Виктория Галяшкина - Любимая Единственная Истинная

– Убирайся из моей жизни и жизни моей дочери, или я сам тебя уберу. Поверь, я это сделаю. С огромным удовольствием, – мгновение и Ричард изменился, выпуская огромные, острые когти и зубы. Шейла отшатнулась, уж слишком пугающе и опасно выглядел бывший любовник и муж. Она подняла с земли сумочку и прошипела:

– Я все равно заберу у тебя все, – она начала рыться в сумочке в поисках ключей от машины.

– Не это ищешь? – в руках Ричарда оказались те самые ключи. – Машина принадлежит мне, и думаю, будет правильным забрать ее у тебя. Может прогулка на чистом воздухе немного прочистит твои мозги, если они, конечно, еще остались, – с этими словами он закрыл дверь клуба прямо перед ее носом. Шейла пораженно уставилась на закрытую дверь, не находя слов для оскорблений, захлебываясь злобой и яростью.

– Что такая шикарная женщина, делает в этом богом забытом месте? – раздался за спиной мягкий приятный голос. Шейла глубоко вздохнула и повернулась на голос, нацепив на лицо самую обворожительную из своих улыбок. Из огромного черного, тонированного джипа ей улыбался приятный мужчина с яркими глазами цвета стали. – Я могу вам помочь? Может вас подвезти?

– Я не хотела бы вас затруднять, но не могли бы вы оказать мне любезность и отвезти меня в отель. Это недалеко. Я порвала со своим парнем и бросила ему в лицо все его подарки. А теперь оказалась без машины, – поправляя прическу, промурлыкала женщина.

– Неужели кто-то мог обидеть такую очаровательную молодую леди. Садитесь, я отвезу вас, куда скажете. Готов следовать за вами даже на край света, – он вышел из джипа, обошел его и открыл дверцу, приглашая ее сесть в машину. Женщина безбоязненно села, кокетливо поправляя прическу, и автомобиль быстро тронулся с места, разбрызгивая грязь.

Ричард прошел в зал и, пройдя за стойку, взял с полки непочатую бутылку виски. Бармен с сочувствием посмотрел на своего работодателя и друга.

– Она снова шантажировала тебя тем, что заберет Камиллу. Не переживай, у нее нет денег на приличного адвоката, нет денег на содержание дочери, суд будет на твоей стороне, зная сколько добра ты сделал для этого города, – сказал Крис.

– Я знаю, друг. Но ее приходы каждый раз выбивают у меня почву из-под ног. Даже зная, что Шейле не на что надеяться, я каждый раз боюсь, что вдруг ей каким-то образом удастся добиться опеки над Кэм, – Ричард выпил виски залпом и по позвоночнику, словно огонь прошел, опустившись в желудок теплым комком.

– А что с девушкой? Этери остается? – спросил бармен.

– Конечно. Я не потеряю такого бармена ни за что. Да половина наших клиентов приходит в бар, только ради нее, – сказал улыбнувшись Ричард.

– Ты хочешь оставить Этери только как бармена? Или у тебя на нее еще какие-то виды? Давай, Ричард, говори. Неужели только ее мастерство удерживает тебя от ее увольнения? Вот ни за что не поверю, – хитро улыбаясь, проговорил Крис.

– Ты прав, старый друг. Эта девушка заинтересовала меня. В ней есть тайна, которую она прячет ото всех. Что-то такое, что заставляет ее бояться и не доверять никому, кроме себя, – сказал Ричард. – И я собираюсь разгадать эту тайну.

– Тогда надо понять, чего так боится эта девушка. Нужно поговорить с ней, во избежание повторения прошлого приступа, – сказал Крис.

– И как ты себе это представляешь? Я что должен из нее тисками вытягивать признание. Она не хочет вспоминать весь этот ужас. Мы не знаем, что делал с ней ее муж, наверное, то еще было чудовище.

