ЛенаФуксия - Метель. Сорок лет вперед…

Куп вошел в комнату как раз, когда я сидела возле разбитого прибора и лила слёзы.

– Ну, подумаешь, упал и разбился. Меньше будет соблазна дозваниваться до Ванкувера.

– Зильберович должен сегодня звонить. Он в лагере, а не прячется на другом конце мира.

– Не реви. – Куп взял моё лицо в ладони и стал покрывать поцелуями. – Пожалуйста, сейчас пойду куплю самый новый и дорогой. Для самой лучшей женщины самый лучший гаджет.

– Не нужно самый лучший, купи такой же. Не хочу, чтобы они знали, что я опять разбила… А я пока что-нибудь приготовлю.

И Куп действительно нашел такой же гаджет. Пока настраивали и вставляли симку и карты памяти, наступил вечер.

Зиль-младший позвонил, как мы и договаривались, в девять вечера, у них там уже скоро отбой.

– Мам, ты почему такая расстроенная? Потому что папа не звонит и трубку не берет?

– А ты откуда знаешь, что трубку не берет?

– Я ему тоже пытался дозвониться.

– Зачем? Я же тебя предупреждала, что папа далеко и для твоего тарифа туда звонить дорого.

– Я не мог до тебя дозвониться. У тебя что-то было с телефоном. Говорили, вне зоны доступа.

– Да? – переспросила рассеянно.

– Ты опять разбила? Из-за того, что папой не получается связаться?

– Сынок, всё ты знаешь. Так зачем же ты нам звонил, так безрезультатно?

– Не безрезультатно, до тебя я дозвонился. Мам, мне предложили стать солистом в ансамбле.

– Что? – у меня вырвалось какое-то сиплое шипение.

– Мам, говорят, что у меня хорошо получается.

– Так, давай не будем сейчас принимать решение. Приедешь домой, папа тоже приедет, мы все вместе это обсудим и решим.

– Ты против?

– Просто в нашей семье есть очень трудный, мягко говоря, пример. Это твой папа и Куп. Кстати, Куп тебе передает привет.

В кухню вошёл Куп и помахал племяннику в камеру.

– Ой, мама, ты у Купа?

– Да. Он мне помогал гаджет покупать.

– Куп! – возбужденно закричал Зилька. – Меня приглашают солистом в ансамбль. Скажи маме, что это не страшно!

– Так, сын, Куп мне может ничего не говорить. Я все сама отлично видела. Да ты знаешь, что они школу едва закончили? Я с ними на пересдачи ходила! Я уже защитила диплом бакалавра, а они никак не могли школу окончить.

– Мам, зато они были самой крутой юношеской группой! О них до сих пор пишут в интернете.

– Зильбе, я понимаю, что вы поющие драконы. Не давать тебе петь – всё равно что запретить летать. Это тебя искалечит. Но отпускать тебя одного в шоу-бизнес в десять лет я не буду. Подрасти хотя бы до пятнадцати, хорошо бы школу закончить, потом уже занимайся музыкой. Я понимаю, что это твоя судьба.

– Мам, я не один, я с Гюнтером-младшим.

– Вот и с родителями Гюнтера поговорим. Всё оставляем до твоего возвращения.

– Куп, ну скажи ей!

– Куп, скажи ему, во сколько вы закончили школу? Ну, ответь быстро!

– В двадцать, – нехотя признался дядя Куп.

– Сынок, в двадцать!

Зилька сидел, насупив мордашку. Так похож на отца и дядьку в одном флаконе.

– Мам, я возвращаюсь послезавтра.

– Вот это приятная новость! Где и во сколько тебя забирать?

– Сказали, что они пришлют родителям сообщения. Я завтра постараюсь узнать, если что, вечером скажу.

– До завтра. Целую.

– Пока, мам! Пока, Куп!

Отключила картинку. Подняла глаза на Купа.

– Я не запрещаю. Мне просто в этой жизни хватило неучей.

Он засмеялся.

– Снова эта сербская фамилия! Ты о ком? А, наверное, ты имеешь в виду двух профессоров?

– Да именно их я и имею в виду. Один вот уехал на конференцию, – показала пальцами кавычки, – вынул сердце, гад! Второй сидит смеётся. Я не реву. – Вынула из пачки сигарету, закурила.

– Лена, ну я же с тобой.

Обнял, притянул к себе, отобрал сигарету, и, видимо, в этот момент отключил гаджет. Подхватил на руки и взгромоздил на столешницу. А дальше? Дальше весь вечер мы пытались разными способами расшатать кухонную мебель. Обхватив Купа руками и ногами, я только успевала краем сознания фиксировать: о, это я на столешнице, хорошо, что на плиту не опустил, а это мы на столе, наконец моя спина ощутила мягкость дивана, а попе стало теплее и мягче.

Очнулась на кухонном диване в объятиях немыслимо изогнутого Купа. Потёрлась щекой о бороду.

– Пошли в кровать.

***

Поздняя ночь. Включив драконье зрение, любуюсь Леной. Нежная, хрупкая, тонкие черты лица и мерцающая звездочками кожа. А как она пахнет. Боже, я бы никогда не ушёл от этого запаха. Убираю прядку волос, упавшую на лицо. Осторожно, чтобы не разбудить, под одеялом провожу ладонью по атласной коже. Рука замирает внизу её живота. И вдруг перед внутренним взором встает картинка: маленькая пульсирующая точка двигается к другой пульсирующей точке. Двигающаяся точка проникает в статичную точку, они сливаются, замирают и начинают увеличиваться в размере. Я увидел зачатие своего ребёнка… Невероятно!

Вспомнил рассказ Зиля. Он тоже видел момент зачатия сына. Описывал примерно так же.

Я положил ладонь на низ живота Лены. Она сладко и безмятежно спит. Без всхлипов и рыданий. Пожалуй, впервые за эти четыре ночи. Посылаю тепло своему ребенку. Возможно это скопление клеток еще не ребенок, но мне нравится так думать. Мысленно даю ему силы для формирования и роста. Поддаюсь порыву, раздвигаю ноги Лены и припадаю ртом к её влагалищу, вдувая в него свою силу и пожелание роста и крепости младенцу. Младенцам. Там уже есть кто-то, чуть старше и уже в матке, но еще слишком маленький для определения пола. Прошу первого младенца быть заботливым к младшему.

Лена улыбается во сне, но не просыпается. Обнимаю, окутываю собой. Милая, любимая… Дракон во мне страшно доволен. Ему удалось соединиться со своей единственной и зародить в ней потомство. Драконы не связаны моралью человека европейского общества. У них слишком мало самок. Слишком мало совместимых пар, способных зачать потомство. Поэтому нам с братом повезло. Лена оказалась совместима не только с ним, но и со мной. Но я об этом пока никому не буду говорить. Человек во мне сильнее. Он не стал отбивать Лену у брата сорок с лишним лет назад, хотя мог бы. Он знал, что с Леной Зиль станет сильным.

Так и вышло. В решительном и волевом манипуляторе, каким стал Зиль, теперь никто не узнает нервного, задерганного мальчишку ― болезненного и неуверенного в себе истерика. Если бы мы тогда, на гастролях в Санкт-Петербурге, не встретили Лену, то давно бы спились или скололись, потому что никто не мог рассказать нам, как управлять имеющейся силой драконов. Нас использовали все: от музыкального директора Оста, до «любящей» матушки. Всем от нас нужны были музыкальные результаты и деньги. И если Ост научил нас работать и сам вкалывал с нами, то мама… а многочисленные подружки…