Галина Чередий - Темная сторона

Я, конечно, сильно наглел, годами насаждая всем понимание, что, как бы они тут ни занимались дележкой между собой зон влияния, злой-презлой Рубль всегда сможет явиться куда угодно и навести свои порядки, если что не так.

– Нам не нужны тут неприятности, Рубль, – не отстал от меня дерзкий птенец. – Если ты кого-то тронешь у нас, то кто будет и дальше доверять нашей гарантии безопасности и ходить к нам?

– Нам-нам, – передразнил его я, не отвлекаясь от выслеживания. – У Натальи потрясающая способность мгновенно отучать своих кормильцев говорить «я» и думать своей головой.

– Ты смеешь оскорблять ее? – взвился он.

Говорю же, мозгами не пользуются.

– Тебя, малыш, тебя, – отмахнулся я, ускоряя шаги.

След привел в одну из приватных комнат клуба, запертую дверь в которую я вышиб ногой без церемоний, игнорируя возмущения Маркуса. И надо сказать, что успел я очень вовремя. Две сотрудницы Натальи с пресловутой пониженной социальной ответственностью как раз бросались друг на друга с короткими перочинными ножичками в руках, нанося рану за раной. Выглядели и они, и вся обстановка уже и так более чем красочно: все залито и забрызгано кровью, но подчиненные демоном девушки никак не реагировали ни на собственное состояние, ни на мое появление. А за ними с дебильной улыбкой счастливого маньячилы наблюдал скромненько стоящий в углу носитель паразита.

– Что здесь… – начал Маркус, я же, рявкнув ему «Девок зафиксируй», бросился на зачинщика этой херни.

Тот, истошно заверещав, кинулся от меня по периметру комнаты. Но куда тут убежишь. Настиг я его моментально, но поскользнулся на крови и просто влетел ему в спину, валя на пол. Тут же мне на загривок прыгнула одна из ментально одурманенных женщин и всадила свой смехотворный ножик в бок, пока я обездвиживал свою жертву, не давая нанести себе хоть малейшую рану. Иначе гадский паразит с легкостью покинет «отработанное» тело и отправится искать нового носителя. Вырубил я временно чокнутую ударом затылка в лицо и одновременно сломал шею носителю.

Все. Теперь с чистой совестью домой.

– Счет за дверь пусть Наталья включит в оплату за кормление, – сказал, поднимаясь, Маркусу, что удерживал вторую их сотрудницу особого профиля, которую уже начало конвульсивно трясти в отходняке после воздействия на разум и тело и, само собой, от боли и кровопотери. – Хорошего вечера!

Торопливо вышел наружу и уже через секунду стоял на крыше высотки со своей стороны. Помешкал пару секунд, разрываясь между двумя одинаково сильными и неправильными желаниями. Войти внутрь как можно быстрее и позволить себе окунуться в это наваждение возвращения Лоралин, обмануться, потому что это так легко, приятно. Или же развернуться и малодушно сбежать от последствий того, что сам и наворотил, обратив эту незнакомку. Просто пожить все равно где, дожидаясь, когда она, оставленная без моей крови, присмотра и руководства исчезнет по любой из причин. Урод, какой же я все-таки урод. Потому что вошел внутрь, собираясь накормить и сохранить жизнь, поступая таким образом даже более жестоко, чем если бы дал ей умереть.

– О господи! – шарахнулась от меня обращенная, напуганная писком противопожарной системы и погасшим повсюду светом. – Это же я на кухне сковородку бросила!

Она хотела метнуться прочь на ощупь, но ее уже шатало, как пьяную, после кормления, и я удержал, не давая упасть или удариться об стену.

А она на удивление быстро преодолевает трансформацию. Насколько помню, я первые раз десять просто отключался после каждого кормления. Или у женщин это по-другому?

– Все в порядке, – попытался успокоить девушку, прижав лицом к своей груди, не в силах оторвать свои руки от таких знакомых изгибов.

Самообман. Как же я в нем жалок, но при этом мне безумно хорошо от того, что поддаюсь ему хоть частично.

– Ничего не в порядке! – не унималась Не-Лори. – Вода с потолка льется, сейчас к соседям протечет! Это же какие потом деньжищи на компенсации им. Прости!

Когда устанавливали систему, предлагали мне какую-то химию вместо воды, но я отказался. Ведь знаю, что вода никакая не проблема.

– Успокойся, говорю! Не за что извиняться, – почти прикрикнул я на неуемную женщину в своем захвате.

Каждое ее ерзание – испытание для моей воли и порядочности, о которой можно уже в принципе и забыть.

Я ее уже трахал, представляя, что делаю это с Лоралин, и чуть не сделал это снова только что. Если бы не чертова сковорода, то мы бы уже сцепились, как одержимые, на полу или у стены –не наплевать ли где, главное, что вожделение еще крепко держало меня за все причинные места, в том числе и за желающий этого самообмана разум. Я до одури хотел еще ее клыков в моей плоти, жадных глотков у горла, стонов насыщения и возбуждения. Хотел брать ее, пока она берет силу для новой жизни у меня. Желал повторения этого снова и снова, бесконечное количество ночей. Даже если это ложь, даже если это всего лишь попытка залепить крошечным пластырем рану во все сердце.

– Отпусти меня, – почти шепотом попросила… блин, почему просто не посмотреть было на документы в ее сумке?

Лоралин всегда дико бесило, когда я трогал что-то из ее вещей. Да чтоб меня! Она не Лори! Не она.

Можно было и в сознание занырнуть хоть на самую малость. Но и тут я веду себя как трус и тряпка. Ведь тогда от иллюзии не останется и следа.

– Темно, скользко – ты упадешь, – не разжал я рук и, не сумев-таки остановить себя, потерся носом у ее виска.

– Зато не умру от неловкости, – напряглась девушка еще сильнее.

– С чего бы вдруг?

– Я что, действительно должна это озвучить? Твой… кхм… сам знаешь что, упирается мне в живот.

– Мой «сам знаю что»? – не сдержавшись, я фыркнул. – А ничего что эта самая часть тела, которую нельзя называть, уже побывала в тебе где-то сутки назад, и за малым это не повторилось только что?

– Не повторилось же, а тот раз… ну… он не считается. – Густой аромат смущения окутал нас, и мне неожиданно понравилось его вдыхать, хотя Лори никогда не пахла этой эмоцией.

Прекратить! Нужно прекратить это ежесекундное сравнение! Или полностью уже поддаться и позволить себе свалиться в бездну этого самоубийства.

– Слушай, ну это правда становится неудобно, – возмутилась моя обращенная и уперлась в мою грудь сильнее. Одна ладонь легла прямо над сердцем, что забарабанило еще интенсивнее. – Ух ты! Оно бьется! И мое тоже!

– А ты чего-то другого ожидала?

Раз-два-три, давай, зараза, Рубль, шевелись уже! Отпусти ее и вызови домового убрать бардак!

– Ой! – тихонько пискнула девушка, когда я подхватил ее на руки и в самом деле пошел вызывать уборщиков. – Куда мы? И как тебя зовут? И вообще, по-моему, нам много о чем нужно поговорить. У меня голова просто лопается от вопросов, мысли путаются… И почему мне, в конце концов, не страшно? Это же не нормально! И почему ты сделал это со мной? В смысле – почему я? То есть…