Ульяна Соболева - Жена Хана

Сомерсет Моэм

Меня сопровождал пожилой мужчина в шелковом костюме с золотистой вышивкой. Я обратила внимание, что в этом доме весь обслуживающий персонал одет в униформу, соответствующую интерьеру дома. В прошлый раз я не осматривалась по сторонам. Я была слишком подавлена, испугана, и мне было все равно, где страдать. Для меня оба дома были просто клетками, в которых я испытывала мучения и ужас. Сейчас мне кажется это было давно… и даже не верится, что я могла настолько ненавидеть все, что касалось моего мужа.

Все изменилось настолько, что теперь мне безумно, до дрожи во всем теле интересен каждый мизерный факт из его биографии, каждый штрих и оттенок. Интересно все, что касается Тамерлана Дугур-Намаева, потому что я намерена стать частью его мира или умереть. Третьего не дано. Третье меня никогда не устроит. Я буду воевать за все, что может стать моим. И прежде всего за него самого.

Красивый дом. Огромный, напоминающий дворец, много вычурных завитушек в интерьере, много золотого цвета и блеска. Ощущение античности, запах старины и вековых традиций. Дом вне времени и пространства. На стенах великолепные картины сражений, охоты, пиршеств времен татаро-монгольского ханства. Старинное оружие начищено до блеска и сверкает бликами в струящемся из огромных окон дневном свете.

Я нервничала… внутри меня бурлил адреналин, как будто в моей крови бушевало торнадо из самых разных эмоций. Одна из них, конечно же, страх и некое возбуждение от собственной наглой смелости. Я иду в клешни самого скорпиона. В клешни страшного человека, пожалуй, единственного, кто пугал меня больше собственного мужа. Но если я струшу, мне никогда не подняться с колен. А я стоять на них больше не намерена.

Поднялась по сверкающей белизной лестнице с витыми золотыми перилами и, медленно выдохнув, вошла следом за слугой в огромную, просторную оранжерею под открытым небом. Точнее, с крышей из диковинных цветов, сплетенных между собой в живые узоры разного цвета. Старик сидел за круглым стеклянным столиком в плетеном кресле, его ноги прикрыты клетчатым пледом, а на плече сидит огромный черный ворон, и старик кормит его с ладони кусочками сырого мяса.

Едва я вошла, они вместе с птицей повернулись ко мне. По коже пошли мурашки, и я нервно сглотнула комок, застрявший в горле. Оказывается, я совершенно не готова к этой встрече, и пожилой мужчина с буйными седыми волосами и зорким взглядом черных глаз внушает мне мистический ужас, как и птица, сидящая на его плече.

– Смотри, Генрих, кто к нам пришел?

Захотелось развернуться и бежать прочь так быстро, чтоб в ушах свистело, но я решительно пошла вперед. Ни за что не покажу этому старику свой страх и слабость.

– Ангаахай? Или называть тебя как-то иначе? Внук придумал тебе имя, но у тебя имеется и твое настоящее… – акцент похож на акцент Тамерлана. И голоса у них тоже похожи.

– Нет, Ангаахай – мое настоящее имя.

Никаких эмоций в глазах Батыра, и ворон нервирует пристальным взглядом, чуть склонил голову и смотрит на меня так, как будто сейчас вспорхнет и выклюет мне глаза.

– Присаживайся. Завтрак будет с минуты на минуту. Сегодня ты выглядишь иначе…, – осмотрел меня с ног до головы, заставив то бледнеть, то краснеть. Да, я тщательно готовилась к этой встрече и оделась скромно, не броско в светло-голубых тонах, волосы заплела в косу. Зимбага лично помогала мне выбрать наряд и прическу.

– Не думаю, что это будет иметь значение, если ты ему не понравишься, то не важно – во что будешь одета… а если понравишься… хотя это из разряда фантастики, то понравишься и в самых отвратительных тряпках. Но Батыру Дугур-Намаеву не нравится никто, кроме него самого и его обожаемого внука.

Я села напротив старика и покосилась на ворона, который спрыгнул с плеча хозяина на стол и, осторожно ступая по краешку, двигался в моем направлении.

– Это комплимент?

– Нет. Констатация факта.

Он и не думал быть со мной приветливым. Оказалось, что я на это рассчитывала… хотя бы даже в виде лицемерия, но я ошиблась. Вошел слуга с подносом. Начал расставлять перед нами чайник с ароматным чаем, чашки и нарезанные треугольниками кусочки жирного, слоеного пирога, украшенного вишнями. Мне услужливо налили чай и положили в блюдце кусочек сладости. Я поблагодарила слугу и поднесла чай ко рту.

– Думаешь, я позвал тебя для милого семейного завтрака? Для меня ты дешевка – хоть в тех шлюховатых тряпках, что в этом наряде.

Едва коснулась губами ароматной жидкости, обожгла губы и не отпила.

– Сколько ты хочешь за то, чтобы исчезнуть навсегда из жизни моего внука?

Быстрый взгляд на морщинистое лицо, покрытое пигментными пятнами. Смотрит прямо в глаза так же плотоядно, как и его ворон. Нет, не похотливо, а именно плотоядно с желанием отклевать кусок мяса и сожрать. И мне вдруг приходит в голову, что это он сделал… он приказал похитить меня и обставить все так, будто я сбежала. Это он хотел от меня избавиться. Я резко поставила чашку на стол.

– Я не думала, что счастье вашего внука имеет цену.

Старик рассмеялся, а ворон приблизился ко мне еще ближе. И это напрягало, нервировало и давило. Я должна обороняться и ожидать подвох от них обоих.

– Девочка… ты реально считаешь, что принесешь Лану счастье? Ты? Убогое существо с помойки?

Втянула в легкие побольше воздуха, стараясь успокоиться и понимая, что старик намеренно выводит меня на эмоции.

– Не знаю. Не я его выбирала, а он меня. Говорят, вкус к прекрасному передаётся генетически.

Вздернула подбородок, а улыбка медленно сошла с тонких губ старика.

– Я предлагаю тебе столько денег, сколько захочешь. Столько золота, сколько унесешь. Новое имя, новую жизнь и гарантию, что он никогда тебя не найдет.

– Какая невиданная щедрость. – все же подула на свой чай, но передумала и поставила чашку на стол. – А с чего вы решили, что я в чем-то нуждаюсь? Ваш внук и так осыпает меня золотом и подарками. Я ведь жена самого Тамерлана Дугур-Намаева.

– Глупости. На тебе даже нет обручального кольца, и он венчался с тобой в каком-то вонючем подвале, лишь бы получить наследство. Таких, как ты, трахают и вышвыривают за ненадобностью уже утром.

Я стиснула чашку обеими руками и краем глаза заметила, что ворон уже настолько близко… один взмах крыла, и он может впиться клювом в мою руку.

– Я задержалась, вам не кажется? – подняла взгляд на старика, а он невозмутимо закурил трубку и выпустил дым в мою сторону.

– Кажется. Ты задержалась. Тебе пора убраться и не мешать моему внуку, не портить его репутацию своим ничтожным происхождением. Такая не должна носить фамилию Дугур-Намаева.

Я сдавила чашку так, что та треснула, и чай пролился на белую скатерть, а ворон, взмахнув крыльями, шарахнулся в сторону.