Ася Невеличка - Прайс на мою студентку

– Чем могу помочь?

«Сдохни», – хотелось бросить фрицу в лицо, но вместо этого пришлось растянуть губы в типа-улыбку:

– Ну как-чо?

– Что?.. О! Чучело?

– Вот вы опять?!

– Нет-нет, прости…

Фриц выглядел, как будто стукнутый пыльным мешком по башке. Вскочил, раза три обошел меня по кругу, а потом громко расхохотался.

– Невероятно! Просто невероятно. Ты… красивая.

И снова стало так обидно. Не напяль он на меня уродскую шляпку и платье, я могла бы стать еще красивей! Но самое гадкое, что фриц вообще только щас заметил.

Маман была в ахуе. Почти также, как фриц, но более восторженно. И как-то сразу втерлась к нам на занятия, каждые пять минут вбивая сыночку в голову, что меня надо переселить в другую комнату.

– Ей нравится выделенная комната, – ворчал фриц, не забывая тыкать мне в очередной вопрос кончиком выпендрежной ручки. – Нравится же, Елена?

Я морщилась и кивала. Комната и комната. Кровать, шкаф, кресло и комод с зеркалом.

– Плюс один, – удовлетворенно протянул профессор и снова отвлекся на маман. – Не суетись вокруг нее. Она здесь всего на четыре месяца. А когда пробьют куранты первую минуту Нового года – её больше не будет в нашей жизни.

– Вот поэтому, Андрэ, лучше отселить её подальше от твоей спальни, чтобы ты случайно не привязался к ученице.

– Этого не случится, мутер, – самоуверенно усмехнулся фриц и снова ткнул мне в анкету, чтобы я не отвлекалась.

Но у меня уже поселилось саднящее чувство конца. Это как с Лёхой, когда я только на пятый день узнала, что он вернулся из армии. Срань!

– Мутер, у меня на завтра попечительский совет и крайне напряженная ситуация по финансовой поддержке Академии. Сможешь на день взять Елену на себя? Поведение за столом и чайный этикет?

Мутер явно не обрадовалась, а фриц сразу же отступился:

– Пусть пообедает в одиночестве, а вот на чай пригласи ее в столовую. До этого времени у нее будут самостоятельные задания, у нее не будет времени отвлекаться. Так ведь, Елена?

– А?

Немец хмыкнул и одобрительно кивнул. С чего бы?

Но тут нас отвлек Ганс.

– Фроляйн Елена, принимайте вещи по списку.

Я вскочила, услышав в спину ворчание моего немца, и перехватила два пакета у Ганса.

– А блокнотик?

– Конечно, майне фроляйн.

– С цветочками? – переспросила я.

– Совершенно так.

Умница Ганс протянул мне нежно-розовый блокнотик с цветочным оформлением.

Я схватила всё и понесла в комнату переодеваться. Футляр футляром, но могу же я дома ходить в халате?

За время, пока я распаковывала шмотки и переодевалась в халат, фриц выпроводил маман, успел сполоснуться в душе и тоже переоделся в треники.

– Значит, чо, – ринулась в бой первая, пока хер-профессор снова не врубил директора школы, – мне надо телефон. Буду звонить Леське. Чёт я запарилась за всеми этими делами, а она же психует поди. А еще у меня есть это.

Я повертела перед застывшим лицом фрица новеньким девчачим блокнотиком.

– Что это?

– Во! Это, хер Швайгер, мой кошелек. Я решила записывать за вами баллы. Еще скажите мне таксу.

– Какую таксу?

– Ну как же? Сколько я буду получать за каждый балл? Сколько он стоит?

– М-м…

Он прям нахмурился. Чо, неужели не подумал?

– Сто рублей за балл.

– Скока? – не поверила я.

– Сто рублей. Так будет проще вести подсчет.

– Ну пусть. Давайте подобьем итог. Скока у меня там набежало?

Немец немного помедлил, потом достал смартфон и чо-то там потыкал пальцем:

– Минус три.

– За што?!

– У меня записаны все баллы, как начисленные так и снятые.

Я опустила блокнот вниз, прям чувствуя, как хер-фриц меня дурачит.

– Эта чо, за два дня я вам должна? – он кивнул. – Триста рублей? – снова кивнул. – Ну вот што. Нахрен мне такая учеба. Я тут весь день терплю издевательства, насмешки, а потом с меня еще и деньги содрать хотят! Я ухожу!

– За ругательство – еще минус балл.

– Ну и вычти с моих обещанных заработков!

– Но плюс три балла за добросовестно заполненные анкеты…

Я притормозила свое бегство за вещами, но не повернулась к нему. Обойдется!

– И пять баллов за преображение, – прилетело в спину на пониженных тонах.

– Так вы мне теперь четыреста рублей должны? – оживилась я. – Отдавайте.

Немец кивнул:

– По истечении недели. А теперь пройдем в библиотеку, подберем тебе книгу на вечер.

Немного прикинув, я решила остаться. Фриц только что выкинул на меня семьсот рублей! А до этого легко расстался с пятнадцатью тысячами. Если вести за ним учёт, так я ого-го сколько загребсти смогу за четыре месяца-то.

– Лан. Я тут как-то читала…

– Неужели? – фриц снова приподнял бровь, только теперь вид у него был, как у дьявола. Хитрый и насмешливый. Вот как он это бровями вытворяет? Другую што ли поднял?

– Ну да. Любовные романы серии «Горячий поцелуй». Классненько было.

Он закашлялся и буркнул, что обязательно подберет мне любовный роман. И всучил такой толстенный том, гаденько при этом улыбаясь, что я сразу заподозрила подлость.

– Это любовный роман? Типа вы в них сечёте? – я вспоминала тонкие корешки «Горячих поцелуев» и ужасалась от полученной толстенной книги.

– Совершенно точно, Елена. И ты не просто прочитаешь любовный роман, но и поделишься своим впечатлением о судьбе Анны Карениной.

И чо-то так знакомо прозвучало:

– Из школы што ли?

– Да. Обращай внимание на написание слов и самое главное на произношение. Читай вслух, тщательно проговаривая слова.

Я кивнула, развернулась и пошла в комнату, собираясь прям так и поступить. Но хер-то там! Вырубилась уже на втором абзаце.

Утром хер-профессор был не в духе. Прям молнии глазами метал.

– А где ложки-вилки? – спросила я, усаживаясь за завтрак на широкой светлой террасе.

– Тебе нужны столовые приборы? Разве руками есть не удобнее?

Я скривилась, оглядывая стол. Рогалики, ну те, французские курасаны, мягкое масло, джем, сливки и кофейник.

– Масло тоже пальцем мазать?

Фриц усмехнулся и поинтересовался:

– Какой прибор тебе предложить, чтобы ты не пачкала пальцы?

А сам вертит перед собой чайную ложку, будто я не знаю, чем намазывать масло на булку!

– Нож.

Передал.

– И ложечку, – на его еле заметную ухмылку, добавила: – Кофе мешать. Сладкое люблю.

Фриц заскрипел зубами, но промолчал, и завтрак в принципе удался.

– Оценка будет? – облизнувшись и вытерев губы от масла и крошек, спросила уткнувшегося в газету немца.

– За что? – удивился тот.

– За нож.

– Ах, да! Плюс балл за выбор столовых приборов, – тут я удовлетворенно кивнула, – и минус два за облизывание и испачканный рукав.

Твою мать! Как он увидел то?

– Рядом полотняная салфетка, ей надо научиться пользоваться.