Алекс Д - Имитация. Явление «Купидона»

– Мне это не нужно, – тряхнул головой я.

Логан рассмеялся. Грубо, резко. Цинично. Он мне не верил, думал, что во мне говорит упрямство, гордыня. Но это не так. Человек, у которого есть любовь, счастье, дом, в котором звучит смех, никогда не задумывается о материальных благах. И никогда не променяет то, что имеет, на перечисленные в списке Логана пункты. У меня было все необходимое. Я был счастливым парнем. Я ни в чем не нуждался. У меня была классная девчонка, мотоцикл и лучшая семья в мире. Я планировал стать полицейским, как мой отец и защищать улицы Сент-Луиса от наркоторговцев и сутенеров. Я никогда не мечтал о люксовой жизни. Сейчас у меня нет ничего, но меня не устраивает предложенная Логаном Морганом альтернатива.

– ЭТО, мой мальчик, нужно всем. Нищие супергерои часто бравируют своей гордостью и принципами. Что дала принципиальность Кеннету Гранту? Тебя же ждет совершенно другое будущее. Ты просто еще не знаешь, как власть, богатство и роскошь меняют людей. Это самая приятная из зависимостей. Знаешь поговорку «деньги не пахнут»? Так вот она сработала даже с твоим кристально честным папашей. Пять миллионов исчезли во время задержания Кертиса семнадцать лет назад. И ни разу нигде не вспыли. Это говорит о том, что Кеннет чертовски умен.

– Отец никогда бы не взял чужое. И он бы не подставил нас всех под удар ради денег, – резко возразил я.

– А кто говорит, что Кеннет приберёг эти деньги для себя? Уверен, что он подумал о вашем будущем. И появление Кертиса стало для него неприятной неожиданностью. Он не думал, что кто-то узнает его. Моему брату дали двадцать пять лет, и Кеннет списал его со счетов. По большому счету у семьи не было бы к нему претензий, Джером. Он полицейский и выполнял свою работу. Мы не преследуем людей за то, что они выполняют свои обязанности. Если бы не одно, но… Два «но». Сговор с Дайной и воровство. Пять миллионов – крупная сумма. Спустя семнадцать лет она не стала менее весомой, чем тогда. Я уверен, что Кеннет знает, где находятся исчезнувшие пять миллионов. И Дайана знала. Только у Кеннета был мотив убрать ее. Если я ошибаюсь, то почему он вернулся за тобой в Россию? Чувство вины? Это в его духе, Джером. Просто подумай логически, отключи эмоции. Как Кеннет, вообще, нашел тебя? Ты не видишь очевидной связи? Если он знал, где искать тебя, значит, знал, где находится Дайана, – Логан сделал паузу и глубоко затянулся сигаретой. Выстрелил в меня острым взглядом, выпустил в мою сторону струю серого дыма.

– Это Кеннет убил ее, Джером, – уверенно заявил он. – Не лично, конечно, но по его наводке. Возможно, она хотела вернуться домой, в Штаты или потребовала свою долю на воспитание ребёнка. Ответы знает только Кеннет Грант, и где бы он ни прятался, мы найдем его и зададим столько вопросов, сколько будет необходимо, чтобы узнать правду и вернуть то, что принадлежит нам.

– Я в это не верю, – сквозь зубы процедил я. – Отец был настоящим героем.

– Все отцы герои для своих сыновей. Мой тоже был, хотя… – Логан ухмыльнулся, оскалив зубы в циничной улыбке. – Нет, не был. Я просто никогда не питал иллюзий в отношении людей. Купить можно каждого. Использовать, заставить играть по своим правилам. Это тонкая, иногда ювелирная работа, Джером. Ты научишься, я уверен.

– Я ненавижу вас. Всех вас. Как вы можете заставить меня принять ваши правила? – с вызовом спросил я. Если бы в моих руках оказалось оружие, я бы без сомнения выстрелил в самоуверенное лицо Моргана.

