Анри Юз - Блуждающие токи. Затерянная на Земле

– Тебе же сказали ждать в холле.

– Ох, Роза, я не могла ждать! ― Лидия продолжала выкатывать круглые глаза из запавших глазниц, она болезненно зажмурилась, а затем тревожно посмотрела в конец коридора, ― сейчас отец подойдет, и мы решим всё.

«Мы решим», ― означало у Лидии, что муж всё решит, а ей останется только ещё немного поохать. Свою приверженность решению суда Лидия усердно скрывала в глубине сознания. Не могла же она упрятать свою дочь в психиатрическую лечебницу, в самом деле! Она что, плохая мать? И взгляд её дочери, прислонившейся к противоположной стене, вовсе не был полон холодного, устрашающего пренебрежения.

В конце коридора появилось облегчение напряженному уединению Розы и Лидии. Из тьмы появилась фигура высокого мужчины, облаченного в черный костюм, элегантный дизайн которого вел свою родословную с берегов Туманного Альбиона. Зауженный покрой жилета и пиджака подчеркивали мужественный и стройный силуэт их обладателя. В свете флуоресцентных ламп его приглаженные гелем темные волосы слегка поблескивали серебром. Закругленные таинственно темные стекла авиаторов с металлической оправой скрывали скалистый рельеф лица и завершали весь строгий образ пришедшего. Мужчина снял очки только за секунду до взволнованного вскрика своей жены.

― Эдуард! ― всплеснула руками Лидия, ― ну наконец-то! Они уже закончили.

– Да я вижу, ― скептически ответил Эдуард, убирая очки в нагрудный карман и оглядывая силуэт Розы, чье лицо не выражало ничего знаменательного.

Девушка почувствовала на себе взгляд отца и одними глазами, подняв их на него из-за полуопущенных век, поздоровалась с ним. Эдуард ответил ей неторопливым морганием и, следуя выпирающим его из коридора руками жены, скрылся в кабинете доктора Стурлссона.

– Здравствуйте, господин Ротенгоф, ― заскучавший без дела Корнелий повернулся на крутящемся стуле в сторону посетителя.

– Здравствуйте, Корнелий, ― сдержанно ответил Эдуард и подошел ближе к креслу для пациентов, однако садиться не спешил.

Доктор Стурлссон величественно разложил руки на столе и втянул весь оставшийся воздух его душного кабинета, готовясь начать переговоры.

ого кабинета, готовясь начать переговоры.

– Вы понимаете, что брать такую пациентку, как Роза, на амбулаторное лечение это большая ответственность для врача? ― Корнелий с уверенной тревогой постучал пальцами по столу, ― я бы настоятельно рекомендовал поместить её в стационар и надолго.

– Я понимаю, Корнелий, ― опираясь на спинку кресла локтями, Эдуард потерял глаза на полу, ― но как это отразится на моей кампании? Мне и так дорого обошелся этот скандал… ― мужчина снова взглянул на врача, а брови в тяжелом размышлении сошлись на переносице, ― она ведь моя дочь…

– Да, конечно, Эдуард, но она представляет опасность для себя и окружающих, и… она не хочет сотрудничать! За полтора часа мне удалось вытащить из неё только отвлеченные размышления про вселенную и про какие-то блуждающие токи, ― Корнелий сделал паузу и разуверяюще заключил, ― я не думаю, что это поможет лечению.

– Я видел её в тот день, ― Эдуард с тревогой отвел взгляд в окно, ― и я не знаю, что это было… Я не знаю, кому верить… Её взгляд был такой ясный… Она говорила со мной, будто все так, как обычно… Как должно быть…

Леденящая истерика начала подступать к могучей стене сдержанности мужчины. Он запустил руки в волосы, неминуемо портя укладку, которая в легком суматошном вихре падала на бритые виски и затылок темными, едва достающими до кончиков ушей волосами.

– Да, Роза связно и спокойно рассуждает, не бьется в истерике, у неё нет панических атак, но она делает странные вещи. Да, она всецело понимала это, но ни разу не усомнилась в своем поступке. Какая у неё была цель? ―Стурлссон развел руками, риторически вопрошая господина Ротенгофа.

– А вы думаете, что в Кюнснахт Практис это непременно выяснят? ― Эдуард раздраженно обратился к Корнелию, ― да её просто накачают таблетками, и она будет слоняться, как овощ, по коридору.

– Вы зря так, господин Ротенгоф, В Кюнснахте престижная клиника, каждому пациенту предоставляются на выбор большое число шикарных резиденций с личным терапевтом. У Розы будут персональный шеф-повар, горничная, дворецкий и водитель. Она даже сможет кататься на лыжах и играть в гольф!

Такой ответ, однако, не удовлетворил Эдуарда.

– Я хочу, чтобы у моей дочери была нормальная жизнь, чтобы она была счастлива, ― продолжал он, растерянно присаживаясь на кресло, ― только вы можете помочь ей и нам всем. Я доверяю вам.

– Господин Ротенгоф, если бы мы не были хорошими знакомыми, я бы просто содрал с вас кучу денег и назначил бы ей побольше нейролептиков, но едва ли она сама страдает от своих навязчивых идей, ― Корнелий откинулся на спинку своего крутящегося стула, задумчиво перебирая ногами и покачиваясь на нём.

– Сколько вы хотите? ― услышав навевающий шепот надежды, Ротенгоф встрепенулся.

– Дело не в цене, Эдуард, она не хочет лечиться, а когда пациент сам не желает избавиться от своей болезни, любые таблетки бессильны, ― доктор Стурлссон опустил глаза в угол и развел руками.

– Она тоже говорила со мной про вселенную и все это, ― Эдуард нахмурился, вспоминая, ― вы знаете, в её рассуждениях есть смысл, но все эти потоки энергии из глубин космоса, которые шлют ей неподдающиеся образному мышлению сигналы во сне… Это какой-то вздор…

– Сны? Вы сказали сны? ― Корнелий чуть ли не подскочил на месте, услышав что-то относящееся к теме сновидений.

– Порой поутру она сама не своя вскакивает, мечется по комнате в поисках бумаги и ручки, но потом не может понять, что за нескладные словосочетания оставила в своих записках. Она раскладывает их на столе и подолгу смотрит на них, пытаясь установить логическую связь.

Корнелий как можно ближе подкатился на стуле к Эдуарду, с упоением внимая его рассказу. Не мог же он прохлопать ушами примечательный материал для своей научной работы о влиянии психических заболеваний на сновидения.

– Корнелий, я не знаю всего, ― Эдуард покачал головой, ― она всегда была странной, но мы с Лидией не думали, что все может так далеко зайти…

После некоторых задумчивых гримас и хмыканья Корнелий почесал седовласый покров своего подбородка и воодушевленно изрек:

– Хорошо, я займусь ею, но возьму с вас расписку, что ы отказались от помещения в клинику и согласны только на амбулаторное лечение. Вы сами, господин Ротенгоф, несете ответственность за её действия, ― доктор Стурлссон довольно потер руки, заглянув в свою записную книжку, осведомляясь о своем расписании.

– О, Корнелий, я так благодарен вам, ― Эдуард с надеждой ухватился за краешек стола.