Моник Ти - Запад. Нижний мир

Так пожаловалась Аня,
Закрывала всё глаза.
Её сильно напугало
Всё, что Алексей сказал.

Он же поспешил ответить:
«Ведь хотел предупредить.
Ты об этом знать должна
Обязательно всегда.

Никогда не уходи
Ты с попыткой убежать.
Всюду камеры у нас,
Выход только у меня.

Исполнители гулять
Могут все спокойно здесь.
Так работают они
На заданиях своих.

Господа другие могут
Им вопросы задавать.
Небольшие порученья
Можно и чужим давать.

Есть дурные господа
Поглумиться позовут,
Могут даже захотеть
Изнасиловать, побить.

И за это ничего
Им не будет, уж поверь.
Им негласно разрешили,
Всех иметь, как захотят.

Если рот откроет кто-то,
Будут бить за клевету.
Максималку и ещё
Сутки без еды стоять».

«Хватит, хватит! Не хочу
Больше это слушать я» —
Попросила его Аня
Прекратить такой рассказ.

«Нет, не хватит, обещай,
Что не станешь уходить
Без меня ты никогда?
Это не побег совсем…»

«Я не знаю, Алексей…» —
Так ответила она,
Не уверена была,
Что остаться сможет здесь.

«Долго ты гулять не сможешь,
Молодым покоя нет.
Через шаг начнут они
Все задерживать тебя.

И потом, понятно всем,
Погулять таких пускают,
Чтоб по полной приучить
И сильнее наказать».

«Это ты специально, может,
Хочешь сильно запугать?
И заставить здесь сидеть?» —
Так сказала Аня вдруг.

Если ты не веришь мне,
Хочешь, можем мы пройтись?» —
Предложил ей Алексей,
Недоволен был слегка.

«Ты же говорил, что цепь
Эту снять мне не хотят.
Как ты это представляешь?
Или врал и можешь снять?»

Улыбнулся Алексей.
«Да, я всё могу. – Сказал —
Просто сильно не хотел
Я расстраивать тебя.

Мы же, как бы и друзья,
Это ещё помню я.
Но теперь твой господин,
Только я могу их снять».

Аня сразу отвернулась
И замолкла в тот же миг.
«Но не надо обижаться» —
Алексей её просил.

«Для тебя старался я,
Чтоб спокойно пожила
И не видела во мне
Господина и врага».

«На цепи жить заставлял,
Будто бы собака я» —
Возмутилась так она
И такого не ждала.

«Да собака – лучший друг! —
Пошутил ехидно он. —
Ну, прости! Не мог я снять,
Ты сбежала бы тогда».

«А сейчас мне доверяешь?» —
Интересно стало ей.
Говорила с ним она,
Как и раньше, не боясь.

«Ведь прошла уже неделя,
Как живёшь ты здесь со мной.
Много знаешь, понимаешь,
Что бежать опасно здесь.

Я, надеюсь, понимаешь?» —
Убедиться он хотел
И поэтому слова
Подтвердить свои просил.

«Я домой хочу уйти» —
Аня стала говорить.
Алексея рассердила
Этой просьбой вновь своей.

«Отвечай на мой вопрос» —
Грубо ей он приказал.
Нервно начал открывать
Он замочек от цепи.

Аню это напугало
Потому, что никогда
Злым, рассерженным его
Не встречала здесь ещё.

«Я не стану убегать» —
Вмиг ответила она
И довольная была,
Без цепи теперь она.

«Думай больше – делай меньше» —
Алексей предупредил.
Так когда-то и ему
Говорил его отец.

«Глубже спустимся сейчас
«Запад» покажу тебе,
Целый город здесь огромный,
Триста тысяч человек»

«Невозможно! Это бред! —
Удивилась Аня вдруг. —
Все безвылазно вот так
Под землёй всегда живут?»

«Да и это не считают
Чем-то ненормальным здесь.
И, поверь, никто не хочет
Показаться остальным»

«Почему? Не понимаю.
Это глупо и смешно…
И не видеть никогда
Солнце, небо и моря.

Так хотеть ведь жить нельзя,
Не поверю в это я» —
Удивлялась сильно Аня
И не верила глазам.

«Ничего себе! – сказала. —
В самом деле город здесь!
Это улица, похоже,
Даже солнце будто есть».

«Нет, не солнце, свет особый
И безвредный для людей» —
Алексей ей возразил,
Дальше предложил пойти.

«Если вдруг кого увидишь,
Поскорее умолкай,
Не положено общаться
Нас с тобою здесь вот так.

Все законы наши знаешь,
Правила прочла сама.
А ещё я здесь обязан
Репутацию беречь.

Если кто-то здесь застанет
С болтовнею нас с тобой,
Отвечать тебе придётся,
Уж заранее прости».

«Это словно мертвый город,
Ведь совсем нет никого» —
Только Аня всё болтала
И вопросы задавала.

«Время близится к шести,
У трибуны все почти» —
Алексей ей объяснил
И велел пойти за ним.

«Я, надеюсь, ты умеешь
Ротик свой не открывать?» —
С небольшой издёвкой так,
Снова Алексей спросил.

«Мы почти пришли к трибуне,
Стадион огромный здесь.
Это место помещает
Всех, кто в городе живёт.

Умоляю, помолчи!
Ничего не говори!
И вопросы ты свои
Собери все на потом».

Алексей её просил
И серьёзно говорил.
И напомнил, как угрозу:
«Должен быть здесь мой отец.

И мне кажется, что он
Невзлюбил тебя слегка.
В общем, стой ты тихо рядом,
Всё обсудим мы потом.

И не надо возникать,
Охать, ахать и вздыхать.
Это повод и тебя
На трибуне наказать.

Поначалу час примерно,
Чтоб виновных наказать.
Будут их пороть публично
И висеть там оставлять.

Алексей ей указал
На трибуну и людей
Там, где очередь была
Очень длинная одна.

«Там всего 100 человек, —
Алексей ответил ей. —
Их разденут до гола,
Чтоб сильней унизить всех.

А точнее говоря,
Сами будут раздеваться
И приложат руки-ноги
На колодки у стены.

Все закроются колодки,
Приковав их до утра.
Здесь обычаи такие.
Это дико для тебя.

Ты, наверно, хочешь знать,
Что же, если больше 100
Наказали вдруг людей?
Будут очереди ждать!

Пару дней, а то и больше
И по-разному всегда.
Но вот так вот каждый день
Это представленье здесь.

Если хочешь, не смотри.
Ну, а я давно привык.
И не думай, что все люди
Порку посмотреть пришли!

Цель собрания всегда,
Чтоб народу доложить
О проблемах, о заслугах,
Про задачи и дела.

И рабочие всегда
Здесь вопросы задают.
И для этого здесь каждый
Тоже в очередь встаёт.