возвращался в посёлок, где ему предстояло, как молодому специалисту, работать ещё года два.

Спать юноша привык голышом, поскольку жил один, поэтому сразу начал раздеваться до трусов. Тело у него сбитое, спортивное, не стыдно показать такое. Только кому?

На нижней полке справа лежала девчушка. Красивая, стройная малышка. Витька на неё сразу глаз положил, разглядывал тайком.

Вот бы ему такую невесту.

Не судьба.

Проснётся красота, а его уже нет. Да и не умеет Витька знакомиться.

В посёлке девчонки наперечёт. С колыбели распределяют, кто кого любить будет, с кем жить. Такие у них порядки. Мало кто из молодых решается нарушать традиции.

Конечно, он давно уже не девственник. Двадцать шесть лет парню. Армию отслужил, техникум закончил. Невеста у него была, даже две. Правда, с первой только целовался, зато с Тоней всё было. Жениться собирались.

Не срослось. Физрук техникумовский увёл. Другом прикидывался. В одной компании отдыхали, тренировались вместе. На последнем курсе Тонька от него родила. Тренер, блин, наставник!

Виктор бросил любопытный взгляд на попутчицу, мимолётом, вскользь.

Она глядела на него. Внимательно, заинтересованно.

Не понять её взгляд было невозможно.

Парень подмигнул. Девчушка уставилась в упор. Витька решил не уступать.

Так и стоял, пока попутчица не вылезла из-под одеяла.

Сдался он. Неудобно стало стоять перед девчонкой раздетым.

– Виктор, – представился он, – домой едешь?

– На каникулы. Я Лариса… Павловна.

– Не спится?

– Дома давно не была, соскучилась. Студентка я. На третьем курсе учусь.

– Я работаю. Два года ещё долг государству возвращать за диплом. Ты это, Лариса Павловна, если поговорить хочешь, пошли в коридор. Людям спать мешаем. Только накинь что-нибудь на всякий случай.

– А пошли. Всё равно теперь не усну.

Девочке шёл двадцатый год. Любви она пока не испытала, дружбой с мужчинами не избалована. Интерес со стороны парня, немного старше себя, был ей в новинку, тем более что Виктор понравился с первого взгляда.

Разговор завязался легко. Первая неловкость прошла быстро. Создавалось впечатление, что попутчики давно знакомы, настолько непринуждённо и темпераментно они беседовали.

Рассказы о студенческой жизни, детских приключениях плавно перетекли в тему любви. Возраст такой.

Что может быть важнее и интереснее любви и дружбы?

Лариса, хоть и представлялась по-взрослому, с отчеством, была невинна, как новорожденная. Не довелось ей ни разу в жизни нежиться в мужских объятиях. Вкус поцелуя тоже был неведом.

Непонятно отчего, но сейчас Лариса стеснялась своей целомудренности. Хотелось выглядеть в глазах попутчика опытной, взрослой женщиной.

Врать оказалось легко.

Девочка припомнила рассказы бывалых подружек, скорее всего тоже выдуманных, и пересказывала, правда, без подробностей.

Повествования о любовных похождениях выходили весёлыми, бойкими приключениями. Влюблённые в неё мальчишки постоянно попадали в смешные ситуации.

Витька рассказывал всё как есть, но расставлял акценты таким образом, чтобы предстать романтичной жертвой. Не потому, что хитрил или на что-то рассчитывал, просто хотел выглядеть в глазах Ларисы таким, каким быть мечтал.

Он тоже приукрашивал любовные истории, врал, но совсем в ином ключе. Подружки подло предавали любовь. Несмотря на предельную честность в отношениях и верность.