Нил Алмазов - Школа для взрослых 2: Эффект бумеранга

Некоторое время шёл нормально, терпя боль в плече. Правда, вскоре в месте раны началось сильное жжение, словно кипяток туда залили. Я покрутил рукой машинально, что, естественно, не помогло. Из-за этого пришлось остановиться и оглядеть рану, насколько это было возможно. Вокруг раны и внутри неё всё почернело. Думал, что мне показалось, но это не так. Действительно пошла какая-то реакция. Наверное, змея всё же была ядовита, просто с замедленным действием. Едва я об этом подумал, как накатило внезапное головокружение. В следующий момент появилось ощущение, будто бы сильно ударили в нос – просто потерялся на мгновение в пространстве. Постарался изо всех сил держать равновесие. Меня зашатало из стороны в сторону. Меч я уже выронил не в состоянии держать. Как бы ни старался, не смог устоять на ногах и упал на землю спиной. Пока ещё пребывал в сознании, у меня, вероятно, начались галлюцинации и бред, ведь я увидел над собой Лию. Она подошла, склонилась и с сожалением произнесла:

– Ван, ну что же ты так неосторожно… Придётся тебя опять лечить.

В знак отрицания этого бреда я медленно помотал головой. Говорить не хотелось совершенно, да и просто не мог. Лия что-то ещё сказала, но я уже ничего не слышал. Потом и зрение пропало. В итоге просто отключился, хоть и старался не терять сознание до последнего. Или умер…

– Субординацию соблюдай, – бросила Солая.

Видимо, моё обращение её несколько взбесило – вино в руке заиграло ярко-голубыми искрами. Я надулась. Всё-таки инквизиция бесчеловечна в своих методах. Три неполных дня в заключениях стали настоящей пыткой для разума, хоть к телу почти никто и не прикасался.

– Вино обычное? – спросила я, протягивая руку к тягучему, бордовому напитку.

– Вполне, – ответила Марианна, изучая жидкость на свет. – Даже я бы в старые времена не побрезговала. За тебя, Ри. Поздравляем.

Звон встретившихся бокалов наполнил комнату поющими нотами. Мы выпили и сели.

Я жадно вцепилась в мясо, соорудив многослойный бутерброд на тонком ломте свежего хлеба. Перед тем, как впиться зубами в живописное лакомство, спросила:

– Меня интересует один-единственный момент: каким образом вы появились в лагере, не вызвав подозрения у остальных? Ава тоже неглупа, и вся наша четвёрка вызвала бы у неё вопросы, но она приняла вас за заключённых.

– Ну ты тогда ешь, а мы расскажем, – глядя на меня, ответила Марианна. – Думаю, открытием для тебя не станет, что мы не чужие люди в нашей славной службе инквизиции?

Я мотнула головой – рот был занят пережёвыванием сочнейшего, вкусного бутерброда. Всё стало понятно, как только мы начали лесную прогулку к порталу. Не могут беглянки плестись со скоростью любующегося красотами пешехода.

– Мы были у Курта на подхвате, – начала Солая. – За Авой особых грехов не водилось, кроме того, что она была любовницей Грусиуса. Все остальные, как один, её выгораживали, а Курту нужна была доказательная база. Поэтому её распределили в наш изоляционный лагерь. Мы толком не успели составить окончательный портрет магички, когда появилась ты. И это было очень внезапно, поэтому действовать надо было быстро. Как только мы поняли, что Курта с нами больше нет, в деканат заявились наши люди, и мы начали ждать.

Я фыркнула. В тот момент, пока я гуляла с Мелоди по школе, вокруг уже плелись сети. Интересно.

– Дело в том, – продолжила Солая, – что твоё поведение выглядело слишком странным. Два сотрудника подряд, не рассчитав, по глупости и недальновидности проваливают операцию. И если Юнг у нас был на плохом счету и повёл себя более-менее естественно, то Курт… Знаешь, Ри, я редко когда встречала таких достойных мужчин. А он тупо прокололся на влечении к малолетней школьнице.

– Ну, я здесь ни при чём, – наконец утолив первый голод, развела я руками. – Если честно, я тоже была в шоке от их спонтанных игрищ.

– Ничего удивительного, – сказала Марианна, со скучающим видом цедя вино. – Вилла тоже на четверть гетера.

Мои брови поползли вверх. Как они это вычислили? Сущность прощупывается только очень сильными магами, и то, если её разбудили…

Стоп. Вспомнив, что я вытворяла с Виллой во время нашего уединения, всё встало на свои места. Да, она была маленькой, похотливой сучкой, которая себя вовсе не контролировала.

– Вы брали пробы с трупа? – приподняла бровь я.

– Не мы, – сказала Зира. – Это работа отдела зачистки. Курта, правда, в отличие от девчонок я не переваривала. Он мне всегда казался слишком идеальным. Признаюсь, узнав о его смерти, я даже вздохнула с облегчением.

– То есть они… – Во мне ещё тихо пылала робкая надежда на счастливый конец истории. Просто очередной увесистый шар в копилку случайных обстоятельств. Просто невозможность этих двоих насытиться друг другом. Всё до смешного просто…

– Они тогда умерли, да, – спокойно подтвердила Солая. – Но сейчас перед нами стоит другая задача, Ри. Понимаешь, как это ни прискорбно, всерьёз к твоему делу на суде не отнесутся, если мы не заступимся. Именно поэтому мы взяли на себя всю ответственность за твоё пребывание в лагере.

– То есть вы просто забрали меня до составления портрета, как и с Авой?

– А ты думаешь, что появление одного стажёра, ещё и женского пола, компенсирует потерю двух инквизиторов? Так? – ответила вопросом на вопрос Марианна.

Солая кивнула и продолжила:

– Да, Ри, это было целиком и полностью нашим решением. Ты можешь обижаться и ненавидеть нас, но ровно с того момента, как суд огласит решение. Если ты не забыла, это событие ещё не свершилось.

Я потупила взгляд, рассматривая узор тёмного дерева столешницы под моими пальчиками. Ещё ничего не закончилось. Один этап сменяется другим, хоть и не настолько насыщенным, но очень волнительным. Если последние события сойдут мне с рук и меня оправдают, под вопросом ещё посвящение в инквизиторы и уход из школы. А Мелоди я покидать не хочу. Забавно, но у меня есть стойкое ощущение, что я и проблемы окружающих идут рука об руку. А ведь учёба начиналась почти радужно, если не учитывать мерзкие уроки секса и арену…

– Рийзе, прекрати заниматься самокопанием. Мы здесь не для этого собрались, – выдернула из мрачных размышлений жизнерадостная Зира. – Собственно, вопрос на повестке дня, который напрямую касается ситуации, – что ты будешь говорить на суде.

– Правду, – отстранённо сказала я. – Что если бы не охранное заклятие и моя беспечность, всё сложилось бы по-другому.

– Прекрати! – повысила голос отшельница. – Если ты будешь мямлить, что кругом виновата, то отправишься в лучшем случае к Юнгу, смотреть за приплодом свиней. В худшем – тебя будут ждать пытки и костёр. Поняла?

Я кивнула.