Лариса Печенежская - Танцующие под дождем. Том I

– Ты сделал вид, что сломалась машина, чтобы продолжить знакомство со мной? – задаю вдруг один из самых глупейших вопросов, который могла задать.

– Похоже на то, – отвечает он и легким движением руки захлопывает капот.

– Правда, я не знал, какие последствия последуют за этим, – продолжил он.

То, как Бретт при этом улыбался, было заразно, и я не могла также искренне не улыбнуться в ответ. При этом он как бы не спеша провёл рукой по темным волосам, словно жалея, что не может сказать больше. Уголки его губ кривятся, и он так смотрит на меня, что заставляет мою кожу покрываться мурашками.

– Скажи мне истинную причину, по которой не заводится автомобиль, -потребовала, смеясь, я. Только правду.

Он смеется и прижимает руку к груди, потрясенный моей не озвученной проницательностью.

Отойдя от двери со стороны пассажира, Бретт открыл ее и, подхватив меня на руки, бережно посадил на переднее кресло. Я даже ахнуть не успела.

В машине, если честно, струсила, и не только потому, что никогда не ездила в таких шикарных тачках, а еще и потому, что Шанны здесь уже не было, а этот черноволосый самец был совсем рядом, опасно близко. Опасно… потому что я чувствовала почти осязаемое притяжение, исходящее от него. Что-то на уровне электромагнитных волн.

Я старательно пристегивалась, изо всех сил избегая смотреть ему в глаза, и тогда Бретт взял меня за плечи, развернул к себе и пытливо заглянул в мои глаза. Я оцепенела, но не от этого. У него были хорошие руки: сильные, теплые и уверенные… и я почувствовала себя в них уютно, словно так и должно быть.

Сказать, что я был чрезвычайно удивлен, когда она подошла к моему столу, – это, значит, ничего не сказать. Десятки мыслей стаей пронеслись в моей голове, выискивая ответ, наиболее приемлемый в данной ситуации. Напрашивался только один, наиболее вероятный: элитная проститутка решила предложить мне свои услуги на ночь, догадываясь, кто я.

Однако понадобилось не больше минуты, чтобы отвергнуть его. Глядя на девушку перед собой, я всё более убеждался в том, что она не имеет ничего общего с ночными бабочками. В её глазах смешалась и явно просматривалась вся гамма чувств, которые она испытывала в душе: восторг, неуверенность, робость и неопытность.

Зеленые глаза, казавшиеся особенно яркими на фоне золотисто каштановых волос, зачарованно смотрели на меня, словно я ангел, прилетевший с небес. Она не отводила свой взгляд, и все, о чем думала ее красивая головка, отражалось на ее лице, на котором её чувства и мысли легко «читались» мною, как в раскрытой книге.

Её бесхитростность сводила с ума, делала меня на удивление мягкотелым, что было мне абсолютно не свойственно. Наверное, поэтому я не смог отправить её прочь, сказав пару отрезвляющих слов.

Наше разглядывание друг друга весьма затянулось, но я не противлюсь. По-видимому, придя в себя, она поспешно отрывает свой взгляд от меня и оглядывается туда, где сидят ее друзья, но ее утонченный внешний вид красноречиво говорит о полной потере самообладания.

Девушка, бесспорно, красива, с изумительной фигурой, имеющей соблазнительные округлые формы, стройной осиной талией и пышной упругой грудью. Почему-то, глядя на нее, у меня возникла ассоциация с фарфоровой статуэткой.

Длинные, стройные ноги тоже не оставили меня равнодушным, как и нежная кожа персикового оттенка. Словом, на нее было приятно смотреть и глаза мои получали истинное эстетическое наслаждение.

У неё было широкоскулое, с точеным подбородком лицо, невольно приковывающее к себе взгляд. Особенно глаза, отливающие бархатной зеленью мха, в оправе темных ресниц. Когда она смотрела на меня, они становились необычайно большими, загадочными и манящими. На безукоризненно гладком лбу стремительно взлетали косо вверх две четкие линии бровей.

Ее пухлые алые губы имели мягкий изгиб. Они постоянно притягивали к себе мой взгляд и провоцировали неуправляемое возбуждение. Особенно красивый рисунок ее верхней губы, которую хотелось втянуть в себя, ласкать языком и слегка покусывать.

Я никогда не испытывал раньше такого мгновенного физического притяжения.

У незнакомки был твердый подбородок, гордая посадка головы и движения, полные достоинства и одновременно женственной мягкости.

Вначале она была очень растерянной, и даже ее приветствие прозвучало как-то неуверенно. Нужна была, конечно, необычайная смелось, чтобы вот так запросто подойти к незнакомому мужчине, не заботясь о последствиях.

Сначала я несколько опешил, поскольку не планировал провести вечер с гостьей, пусть даже и красивой. Мне нужно было поужинать в одиночестве и найти решение проблем, которые привели меня в этот город и угрожали большими неприятностями. Поэтому несколько назойливое проявление внимания к моей персоне со стороны девушки первоначально вызвало внутреннее раздражение, которое поначалу я умело спрятал за улыбкой. Но внезапно оно прошло, не оставив следа. Иначе и быть не могло: ведь её щеки горели ярким румянцем, блестящие глаза излучали волшебный свет, а ровная, мягкая матовость шеи и плеч, обрамленных изумрудного цвета платьем, придавала ей какую-то необычайную прелесть.

Маленькое платье на тоненьких бретельках находилось в полной гармонии с зелеными туфельками из мягкой кожи на высоких каблуках. Элегантно одетая, она проявляла в одежде вкус и стиль, что всегда привлекало меня в женщинах.

И имя у нее было мягкое, женственное. Дайана… ласковая, нежная, милая… и сильная. Именно такие определения напрашивались, когда я мысленно произносил ее имя. Оно полностью отражало ее сущность. Конечно, слишком самонадеянно с моей стороны быть настолько уверенным в своей правоте за столь короткий период нашего неожиданного знакомства, но я чувствовал сердцем, что прав.

А оно, кстати, очень непривычно отреагировало на девушку: затрепетало в груди, отозвалось какой-то щемящей сладкой болью. Такого раньше у меня не было. Я вообще всегда относился к женщинам с определенной долей цинизма, зная, что их сущность – притворство и алчность. Другие мне как-то не встречались. Словом, все они стервы, зачехленные в шикарные шмотки, обвешанные драгоценностями и укутанные в меха. А души среди всего этого великолепия нет и сердца тоже. Оно у них просто анатомическая мышца, гоняющая по венам кровь. Не более.

И вдруг я вижу перед собой это прелестное создание, удивляющееся своей смелости и постоянно борющееся со своими комплексами, спрятанными глубоко в сознании. Непосредственность так и кричала с каждой клеточки ее великолепного тела. Такое впечатление, что она не осознавала свою красоту и не стремилась пользоваться ею, как серьезным оружием в завоевании мужчин.