Андрей Навойчик - Трёхочковый в сердце

Есть женщины дешёвки, да простят меня феминистки, есть стОящие и стоЯщие, ради одних ты готов раскошелиться, а из-за вторых – вынужден, есть те, кто знает себе цену, и те, кто этой цены не имел. На последних мы, как правило, женимся и счастливо страдаем, выплачивая брачный кредит, по немыслимым процентам, до конца своих дней. И это стоит каждой проведённой секунды с ТАКОЙ женщиной. К счастью или нет, Кира знала себе цену, и она была оправдана, хоть и непомерно высока.

Иногда, рядом с ней Ник чувствовал себя дорогим аксессуаром идеально подобранным под вечернее или выходное платье. Но это было лишь в те редкие дни, когда они выбирались за территорию кампуса, или в экзотических местах во время летнего отдыха. Потому что в любой другой день, именно Кира являлась венцом его превосходства. Когда он вечерами выходил из спортзала, после тяжёлой тренировки, и она встречала его у дверей, прохожие студенты и преподаватели, спешащие домой к семьям или в общежитие к друзьям – знали, кто он и кто рядом с ним, завидуя и желая оказаться на его месте. После матча, восторженные трибуны ещё скандировавшие имя жадно смотрели, как Кира выбегала к нему на площадку и Ник кружил ту в объятиях и страстном поцелуе. В этот момент несколько тысяч болельщиков и болельщиц проклинали и боготворили, восхищались и ненавидели, но не могли остаться равнодушными. Он любил славу и упивался ею. В такие минуты Ник не всегда или не до конца понимал, кто кого больше использует, и есть ли тут место реальным отношениям, или это просто взаимовыгодный трах на волне всеобщей популярности. Но ему точно нравилось обладание таким «трофеем», как награда за выигранный матч.

Ник смотрел на неё, снова и снова, ловя себя на мысли о тесноте мироздания. Они были настолько разные, слишком самовлюблённые, или скорее само-зацикленные, чтобы разглядеть друг друга в толпе, и уж тем более найти друг друга на другой стороне планеты. Как ни странно, но судьба словно сталкивала их вместе, пускай не лбами, но вскользь, словно навевая: «Оглянитесь, посмотрите по сторонам, вот же вы – совсем рядом!». Её отец был успешным бизнесменом, и владельцем одной из баскетбольных команд, что играла на родине Ника. Он тогда был мальчишкой не так давно, взявшим в руки мяч, но лидеров своего, местного чемпионата знал в лицо, и старался их игры не пропускать. Отец часто брал Киру с собой, и пускай куклы и побрякушки её, в то время, заботили больше баскетбольных мячей, что со временем не так уж и изменилось, но это была первая возможность, познакомится уже тогда. Но кто-то любил блестящие короны для принцесс, а кто-то – игру, может и хорошо, что некоторые вещи остались неизменными. Как водится, деньги в Кириной семье водились. Семья Ника тоже не бедствовала, но и к состоятельной элите не относилась. Поэтому запросы и желания у них были разные, хотя вкусы во многом совпадали уже тогда. Они пару раз пересеклись в Испании, куда Кира ездила отдыхать с родителями, а Ник в тренировочный лагерь, и потом в Чехии, где она была с подругами в туре по архитектурным памятникам истории, а он на международном турнире. Они даже не знали как часто и как близко они были друг с другом. Но самым ярким совпадением, конечно же, стал колледж. Какова вероятность из огромного множества вариантов по заграничному обучению выбрать не «Лигу Плюща» или европейские гранды типа: Оксфорда, Кембриджа или Сорбонны, а рядовой американский университет, пускай и славящийся своими баскетбольными успехами. Возможно, именно детские воспоминания и сыграли ключевую роль, где-то на подсознательном уровне. Она выбрала отделение журналистики и спецкурс спортивного менеджмента, для расширения кругозора, а Ник – историю, справедливо рассудив, что о спорте он и так знает достаточно, но вот про менеджмент надо бы послушать, ну, а дальше вы уже догадались. И только на бессчётных свиданиях, рассказывая друг другу обо всем и ни о чём, они, смеясь, замечали, как часто шли мимо, от казавшихся очевидными, тропинок судьбы. Только Ник прекрасно понимал, что не в судьбе дело. В современном мире слишком многое решал социальный статус. И круг твоего общения всегда ограничивался набором тех качеств, которые ты нёс сам. Богатые общались с себе подобными, умные держались в сторонке, бедняки молча завидовали. Дальше каждая каста делилась внутри себя на ряд таких же группок или подгрупп, куда добавлялось чуть больше характеристик: красивые и влиятельные, смешные и популярные, сильные и независимые. Кира была обеспечена и красива, Ник – умен, популярен, местами весел, и уж точно не урод. Что в совокупности, позволяло ему нивелировать разницу в банковском счёте, а ей давало возможность повысить своё влияние. Не то, чтобы Кира, любила получать отметки за красивые глаза, но грехом считала не пользоваться, такими данными. И если, принципиальных престарелых преподавательниц, не трогал вырез её декольте и длинна юбки, то против очарования парня, искренне сетующего за успеваемость подруги, было невозможно устоять. От этого их отношения не становились меркантильными, имея выгоду друг с друга они, помимо прочего, отлично имели друг друга. И этого было достаточно.

Он подошёл ближе к кровати, не зная, чего хотелось больше, сорвать с неё одеяло и остатки одежды, или всё тоже самое, но аккуратно и чувственно. Ник присел и наклонился ближе, то ли обнимая, то ли в попытке поцелуя. Ему всегда нравилось, как она пахла: дорогие средства для ухода за кожей и лучший парфюм, это было удовольствие, распылённое в воздухе. И в то же время он никогда не знал её настоящего запах, что скрывалось под всеми этими маслами, кремами, штукатуркой и ваннами из «Шанель №5». Нет, конечно, Ник видел Киру без макияжа, и считал, что так даже лучше, но девушку не просто в этом убедить. Он никогда не чувствовал, как она пахнет без примесей посторонних распылителей и «освежителей воздуха». Ник знал, что после тренировки, мягко говоря – не благоухал, но двухразовый душ превращал его в свежесобранное тропическое нечто на этикетке шампуня. И наверняка, под всем этим скрывалось, что-то ещё, ведь мама всегда говорила, что он пах по особенному для неё. Вот и в Кире Ник искал тот самый особенный для него аромат, и не находил, скорее всего это фишка только для родителей.

Сейчас она пахла свежими простынями, хрустящими от крахмала, или чем там их приправляют, какими-то цветами, собранными и закупоренными в дорогие французские бутылочки, и теплом. Вы когда-нибудь чувствовали, как пахнет тепло, не жар на вашем лице и подгоревшие у костра волосы на руках, а тепло женского тела, которое ты осязаешь клетками кожи и впитываешь, как дым, втягивая в лёгкие, и согревая носовые пазухи. Словно мускусное масло, протекающее через тебя прямо в горло, но не оставляя послевкусие недоеденных турецких сладостей, а прочищая и освежая, как вдох амфетаминов, только без вреда для здоровья и психики.