Алексей Малышев - Пургасова Русь как явление русской истории

Рецензенты:

Сорокин А. А. – кандидат исторических наук, Нижегородский

государственный университет им. Н. И. Лобачевского;

Несин М. А. – кандидат исторических наук,

главный редактор журнала «Новогардия», Санкт-Петербург.

Иллюстрация на обложке: Малышева Е. А.

Подготовлено к изданию отделом этнологии МРОО «Историческое сознание»

Руководитель отдела – Малышев А. В.

Работа А. В. Малышева не противостоит академическим историческим изданиям. Исследователь предлагает по-новому посмотреть на историю России, взяв за основу научную беспристрастность и объективность, уважительное отношение ко всем народностям, с древнейших времён населяющим её и принимавшим участие в создании её государственности, культуры и этноса. Безусловный интерес представляют все разделы исследования: о «белых аорсах», саргатах, гуннах, русской, мещёрской и эрзянской землях, описанных с привлечением оригинальных исторических данных и в свете новых воззрений автора.

Разумеется, не во всём можно согласиться с А. В. Малышевым. Но найдётся ли хоть один историк, хотя бы 5–10 % процентов умозаключений которого признали верными? Ни Н. М. Карамзин, ни В. О. Ключевский, ни Б. Н. Рыбаков, ни кто-либо другой не может претендовать на это. Суть научного исследования не в выражении абсолютной истины, а в изложении своей точки зрения на проблему.

Каждый человек видит мир таким, каков он сам. Историк А. В. Малышев свою точку зрения изложил интересно и убедительно.

А. М. Шаронов,

историк, доктор филологических наук, профессор

К сожалению, средневековая мордва не принадлежит к народам, запечатлевшим своё прошлое в письме. Это обстоятельство способствовало тому заблуждению, что средневековые мордовские народы находились на более низкой ступени развития, чем их западные соседи. Дескать, в то время, когда восточные славяне уже активно строили своё государство, мордвины ещё только преодолевали пережитки общинного патриархального уклада и были едва ли не «полудикими». Данное заблуждение долгое время не позволяло учёным более полно исследовать древнюю историю мордовского народа, заставляло их быть осторожнее в оценках и выводах о прошлом мордвы.

Ну а те средневековые источники, в которых мордва упоминается, созданы или путешественниками из далёких стран, или летописцами феодалов, противоборствующих с мордвой. Разумеется, ни те, ни другие не могли дать полных и подробных сведений, и нам приходится довольствоваться краткими и часто искажёнными данными древних документов и хроник и по крупицам восстанавливать прошлое этого, без сомнения, великого народа, игравшего серьёзную роль в средневековой истории России и Восточной Европы в целом.

Такими соперниками средневековой мордвы были русские князья, возглавившие продвижение славян в бассейны Верхней Волги и Оки и создавшие здесь в XI–XII вв. свои феодальные государства. В начале XIII века в борьбе за господство в Волжско-Окско-Сурском междуречье они столкнулись с коренными обитателями этого региона – мордвой – и их союзниками – волжскими булгарами.

Это столкновение стало причиной того, что мордва, упоминавшаяся в XI–XII вв. в русских летописях всего пару раз, в конце XII–XIII вв. стала упоминаться постоянно. Кроме того, именно в древнерусском языке и родился этот экзоэтноним «мордва», который применялся для финно-угорских племён, живущих к востоку от Оки. Русские книжники слабо представляли себе этнические различия между народами Волжско-Окско-Сурского региона и записывали всех финно-угров, живущих за Окой, в «мордву», о чём мы поговорим позже. А летописные упоминания о «мордве» как раз и были связаны с боевыми действиями, кстати не всегда успешными для русских князей. И несколько упоминаний по своей важности имеют для изучения прошлого мордвы исключительное значение.

«Того ж лета (1228), месяца сентября, Великий Князь посла на Мордву Василька Констянтиновича и своего мужа, Еремея Глебовича, воеводством с полком, и бывшим им за Новым Городом (Нижним Новгородом – авт.) на пределах Мордовских, послав Гюрги взврати их, не дасть им воевати, зане погодья им не бысть: бяхуть бо дождове велми мнози день и нощь…

Того же месяца (января 1229 г.) 14 день, Великий Князь Гюрги и Ярослав и Констянтиновичи, Василько и Всеволод, идоша на Мордву, и Муромский Князь Гюрги Давидович, вшед в землю Мордовскую, Пургасову волость пожегша, жита потравиша, и скот избиша, полон послаша назад, а Мордва вбегоша в лесы своя в тверди; а кто не вбегл, тех избиша наехавше Гюргеви Молодии в 24 день Генваря. То видавше Молодии Ярославли и Василькови и Всеволодожи, утаившееся назаутрие ехаша в лес глубок; а Мордва давшее им путь, а сами лесом обидоша их около и избиша, а иных изымаша, бежаша в тверди: тех тамо избиша, и Князем нашим не бысть кого воевати; а Болгарский Князь пришел был на Пуреша, ротника Юргева, и слышав, оже Великий Князь Юрги с братьею жжег села Мордовская, и бежа прочь в ночи; а Юрги с братьею и со всеми полкы взвратишась в свояси добре здорови.

…Месяца апреля (1229 г.) придоша Мордва с Пургасом к Новугороду, и отбишася их Новгородци, и зажегше монастырь Святой Богородици и церковь, иже бе вне града, того же дни и отъехоша прочь, поимав свое избьеныя большия. Того же лета победи Пургаса Пурешев сын с Половци, и изби Мордву и всю Русь Пургасову, а Пургас едва вмале утече». [1] ПСРЛ Т. 1. Лаврентьевская летопись. Л., 1926–1928. С. 312–313.

Вот эти коротенькие сообщения Лаврентьевской летописи уже не одно десятилетие волнуют любителей истории и у нас в России, и за её рубежом. После того как в начале XIII века русские князья, одержав ряд побед над булгарами, закрепились в месте слияния Волги и Оки, ими была предпринята военная операция против мордвы.

Судя по летописным отрывкам, после не совсем удачного разведывательного летнего похода зимой было организовано полноценное вторжение, которое привело к затяжной войне с привлечением той и другой стороной союзников. О том, что это была самая настоящая война, говорит Толстовский список летописи, где рассказ выделен заголовком «О войне на мордву» и где подчёркивается, что русские воины «села пожгошя, живущих же в волости Пургасове посекоша мечем нещадно, а прочих в плен поимаша и послаша восвояси». [2] ПСРЛ. Т. 25. Московский свод. М.; Л., 1949. С. 122–123.

Данные отрывки по своей информативности стоят для мордовского народа целой летописи. Потому что, во-первых, сам факт того, что «полудикая» мордва на равных ведёт боевые действия с хорошо подготовленной профессиональной ратью, применяя тактические хитрости и контратакуя противника, уже говорит о том, что у этой самой мордвы военная организация была на уровне не намного меньшем, чем у нападавших.