– Мой муж любил меня, боготворил, а я любила его. Он был самым лучшим мужчиной на земле, и когда Рик умер, я думала, что не переживу его смерть, – раздалось за их спинами. Оба резко оглянулись, натыкаясь на холодный взгляд сине-фиалковых глаз.

– Но тогда я ничего не понимаю. Мы думали…. Так все. Это не наше дело, что и как происходило в твоей семье. Ты не должна оправдываться и что-либо объяснять. Это не наше дело. Когда будешь готова, расскажешь. Я обещаю выслушать и непредвзято отнестись к твоему рассказу, – все это Ричард выпалил на одном дыхании, а потом резко развернулся и скрылся за дверью.

– Впервые вижу своего шефа в таком состоянии. По-моему, ему стало стыдно, что он обсуждал тебя за твоей спиной. Это правда, что ты сказала про мужа? – спросил оборотень.

– Рик вытащил меня из такой задницы, что я буду ему до конца жизни благодарна. Если бы не он, я возможно бы пустила себе пулю в лоб из отцовского пистолета. Или повесилась. Рик вернул меня к жизни, сделал полноценной женщиной и личностью. Я любила его безумно, страстно. Он был настоящим мужиком, но что гораздо важнее, он был настоящим человеком. Откуда вы узнали о Рике? – Этери задумчиво побарабанила по стойке пальцами, словно что-то обдумывая. – Хотя о нем вы могли узнать только от одного человека. Кое-кто становиться слишком разговорчивым. Наверное, пора поговорить с Тамарой серьезно, – Этери спокойно вышла из бара. Девушка прошла в гараж и сев на мотоцикл, газанула с места.

– Неужели тебе обязательно трепать языком Тамара? Зачем ты рассказала Эрику про Рика? Зачем вообще лезешь в мою жизнь? Ты была моей лучшей подругой, неужели тебе этого было мало? Нужно было покопаться в моем грязном белье, а лучше вытащить все тайны на всеобщее обозрение. Теперь ты довольна? – Этери кричала, словно ураган, носясь по комнате и собирая свои вещи в два чемодана. Тамара сидела на своей постели с зареванным лицом, и молча наблюдая за девушкой. Этери ворвалась в комнату с полчаса назад, и тут же начала собирать свои вещи, беспорядочно скидывая их в свой чемодан. Тамара пыталась ее остановить, но напоровшись на холодный, яростный взгляд девушки, молча села на свою кровать и залилась слезами. Она пыталась объяснить Этери, но девушка ее совсем не слушала.

– Я не хотела. Поверь, я правда не хотела и не собиралась никому и ничего говорить. Эрик ворвался к нам в комнату и с порога начал орать, что с тобой случилась беда. Он напугал меня, и я со страху ему все рассказала. Я же не знала, что так получиться, – проговорила Тамара, размазывая тушь по лицу.

– Надеюсь, ты хотя бы не рассказала ему о твоих идиотских предположениях? – спросила Этери.

– О том, что тебя…

– Не смей при мне поизносить снова эти слова и оставь свои инсинуации при себе. Я возвращаюсь домой, к родителям. Поживу у них, пока не сниму себе отдельное жилье, – заорала девушка.

– А как же я? Как же наша дружба? Мы ведь останемся подругами? – с отчаянием в голосе, прошептала Тамара.

– Если бы ты не стала ковыряться в моей жизни, если бы ограничилась только статусом моей лучшей подруги. Но нет! Тебе захотелось большего. Теперь я не знаю, можно ли тебе доверять, и поэтому я не знаю, сможем ли мы оставаться подругами, – Этери закрыла чемоданы и, с трудом подняв их, поставила возле двери. Телефон пиликнул смской. Ее такси ожидало возле дверей общежития. – Прости Тамара, мне нужно подумать, – и Этери подхватив чемоданы, вышла за дверь, оставляя плачущую девушку в комнате.