Виктория Галяшкина - По праву завоевателя

– Мразь, идиот, как ты посмел подумать такое? Да я за такие слова тебе язык отрежу и засуну туда, где так же грязно, как у тебя во рту, – Дамиана бушевала, но варвар чувствовал, что силы девушки на исходе. Ее грудь вздымалась, щеки горели от гнева, глаза метали молнии. Она была так прекрасна в гневе, что Джейден почувствовал, что твердеет и молил бога, чтобы принцесса оставалась в неведении о его состоянии.

– Успокойся, принцесса. Я не хотел тебя оскорблять. Если ты обещаешь не драться, то я отпущу тебя, и мы спокойно поговорим, – однако девушка продолжала вырываться из его рук. Тогда мужчина, неся на руках брыкающуюся девушку, подошел к кровати, и с силой бросил на нее Дамиану. – Прекрати немедленно, – заорал он. Дамиана замерла на постели, с презрением и ненавистью глядя на мужчину. – Что на тебя нашло? – рявкнул варвар.

– Как ты посмел подумать про меня такое? Я не шлюха, – заорала девушка, пытаясь встать и снова ударить. Однако Джейден удержал ее.

– А что я должен думать о женщине, которая говорит, что навидалась столько голых мужчин, что вид еще одного из них, не вызовет у нее смущения и не шокирует ее. И которая сама вчера предложила мне себя, – также заорал мужчина.

– Но я принцесса, будущая королева, – в этот раз принцесса говорила более спокойно.

– Одно не исключает другое, – философски заметил варвар. – Я сделал выводы, опираясь на твои слова. Может быть, это научит тебя думать прежде, чем говорить.

– Ты… Ты… – Дамиана хотела, высказать варвару все, что она думает, но его последние слова, заставили ее промолчать. Да, возможно, он был груб, но и она ничуть не лучше. И обдумав его слова, Дамиана пришла к выводу, что варвар прав. Она сама виновата в сложившейся ситуации. И почему этот варвар действует на нее таким образом, что она дерзит ему и постоянно выводит из себя. И почему в его присутствии она не может держать себя в руках и провоцирует его. Ведь действительно, из тех слов, что она ему сказала, можно сделать один, но вполне определенный вывод. Какая же она дура.

– Ладно, я понимаю, что отчасти виновата… – девушка замялась, глядя на варвара.

– Отчасти? – мужчина повернулся. Его брови взлетели вверх.

– Ну, хорошо. Я сама виновата в сложившейся ситуации. До тебя я не видела голых мужчин, но ты вел себя настолько нагло и вызывающе, что мне захотелось поставить тебя на место. Я, не подумав, ляпнула первое, что пришло в голову. И теперь я понимаю, что ты должен был подумать, когда услышал от меня эти слова. Но, поверь, мои слова, это только слова, – сказала Дамиана.

– Почему я должен верить тебе? – с сомнением в голосе спросил Джейден. – Ты была весьма убедительна.

– Не только у мужчин есть честь и достоинство. Многие женщины обладают этими качествами, которые вы, мужчины, приписываете исключительно себе, – говоря эти слова, Дамиана выпрямилась и гордо взглянула на мужчину. – Свободу ты отнял, достоинство растоптал. Все, что у меня осталось – честь, – она стояла и спокойно смотрела на мужчину. Король понял, что девушка говорила правду. Несмотря на рабское положение, несмотря на плен, ее честь и достоинство не пострадали. Эта девушка – такая хрупкая с виду, но с железным стержнем внутри, никогда не покорится, не встанет на колени. По собственной воле, никогда и не перед кем. Ее можно заставить, как это сделал он, шантажируя единственным оставшимся в живых существом. И Дамиана смирилась, отдавая себя взамен сестры.

– Я никогда не считал, что у женщин нет чести. Бесчестные люди встречаются как среди мужчин, так и среди женщин. Ты не будешь отрицать, что отношение к чести у нас разное. Женщины о ней заботятся меньше. Прости, если я обидел тебя своими словами, – мягко сказал мужчина.

– Только потому, что в нашем мире, честь женщины зависит целиком и полностью от мужчины, – Дамиана осеклась. Неожиданно она поняла, что варвар просит прощения за грубые слова. Она посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Однако улыбка получилась больше похожей на гримасу. – Прости и ты меня. Я тоже виновата. Ты прав, мне нужно думать прежде, чем открывать рот.

– Мир, – он протянул ей руку. И как только теплая ладошка оказалась в руке, поднес ее к губам. И в этот раз девушка не отняла руку. Он поцеловал ладошку.

– Перемирие, – осторожно ответила Дамиана. С него станется использовать ее слова против нее.

Сейчас Дамиана вспоминала этот разговор. Сегодня, рано утром, ей принесли готовое платье, и Лили помогла ей переодеться. Уложила волосы в высокую прическу, перевив ее лентами и жемчужными нитями. Девушка взглянула на себя в зеркало. Платье, с глубоким декольте, открывало ее шею, на которой темнели синяки от поцелуев варвара. Как только она взойдет на помост, все сразу увидят их и подумают о ней все самое худшее. А потом наступит ее минута позора. Дамиана была в панике, ее трясло и тошнило от ужаса. Она не представляла себе, как сможет встать на колени на виду у всей толпы, на виду у своих людей. Как добровольно примет покровительство этого варвара, добровольно признает себя рабыней. Однако стоило вспомнить испуганные глаза Талии, и свист хлыста, как все ее сомнения рассеялись, и она с кристальной ясностью поняла, что сделает все, ради спасения сестры. И если будет нужно, то пойдет гораздо дальше, если этого потребуют обстоятельства.

– Ты готова? – он встал позади нее, обнимая за плечи. Девушка вздрогнула, и эта предательская дрожь не осталась незамеченной варваром. – Не бойся, все пройдет хорошо, – попытался он приободрить принцессу.

– Скольких ты уже вот так заставлял принимать твое покровительство? Скольких ставил на колени? – еле слышно прошептала Дамиана.

– Твое королевство первое. Все сдавались на милость победителя, после короткой борьбы. И только в вашей стране, мне приходилось отвоевывать каждый клочок земли, каждый город, ценой многих потерь. И поверь, если бы не предательство баронов, я никогда бы не смог взять ваш город, – прошептал Джейден. Дамиана кивнула.

– Я тебе верю. Мой отец посылал гонцов к нашим соседям, но они отказались от нашей помощи и от альянса с нами, боясь удара в спину, – сказала девушка.

– Их страх сыграл мне на руку. Но мы слишком долго говорим, нам нужно идти, – с этими словами он накинул на ее плечи королевскую мантию, а на голову водрузил корону, которую сняли с головы ее отца, уже после того, как его обезглавили. Он подал ей руку, и она тяжело оперлась на него. Корона сдавила виски, а мантия, словно саван, опутала тело. Она шла по светлым залам дворца, словно на свою собственную казнь. И вот она стоит на постаменте, рядом Талия, дрожащая от страха. Дамиана улыбнулась сестре, стараясь подбодрить ее, и сестра ответила. Пусть улыбка была жалкой и невеселой, но ведь сестренка была так напугана.