Олег Сергеев - Мир Танария. Том 3. Лёгкие шаги над бездной

Не помню, как Розалия оказалась подо мной, но пелена с глаз слетела лишь в тот момент, когда она робко отвечая на мои поцелуи, тихонько вскрикнула и застонала.

Меня в этот момент затрясло от оргазма, а моего "дружка", прорвавшего плёву, охватил такой сильный пожар, что член стал «извергаться» в только что лишённую девственности девушку.

Розалия, вскрикнувшая поначалу от боли, после того как я заполнил её лоно заряженной внутренней энергией спермой, забилась в припадке. Вонзив ногти в мою спину, порвав кожу, начала с остервенением раздирать её.

К кайфу, который я испытывал добавилась боль. Такой невероятный коктейль из чувств, почти лишил сознания, но в конце концов вырубило меня другое.

Грубо ухватив под мышки, моё тело буквально выдрали из объятий девушки и отбросили в стену. Как раз именно туда, где висело зеркало и стоял столик. Сидевшая ранее за ним магиня, бывшая судя по всему матерью Розалии и сделала это со мной.

Мир померк, и я очнулся уже в мобиле, который вёз нас в воздушный порт.

– Пришёл в себя? – спросила Герда увидев, как я пошевелился и открыл глаза.

Так как я сидел, а не лежал, то кивнуть головой было просто. Сознание постепенно прояснилось, я отчётливо вспомнил, что произошло.

– Не знаю, что ты сделал? Но мне заплатили тройную цену от той, что обещали, – Фрейла выглядела очень довольной.

– Ты начинаешь приносить пользу. Надеюсь, когда сниму замок с твоего Дара, пользы от тебя будет ещё больше!

Доехав до места, меня отвели в отсек четвёртой декадры, перед этим помыв и подлечив.

Спина саднила всю дорогу, но воспоминания, откуда эти раны, доставляли удовольствие.

Лечить в поместье не стали, наверное, специально для предъявления моей «тушки» и выбивания большей суммы денег. Ведь Герда не ожидала, что её так озолотят.

– "Я обязательно приду за тобой Розалия", – подумал я, переступая порог отсека.

Завёрнутый в одно полотенце, которое сразу было снято и выброшено, я попал в руки воительниц. Когда входил то увидел, как в подразделении, орально унижали, заставляя себя лизать, самую молодую воительницу, по имени Райли.

Большинство женщин, часто предавались розовому наслаждению, полируя киски подруг язычками, к взаимному удовольствию. Та же Жасмин, ни разу не трахалась со мной, но часто трахала Райли. Она была ярой лесби и мой "Уд" её не привлекал.

Обрадовавшись, они уложили меня на так и не разобранный "траходром" и все пошло, как в последнее время.

Это была последняя ночь в городе.

Завтра нас ждёт небо. Дирижабль, на котором мы полетим уже в порту.

Не обращая никакого внимания на прыгающих на моём "Уде" женщин, вспоминал Белку и похожую на неё, как две капли воды Розалию.

– "Наша встреча, это судьба", – в очередной раз спуская, но почти не чувствуя удовольствия подумал, наблюдая за тем, как сама Журдина забирается сверху и вставляет в себя член.

Надеюсь полёт будет не долгим и в столице мне вернут доступ к источнику.

Фалга, прыгая стонала, а я закрыв глаза лежал, думал и вспоминал.

Нет-нет, на лице появлялась улыбка, которую довольная Журдина записывала на свой счёт.

Глава 4

В столицу прилетели перед рассветом.

Сколько именно длился полёт, не запомнил. Мои дни сливались с ночами не принося ничего, кроме горечи падения. Всегда знал, что женщины Танарии обычные "Суки", даже в моём клане. Даже среди ближайших родственников. Но знать одно, а ощутить все прелести жизни рядовой "шлюхи", совсем другое.

Вспоминать, как проходил полёт не буду, и постараюсь забыть его, как можно скорее. Лишь бы эпизодов из жизни, которые хочется забыть, не набралось слишком много.

На первом в этом году грузопассажирском дирижабле, летело около двухсот человек, и это не считая команды.

Среди такой толпы женщин, в основном магинь, было несколько "полных" извращенок. Моменты, когда Журдин продавала меня им, хотелось забыть больше всего.

Мне ещё повезло, что с нами летели несколько мужчинок: два "лизуна" и пять "бурдунов".

Для моей шеи нашёлся ошейник, грязно-черного цвета показывающий, что этот "бурдун", обычный смерд.

Сошли по трапу на землю. Вокруг собралось полно народа, кто-то кого-то встречал, кто-то провожал. Разгружались и загружались воздушные корабли. Центурия построилась и отправилась на столичные квартиры, а Герда взяв меня и ещё двух магинь, наняла магомобиль.

Я ехал по ровным улицам столицы Танарийской империи, глазел в широкие окна экипажа, делая для себя выводы. Большого отличия от Истрины не заметил. Все столицы Ардии, пока Богиня властвовала над миром, строились по одному образцу. Единственное отличие, было в большом наличии красного цвета, обозначающего главную стихию империи.

Порт находился на окраине, поэтому проехали город почти насквозь. Вначале, преимущественно стояли многоэтажные бараки в пять, шесть этажей. Может для мира земли эти дома и смотрелись, как элитное жильё, но для меня, Лорда, бараки. Населяли эти строения, бесклановые жители столицы, обычные люди, не владеющие магией. Для той же Герды, меньше чем пыль под сапогами.

Проехав окраину, очутились в районе, где за невысокими стенами, располагались поместья Танарийских кланов. Вдалеке за ними, мелькал дворец императрицы.

Как только кончились поместья, начался частный сектор владеющих империи.

Теперь верхние уровни дворца, стало видно постоянно. Облака, плывущие над ним окрашивались, кроваво-красным заревом. Мрачная красота величайшего строения эпохи Богини, вызывала трепет у её последовательниц.

Мне, в теперешнем состоянии было плевать на все красоты мира!

Друг за другом сошли магини ехавшие с нами. Одной из них была "жизнючка", пообещавшая вскоре навестить Герду и закончить восстановление моего языка.

У одного особняка, стоявшего среди множества таких же, сошли и мы. Поднялись на невысокое крыльцо, и вошли внутрь.

Нас уже встречали, вернее встречали Фрейлу. Стоявшие в холле трое служанок, склонились приветствуя хозяйку.

Герда, махнув рукой спросила:

– А, где моя дочь и Констан?

– Мам я здесь, с широкой лестницы, ведущей наверх, раздался молодой девичий голос.

По ступенькам вниз спустилась девушка лет двадцати, конечно же с красными волосами. Не имея магии, определить уровень дочери Герды не мог, но вряд ли он высокий.

– Мам, у папы депрессия, его картины заняли седьмое место на выставке, он теперь грустит в мансарде и думает стать певцом.

– Белинда! – это его естественное, ежегодное состояние! Певцом он уже становился раз пять! Музыкантом, скульптором, пластиком, кем он только не был! За столько то лет, мог бы понять, что полная бездарность.

– Мам, зачем ты так? Папа хороший, просто ему не везёт и картины у него красивые!