Лика Конкевич - #эдиптына

Разрыдалась и села в снег.

«Да что же такое-то? Когда это закончится? Когда этот день закончится? Когда все это перестанет выходить из меня?» – проносилось в ее голове.

Но она была бессильна в этой борьбе.

Страшная машина воспоминаний уже была запущена. И беспощадна. Они били Эрику неожиданно. Как будто вышла на ринг, а драться не умела. Над ней потешались, ею играли, но не давали выйти из игры.

***

6 класс.

Она идет из школы. Снова зима. Почему все воспоминания связаны с зимой? Ее уже тошнит от этого белоснежья и морозит от холода. Ее сердце-лед. А в голове-пламень.

…Эрика открывает дверь квартиры, а оттуда выбегает мать в разодранном шерстяном платье и за ней шатающийся отец. Он пьян. В руке ремень. Дальше воспоминания стираются.

…А вот дедушка ведет ее к себе домой. Эрика на своих первых в жизни школьных каникулах. Глубокая осень. Она спрашивает, почему мама плачет. А тот врет ей что-то, чему девочка вовсе не верит, но от этого еще сильнее боится. Ей так не хватает своей комнаты, уютной постели именно сейчас, и еще маминой сказки на ночь.

Вместо всего этого ей приходится засыпать в дедушкином доме, укутываясь в ватное одеяло. Трудно.

Сквозь сон она слышит уже бабушкин голос, который тихо говорит в трубку:

«Да, Светочка пока без сознания. Юра в милиции…»

День, когда отец перестал пить.

Эрика вспомнила и это.

Она была в Ялте. У бабушки с дедушкой по отцу. Ей двадцать. А чувствует себя ребенком. На море познакомилась с парнем из Румынии.

Григор, на пару лет ее младше. Они много проводили времени вместе: болтались по городу, изучали все пляжи, уходили в горы, протискивались безбилетниками в Икарус с туристами на экскурсии. Сидели как мыши, а на водопадах громко смеялись и заливали друг друга ледяной водой. Ели одну булку на двоих, такие голодные были в горах. После дрожали под одним пледом в обратном пути на последних сиденьях переполненного автобуса.

…В этот день ее вызвали телеграммой домой, в Москву. Неожиданно. Мама в больнице. Инсульт. Вернулась и не узнала отца.

Он был молчаливым и серьезным. В доме чистота, на плите его фирменный лагман, а в духовке мясо по-французски, в холодильнике ее любимый домашний квас.

…Ей хотелось немедленно заткнуть бабушку, но приходилось затыкать уши. Выскочила из дома. Напрочь забыла этот день. День, когда она встретилась с Другим отцом.

«Если бы не Мигель сегодня, черт бы его побрал!» – Снова жует мысли Эрика, -…Папа снова избил маму. Приревновал к соседу. В пьяном угаре. Снова 03 и 02 у наших окон.

Как им удавалось каждый раз оберегать меня от своих скандалов, от отцовских пьянок и маминых больниц с параллельными папиными отъездами в милицию?»…

Эрика ненавидит ходить в чей-то дом.

Не может преодолеть этот сложный барьер. Еще с кем-нибудь за компанию, да. Затеряться в толпе, слиться с массой, уйти к детям и тихонько играть там. А сидеть за столом, смотреть на супружеские пары-нет.

Опять воспоминания… детство.

Мама и папа ругаются. Летят столовые приборы, скорая, у отца сердечный приступ, после он требует ему снова налить. Мама не выдерживает и уходит домой, а Эрике приходится ждать утра. Вместе с пробудившимся солнцем смотреть на опохмеляющегося отца. Она еще в школу не ходит. Значит, ей лет шесть.

Еще воспоминание.

Снова зима. Мама и папа идут впереди. Эрика плетется след в след за мамиными бархатными сапожками на тонких каблучках. Тут же крик, ругань, разлетаются в разные стороны и мама несется вперед, проваливаясь шпильками в снег. Отец на бордюре проезжей части валяется на боку и стонет. Эрика стоит как вкопанная и понимает, что нужно быть возле него.

Тянет своими тонкими ручонками вверх, тот орет на всю улицу, но поднимается. Сначала на коленки, пытаясь ползти. Останавливается, блюет в сторону на свежий снег и снова подает руку малышке. Девочке противно, теперь хочется блевать и ей.

А еще ей страшно.

Куда идти?

Холодно и пугающий отец. От этого ноги подкашиваются и сердце слышно.

Но наутро отец лежит на кровати. На ней доска и жесткий матрац. На его голом волосатом торсе туго запеленутая простынь.

Вставая с постели, он дико орет и много курит. Сизый дым в комнате. Душно.

Эрика сидит в углу и читает букварь.

Зачем к ней вернулись эти воспоминания?

Ненавидит свою психику сейчас за это. Передышка и снова в бой. Как схватки. Хотя, откуда она знает? Но чувствует именно так.

Мама с папой ругаются в коридоре.

Эрика уже в теплой кровати. Закрывает уши ладошками, дрожит от страха.

Неожиданно ледяные руки матери срывают одеяло и ее вместе с ним. Начинают скоро и зло одевать. Куда? Ночь…

Обрывается кусок в памяти. Дальше… Она крепко держит свою руку в отцовской ладони.

Его шатает, он снова пришел с работы пьяный.

Останавливается, морщится, сгибается пополам, орет и снова идет вперед. Куда?

Эрике холодно. Хочется спать и плакать.

Тени от домов и нависающие снежные тучи создают дополнительную угрюмость и наводят ужас на маленькую девочку.

Остановились. Входят внутрь.

Отец через стеклышко спрашивает у пышной женщины чью-то фамилию, ему категорически мотают головой.

Он снова морщится, женщина реагирует, его уводят за белую дверь, а Эрика остается одна на ледяной унылой скамейке.

Пустая звонкая комната. Она читает по слогам на стеклышке возле тети ре-гист-ра-ту-ра . И снова провал в памяти.

Больно…

МММ. Это так однажды Эрика зашифровала мужчину своей мечты.

Мечта для нее как фейерверк в новый год.

Как вкусный кофе, сваренный при ней заботливыми руками мастера.

Как кусочек торта после нудной диеты.

Как… как Она сама, Женщина чьей-то мечты.

В этом месте резкий поворот и выдох:

– Чтоооооо?…Я – Женщина чьей-то мечты?

– Ну да.

Представь. Есть мужчина на свете. Он уже давно сложил твой образ в своей голове. Ты для него миниатюрная, утонченная, с мягкими теплыми формами, нежными прикосновениями, в уютном хлопке. И непременно встречаешь его уставшего с работы…, – начинает манить в разговор Сандра.

Глаза у Эрики загораются:

– Да! Я хочу именно так!

– Угу, – продолжает подруга, – он говорит тебе… что хочет массаж…

– Да! Я люблю, обожаю…

Сандра продолжает:

– Он уже знает, что ты романтичная натура и позаботилась о свечах. Купила его любимые, с лавандой. И этот мягкий свет создает особый флёр…

– Да! – сходит от нетерпения Эрика. – Я сама так люблю! Ммммм…

– И он после массажа глубоко засыпает. До утра! – ставит звонкую точку подруга.

– Как? – Возмущается Эрика. – Хм… нет! А дальше?

– А что дальше? Женщины его мечты дальше не существует. Она испаряется вместе с его сном!