– Я говорю с тобой, как со взрослым, Джером, – на лице Логана промелькнуло разочарование. – А ты реагируешь, как обиженный мальчик. Мое детство закончилось в десять лет, когда у меня на глазах расстреляли целую семью в одном из криминальных районов Чикаго. Отец взял меня с собой на встречу со своими «деловыми партнёрами». Он хотел, чтобы я знал о существовании другой жизни, о гетто и тех диких условиях, в которых существуют люди.

– Эти гетто создали такие, как вы! – воскликнул я, чувствуя, как от ярости горит в груди.

– Мой мальчик, общество всегда делилось на сильных и угнетённых. Наша цель – организовывать правила сосуществования разных слоев общества. Даже неуправляемых чернокожих гангстеров можно заставить соблюдать правила. Миром правят сила, власть, деньги и транснациональные компании. Миром правят такие, как мы. Я подвожу тебя к очевидному выбору. Хочешь ты быть внизу социальной цепочки, или встанешь рядом с нами?

– Я хочу вернуться к той семье, которая у меня осталась, – твердо чеканя каждое слово, произнес я. Глаза Моргана вспыхнули, он затушил сигарету в чашку, которая стояла на столе.

– Мы, Джером. Мы! У тебя остались, – потеряв терпение, рявкнул Логан. – Забудь о Спенсерах. Их больше нет в твоей жизни и не будет до тех пор, пока я не найду Кеннета и не призову к ответу.

– Тогда я надеюсь, что этого никогда не произойдёт, – не отводя взгляд, сказал я. Ленивая улыбка появилась на губах Логана.

– Упрямый, – хмыкнул Логан. – Кертис был таким же. Спор наш бессмысленнен сейчас, Джером. У тебя впереди годы обучения. Потом престижная работа в крупной дочерней компании, принадлежащей многоотраслевой корпорации «Медея». Кертис несколько лет занимал пост президента корпорации, пока не совершил роковую ошибку, стоившую ему свободы. Мы занимаемся бизнесом, Джером. Мы не преступники. Я говорил уже об этом. Но, чтобы бизнес процветал, иногда приходится переходить черту. Я дам тебе время до завтра. Подумать, прийти в себя и принять ситуацию. Вечером я хочу видеть тебя на семейном ужине.

У меня был наготове резкий ответ, но я удержал ядовитые грубые слова, прикусив язык. Дразнить тигра на его территории – глупая затея. Отец всегда говорил, что бросать вызов тому, кто превосходит тебя физически неблагоразумно и опасно. Если не можешь победить врага силой, значит, нужно использовать разум и хитрость.

Вечером, в обычное время ко мне заявилась Лиен, и я привычно повернулся на кровати лицом вниз. Лекарство в вену она вводила только первые два дня, а потом мне все же пришлось показать свой зад. Сначала я немного смущался, но очень быстро привык к процедурам, воспринимая девушку, как профессиональную медсестру. Кем она была на самом деле, выяснить так и не удалось. На мои вопросы Лиен не отвечала или делала вид, что не понимает, о чем я ее спрашиваю, объясняя это плохим знанием английского. Конечно, она лукавила. В этом доме, вообще, не любили отвечать на вопросы. На любые, даже самые банальные и безобидные.

– Нет, повернись, – неожиданно попросила Лиен, когда я уже начал спускать джинсы. Надо заметить, что английский у нее отменный, хотя легкий акцент и присутствует. Я без всякой задней мысли, выполнил просьбу приставленной ко мне «медсестры». Подтянул штаны обратно, сел и начал застегивать ремень, отмечая, что Лиен выглядит как-то иначе. Во-первых, она распустила волосы, во-вторых, ярко накрасила глаза, а в-третьих вместо строгой юбки блузы с глухим воротом, на ней красовалось короткое свободное алое платье на бретельках. Я недоуменно нахмурился, скользнув взглядом по стройным ногам девушки. Лиен приблизилась ко мне с кошачьей грацией, которую я раньше в ней не замечал, и улыбнулась, демонстрируя ровные красивые зубы. А она очень даже ничего, промелькнула шальная мысль. Миниатюрная, смазливая и на вид не больше двадцати лет, хотя хрен их разберешь этих женщин.