Ася Невеличка - Проданная боссу

– Поздравляю, – один из партнеров влез между нами и хлопнул Витю по плечу, заодно пожимая руку.

Похоже, не одной мне приятно, когда самоуверенный босс спустил сто тысяч моему мужу!

– Ха-ха! Все вернул, Виталь? Отличная игра.

– Поздравляю. Иногда и уверенные двадцать лучше эфемерных двадцати одного, а?

В общем, я как-то оказалась оттесненной от стола и мужа, но не переставала улыбаться, когда раздался спокойный холодный голос Марка.

– Пересчитайте последнюю ставку победителя.

В зале снова стихло, а меня пробрала дрожь. Я то знала, что там не хватит двух тысяч, которыми я расплатилась за чертову водку для босса.

– Пересчитайте последнюю ставку победителя, – раздался холодный голос босса, и мое сердце рухнуло вниз.

Что бывает за жульничество в казино?

На крупье теперь смотрели все приглашенные: и гости, и партнеры. Тогда до меня дошло, что мужа не посадят за недостачу, само казино в нашем городе дело незаконное, но это нанесет непоправимый ущерб его репутации.

Непоправимый! Вопрос даже не в том, что большой босс не оставит мужа управлять компанией, а в том, что слухи по нашему городу разнесутся молниеносно, обрастая подробностями и размахом мошенничества Вити. А он стоял и ждал, когда крупье досчитает пачку тысячных купюр, даже не сомневаясь, что все будет в порядке, и внутренне насмехаясь, что Безруков просто не умеет проигрывать, цепляясь к каждой мелочи.

– Подождите! – я сделала к столу всего полшага, но этого хватило, чтобы всё внимание переключилось на меня, а крупье перестала отсчитывать купюры. – Тут недоразумение… Муж просто не знал, я не успела предупредить…

– Замолчи, – оборвал меня Витя, подходя ко мне и пытаясь не выдать раздражение. – Она перенервничала.

– Вить, там не хватает двух тысяч, – тихо, сбиваясь затараторила я, заискивающе глядя в его глаза. – Я расплатилась за минералку и…

– Ты что?! Дура! – последнее он зарычал, грубо хватая меня за локоть и утаскивая из зала к злосчастным туалетам.

Он кипел, его трясло от бешенства, я чувствовала это по железной хватке и пальцам, безжалостно вцепившимся мне в руку. Но он имел право, я прекрасно понимала последствия.

– Минералку? – сдавлено прошипел он. – Тебе, дряни, шампанское в глотку не пролезло, я не пойму? Я. Отправил. Тебя. Снять сто тысяч!

– Прости…

– Заткнись!

– Я виновата, не успела сказа…

Он наотмашь ударил меня по лицу, от чего скула сразу заныла и запульсировала, а перед глазами вспыхнули искры.

– Сука. Водички ей захотелось. Ты подставила меня!

– П-прости, – одними губами прошептала я, зажимая лицо и из последних сил сдерживая слёзы.

Витя ненавидел, когда я рыдала, это единственное, что он называл манипуляцией слабостью, и сразу пресекал такие эмоциональные выпады.

– Я вернусь в зал и улажу этот вопрос. А ты приведи себя в порядок и отправляйся домой. Поговорим там.

По его тону я поняла, что разговор мне не понравится. Даже больше, он заставит меня страдать, как только он и умеет. Пощёчина – это ещё цветочки. Если Витя впадал в бешенство, мой мир буквально полыхал радугой и всеми её оттенками.

Я судорожно вздохнула, опуская руку и перехватывая горло.

Мне стоит отпроситься с работы, ближайшие две недели я вряд ли смогу появиться на публике. И это из-за каких-то сраных двух тысяч!

– Дрянь, – презрительно повторил муж, забирая у меня из рук сумочку и поворачиваясь в сторону зала.

Я моментально бросилась в туалет, плотно закрывая дверь и уже не сдерживая надрывного воя. Витя все уладит, я не сомневаюсь, но расплата за ситуацию еще предстоит. А злой муж пугал меня до чертиков, поэтому я всегда была покладистой и старалась не выводить его из себя лишний раз, чтобы не напороться на неконтролируемую ярость Вити.

Дверь в туалет открылась, и я сразу же отвернулась, чтобы стереть разводы с лица. Щёку немилосердно жгло от удара, проще было умыться и смыть с себя весь макияж, все равно в зал я больше не вернусь.

– Что случилось? – я вздрогнула от голоса большого босса.

– Что вы здесь делаете? Это женский туалет! – зашипела я, моментально поворачиваясь к нему и вскипая от бешенства, ведь это из-за него мой самый лучший день превратиться в жуткий кошмар.

– Меня никогда не останавливали такие условности, – осклабился Марк, подходя ближе и хмурясь. – Он ударил тебя?

Тон его голоса изменился, но мне было плевать.

– Это всё из-за вас, – я отмахнулась от протянутой им руки.

– Соглашусь, что иногда довольно своеобразно подхожу к знакомству с людьми, но не взваливай вину на меня. Ведь это ты не сказала ему, что взяла из пачки деньги.

Он прав. Виновата я, хоть и хочется обвинить кого-то другого, чтобы только избежать наказания. Но виновата только я. Это я обманула мужа и поставила его в неловкую ситуацию.

– Ну-ну, не надо плакать.

Босс неожиданно стал человеком, мягко привлек меня к себе и осторожно погладил за плечи, прежде чем окончательно прижать. Я рыдала с садистским удовольствием размазывая слёзы по его дорогому пиджаку и рубашке, не заботясь о том, как он будет выглядеть после.

Маленькая, подленькая месть. Я не снимаю с себя вину, но запросто могу разделить её с боссом.

Через несколько минут вдруг почувствовала себя лучше и даже легче. Навалилась знакомая апатия и принятие всего, что со мной должно случиться. Главное не забыть отправить сообщение начальнице, не факт, что на утро я еще буду в состоянии видеть или писать…

– И часто он прикладывает к тебе руки?

– А? Что?

– Он часто бьет тебя?

– Нет, я обычно не даю поводов. И это не ваше дело. И… спасибо.

Теперь мы с Марком стояли в шаге друг от друга. Я наверняка с потекшим лицом и распухшими глазами, он в измятой и грязной рубашке.

– Я всё улажу. Он не тронет тебя.

– Вы сделаете только хуже. Не лезьте! – «глубже, чем уже влезли», хотелось договорить, но вовремя остановилась.

– И всё же сделаю тебе одолжение. Может ты и заслуживаешь наказание, но точно не такого.

Я проводила его взглядом, когда он решительно развернулся и скрылся за дверью, и с облегчением вздохнула, оглядывая себя в зеркало. Щека распухла, глаза заплыли, тушь потекла и бегство большого босса стало неудивительным. Это красивых ухоженных девочек можно желать и восторгаться, а не погружаться в проблемы семейной пары, когда весь лоск слетел, шик пошел разводами, а достоинство стало пустым звуком.

В памяти всплыли слова Марка, сказанные им еще наверху:

« Он любит покорность во всех ее проявлениях ».

А я ответила: «Витя? Он не такой». И я была права. Босс ошибся в Вите, но не ошибся во мне. Это я такая. Покорная мямля, тряпка и трусиха. Ведь так проще жить, просто плывя по течению, огибая пороги и избегая торчащих коряг. И сейчас, глядя на себя в зеркало, я знала, что промолчу, подчинюсь и в этот раз, чтобы быстрее загладить вину, чтобы потом преподнести мужу подарок, чтобы начать жизнь с чистого листа, перевернув и забыв все случившиеся обиды.