Рина Филатова - Ульяна: от судьбы уйдешь

Игорь раздел сначала Ульяну, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть, потом снял свою одежду. Деликатность не была ему свойственна, но сейчас от него требовалось проявление именно этого качества, и Панов пытался действовать не спеша, хотя это давалось ему нелегко.

– Я люблю тебя! – шептал он между поцелуями, что еще такого нежного сказать ей он не знал.

Девушка послушно с его помощью легла на диван. На какое-то время ей даже показалось, что она сейчас потеряет сознание, но этого не произошло. Игорь раздвинул ее ноги и стал медленно входить. Ульяна застонала от пронизывающей боли. Она напряглась всем телом, каждой клеточкой, вытянулась и напоминала струну на своей скрипке. А Игорь, овладев хрупким инструментом, продолжал свою безжалостную мелодию.

Обычно, особенно со шлюхами, он использовал презерватив. С Анжелкой поначалу тоже, потом для полноты ощущений отказался от этого способа и давал ей деньги на таблетки. Теперь же он не предохранялся, так как пометить Ульяну нужно было железобетонно. Поэтому он старался проникнуть как можно глубже и сколько мог дольше оставался внутри.

Когда все закончилось, она не выдержала потрясения и заплакала. Игорь женских слез не выносил, успокаивать ее не собирался и не умел, поэтому просто встал, натянул джинсы и ушел на кухню, чтобы выпить водки. Несколько минут Ульяна пролежала обнаженная, свернувшись клубком под диванным покрывалом. Она не в силах была сделать ничего, кроме как плакать. Когда немного успокоилась, огляделась, нашла свои вещи и быстро оделась. Услышав, что рыдания прекратились, Панов вернулся в комнату.

Зайдя на кухню, Игорь сразу подошел к холодильнику, достал тарелку с бутербродами и бутылку водки. Он поставил все это на небольшой столик и развалился на стуле, вытянув ноги. Сначала наполнил стакан и опустошил его залпом, потом с жадностью засунул себе в рот хлеб с сыром и колбасой. Ел он с удовольствием. Закусив, выпил еще один стакан. Здесь он мог несколько минут побыть самим собой, так как роль пай-мальчика его утомила. Надменная усмешка искривила лицо. Он был доволен собой и предвкушал реакцию Коробова, когда тот узнает о случившемся. А уж он позаботится о том, чтобы поэффектнее его просветить.

Через несколько минут он прислушался, и убедился в том, что рыдания, наконец, поутихли. Он нехотя встал, натянул на лицо маску участия и пошел в комнату, где находилась Ульяна. Перед Игорем сидела девушка, которой он только что овладел. Несмотря на то, что она не сопротивлялась, он прекрасно понимал, что близости с ним ей не хотелось. Нужно было хотя бы ради приличия сказать ей что-нибудь, чтобы успокоить, но он не смог переступить через себя. Ничего, кроме презрения и раздражения, она в нем не вызывала, даже жалости он не испытывал, не говоря уже о раскаянии. Ее девственность не стала для него неожиданностью, но ничего примечательного, помимо пятна на диване, он в этом не увидел.

В голове вертелось что-то вроде: «Прости, я не смог сдержаться!» Но даже этих слов он не сумел выдавить из себя. Свой план на сегодня он выполнил и хотел поскорее выпроводить ее вон. Ехать куда-либо не было желания. Но для грубости время еще не настало, нужно сыграть роль влюбленного и обходительного поклонника до самого конца. Ведь ему предстояло еще закрепление достигнутого результата. Поэтому свое истинное лицо показывать еще рано.

Ульяна посмотрела на Игоря с немым укором. Она все еще продолжала немного всхлипывать. «Зачем ты это сделал? Почему так со мной поступил?» – читалось в ее глазах. Но Панов толковать женские взгляды не умел и не намеревался познавать эту бесполезную науку.

– Мне нужно домой, – вслух его упрекнуть она так и не посмела.

– Поехали.

Он ленивой походкой направился к входной двери, она последовала за ним.

Всю дорогу Ульяна думала о случившемся. Она заново переживала каждое мгновение и винила во всем не столько Игоря, сколько себя. Ведь было множество возможностей избежать этой чудовищной ошибки. Ей вообще не следовало садиться в его машину. Можно было убежать, когда они подъехали к его дому, как она и хотела поступить, но почему-то, как дура, осталась. В крайнем случае, надо было сопротивляться, как только он стал ее целовать. Но она не сделала ничего, чтобы его остановить. А лучше всего было бы вообще к нему не приближаться. Ну, почему она перепутала его с Матвеем?!

Мысль о любимом человеке обожгла чувством стыда перед ним. Она его предала, подло и незаслуженно! Обманывать его она не сможет, но как сказать правду?! Признаться в том, что она отдалась незнакомому мужчине в первый же день?.. Нет… Такое невозможно простить. Он ее возненавидит. Значит, они уже никогда не будут вместе. Она сама все разрушила. Больше не будет свиданий, разговоров, поцелуев… Все осталось в прошлом. Сердце протестовало, но девушка убеждала себя в том, что обратного пути нет.

Когда Игорь привез ее домой, было уже около полуночи. Свежий вечерний воздух его немного взбодрил, осознание, что он уверенно движется к поставленной цели, приносило чувство удовлетворения, даже раздражение по отношению к Ульяне почти прошло.

– Теперь все будет хорошо, – произнес он, припарковавшись. – Для меня все, что случилось, так же серьезно, как и для тебя. Я, правда, люблю тебя!

Панов наклонился и поцеловал ее. Ульяна, погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что они приехали, его слова прозвучали, как в тумане, она даже не успела отстраниться от его прикосновений. А потом подумала, что теперь уже все равно, и, поддавшись чувству апатии, расслабилась. Если бы стояла, то непременно упала бы. За один вечер произошло столько всего, что сил совсем не осталось. Она была подавлена.

– Я пока не знаю, когда точно, но надеюсь, что в ближайшие дни приеду к тебе снова, – пообещал Игорь.

– Не надо, – покачала она головой.

– Скоро приеду, – повторил он и уехал.

Развернувшись, Панов подумал, что, после стольких усилий, ему не помешала бы женская ласка, так как в этот раз обхаживать пришлось ему. К Анжелке ехать не хотелось, на флирт и разговоры его уже не хватало, поэтому он вернулся домой, чтобы заказать проститутку.

Ульяна зашла в подъезд с тяжелым сердцем. Она представила реакцию мамы. Тут даже слезы покаяния не помогут, она будет в ярости. Скрыть ничего не получится. У нее наверняка все на лице написано. Проницательная мама уж точно поймет, что что-то случилось. Упрек за позднее возвращение – это еще цветочки по сравнению с тем, что ее ожидает, когда Лариса Анатольевна узнает, чем все это время была занята ее дочь.

Свинцовые ноги с трудом передвигались по ступенькам. Хотелось раствориться, чтобы уйти в небытие и не знать всего этого кошмара, но мысли помимо ее воли снова и снова возвращались в квартиру Игоря. Опять по щекам потекли слезы. Если бы можно было все вернуть назад…