Юлия Ляпина - Любовь для троих

Мужественно стараясь не обращать внимания ни на подчеркнутую тонким хлопком грудь, ни на выставленные напоказ крепкие мышцы рук, я повторила:

– Так, все-таки, кто вы?

– Мы – оборотни, – спокойно ответил Ром, в этот момент похожий скорее на огромного кота, который жмурится от удовольствия и потягивается в солнечных лучах. Приоткрыв один глаз, он и подмигнул мне. – Почеши животик, а?

Оборотни? Я закашлялась, ну и шуточки! Они всех гостей так разыгрывают? Не поддамся! И посмотрела на парня, прищурившись:

– А где шерсть?

Роман перевернулся на живот, снизу-вверх заглянул мне в глаза.

– Не сейчас. Ты все еще напугана, сердце стучит и запах… – Он вдруг озорно улыбнулся и подмигнул, – вдруг решишь на хвост наступить? Или носочки связать?

Делая вид, что ожидаю немедленного превращения, я не выдержала и засмеялась. А потом, неожиданно для себя, зачерпнула пригоршню воды и брызнула ею на этого хулигана! Он тут же подпрыгнул и завопил:

– Неблагодарная девчонка! Я ей ужин приносил, а она меня – водой!

Я взвизгнула и помчалась по лужайке, придерживая одной рукой длинный подол. Ром преследовал меня, с громким смехом, грозя поймать, зацеловать до потери пульса, или унести в логово.

В окне второго этажа большого дома колыхнулась штора.

– Вот видишь, они уже подружились, – удовлетворенно сказал Александр. – Ромка у нас молодец!

– Вовсе нет, – хмуро ответил ему Виктор. – Не подружились они. У Насти стресс, а он пытается помочь ей скинуть напряжение. Сам знаешь, нам нужна передышка. Разговор вышел непростой!

– Ты составил очень хороший контракт! Указал все бонусы и гарантии! О таком любая на ее месте может только мечтать! – постарался утешить брата Сан.

– Все так, но эта девочка – не юрист. Она будет решать сердцем. Зато повод опасаться за свою жизнь у нее уже есть.

– А я сразу предлагал вам не устраивать шоу. Просто выкупить у отчима. Там такое чмо, за десятку удавит.

– Она уже совершеннолетняя, Сан – Вик повел плечами, словно сбрасывая невидимый груз, – я хочу быть уверен, что она понимает, что здесь происходит.

– Дело твое. – Александр недовольно сморщился, глядя, как Роман догнал Настю, и попытался подхватить на руки. Девушка вскрикнула и вывернулась, больно ударившись о землю. – Настя нам не доверяет.

– Она права. Мы тоже ждем от нее подвоха.

– Я все проверил, ничего криминального там нет.

– Сан, ты как всегда мыслишь узко. А если девочка сорвется? Решит покончить с собой?

– А охрану зачем держим? Устрою своим бездельникам тренировку.

– Хорошо, – Виктор еще раз взглянул на младшего брата, уносящего девушку в дом, и отошел к столу, – время на размышление у нее есть.

Гоняя меня меж деревьев, Ром успевал рычать и смеяться. А потом вдруг одним прыжком приблизился и протянув ко мне руки схватил за талию. Я дернулась в крепком объятии, выкрутилась и полетела на землю! Выставив перед собой сжатые в кулаки ладони.

Удар оглушил меня, а через секунду пришла боль. Слезы потекли из глаз.

– Настя, что с тобой? – парень бережно прикоснулся руке. Рассматривая набухающую кровью дорожку.

– Все хорошо! Это просто ссадины! – Роман просто лизнул ободранную кожу от локтя к запястью.

Я так удивилась, что перестала рыдать, слезы просто тихо катились по щекам:

– Что ты делаешь? – выдавила кое-как, борясь с желанием отдернуть руки.

– Залечиваю ранку. Слюной, – усмехнулся блондин, продолжая свое дело.

Я поежилась, но дождалась конца процедуры. Ветерок быстро высушил влажную кожу. Ром встал и протянул мне руку:

– Вернемся в дом? – Я приняла его ладонь.

В доме Роман быстро проводил меня в небольшую комнату напоминающую медпункт: кафельные стены, плиточный пол. Кушетка, столик на колесиках, несколько прозрачных шкафчиков и металлические биксы на подоконнике.

– Ложись на кушетку, полежишь, пока я лекарства найду.

Я присела. Ром быстро обработал ссадины перекисью:

– Все чисто, и уже подсыхает.

– А что, слюна оборотня не помогла? – я уже оправилась, и ко мне вернулось ехидство.

– Помогла, но ты ведь не поверила. А теперь тебе лучше полежать. С компрессом. Если не хочешь здесь – пойдем в гостиную, там есть диван.

В итоге он меня уболтал. Через пару минут, устало закрыв глаза, я лежала на мягком велюровом диванчике, и слушала младшего оборотня.

Он много рассказывая о себе и о братьях. Правда, за каждый ответ этот махровый шантажист требовал поцелуй! А когда я отказалась целоваться с ним в губы, согласился на любую другую часть тела. Но по его выбору!

Любопытство сгубило не только кошку.

Описывая, чем занимается каждый из братьев, Ром бережно целовал пальцы моих рук и ног. Я ежилась от щекотки, но это ему не мешало.

Повествуя о разнице в возрасте, шантажист добрался до колен. За ответ на вопрос «почему я?» потянулся к шее, но я успела нырнуть под мягкий флис. Ему досталась макушка, которую он громко чмокал почти полминуты.

Думать рядом с балагурящим красавчиком было невозможно. Выдержав всего час, я запросилась в комнату. Предлог был: нужно переодеться перед обедом.

Ром не стал возражать. Довел меня до спальни. Напомнил, что после обеда наступит время Вика. Заглянул в глаза и ласково чмокнул в запястье на прощанье.

Я же поспешила укрыться в ванной. Пока рассеяно умывалась и выбирала что-нибудь, подходящее из скудного гардероба, раскладывала по полочкам полученную информацию.

Итак, три брата: Александр, Виктор и Роман. Они владеют общим бизнесом. Живут вместе.

Самый молодой и раздолбаистый из них – Ром. Ему всего двадцать два, и он – главный креативщик компании. На его команде лежит разработка новых направлений деятельности, рекламы, и логотипов.

Вик – постарше, ему около тридцати. Он ведает юридической службой, отсюда галстук и казенная терминология. Подтянутый кареглазый шатен производит впечатление того омута, в котором кто только не водится.

Самый старший из троицы – Сан. Подозреваю, что именно он – и наследник, и генеральный директор, и, вообще, официальное лицо семьи. По возрасту и статусу ему давно полагается жениться. Или хотя бы заиметь официальную подругу. Но вскрыть этот поистине десятитонный сейф еще ни одной не удалось.

Задумалась, как всегда, над бегущей водой, и вдруг услышала тихий звонок! Телефон, надрываясь, вибрировал на тумбочке. Я взглянула на экран: «Мама»!

– Алло! – голос доносился словно издалека, глуховато и хрипло.

– Доченька! Как ты там? Хорошо кушаешь?

Я закусила губу, пытаясь сдержать набежавшие слезы. Мама опять плохо ест? Отчим строжайше контролировал расходы. Изредка мог и покутить – купить торт, или несколько пакетов с фруктами. Чаще давал деньги на самую дешевую крупу и бульонные кубики. Ненавижу овсянку!