Кира Сладкова - Кроваво-алая

Но теперь это не важно. Теперь я мог найти к ней путь. Сколько она будет переживать? Пару недель хватит? Пишу ей, пробую пробиться, но… она не отвечает. Знаю, что читает мои сообщения. Иногда.

Каждую ночь она вновь в моих мечтах, вновь сливается со мной воедино, и мне так хорошо…

Алый Дьявол. О ком еще я мог подумать, когда в уравнении две неизбежных переменных – дьябольеры и убийства. Это разозлило меня не то слово! Я думал, она живет своей жизнью, спокойно сосуществует. А она мстит! За него! За этого отвратительного мерзкого!..

Как она может? Ей давно пора его забыть. Подумаешь сдох? Разве она не думала о нем как о спасители? Разве это не было лишь желанием спастись от неизбежного рабства? Почему она за него мстит?

Злится. На меня. За что, Лина? Да, именно Лина. Я знаю твое настоящее имя, я собираюсь вернуть тебя к жизни. К твоей человеческой жизни. Возможно, если она все-таки особенная, ей уготовано стать и порождением света.

И тогда мы будем вместе. Анжелики не живут вечно, но их жизнь увеличена за счет их благословения. Мы могли бы стать с ней настоящей семьей…

Грежу об этом каждую ночь, о том, как возвращаюсь домой с очередного рейда, а она встречает меня поцелуями. Наши дети бегут ко мне и кричат «папа вернулся!». Поднимаю их в воздух, кружу, а она смотрит на нас и улыбается так искренне, что даже слезы счастья в глазах.

Это был мой рай. Он меня успокаивал. Когда-нибудь мы там обязательно окажемся.

Но все снова рушится за одно мгновение. Вижу Гила, хочу обсудить с ним пару заклинаний, которые мне нужны для защиты Лины, но тут узнаю правду, которой не должно быть!

Дьябольер жив! Жив! Как он выжил?! Это же невозможно! Гил рассказывает о долге и спасении, но я его не слушаю, я думаю о другом! Если она узнает, если она только намеком поймет, что он не погиб… все будет потеряно.

Рейд на архидемона – как же долго он длился. Многие анжелики пострадали, Гил и Рэд во главе, возвращаемся в монастырь, и они берутся исцелять их. Обсуждают найденный артефакт, думают, где искать о нем информации и прочее. Я же дожидаюсь, когда внимание будет не на мне, и незаметно отправляюсь в келью.

Если по каким-то причинам дьябольеры не смогли сделать дело, я закончу его за них.

Знаю, это неправильно, добивать лежачего, того, кто даже в себя прийти не может. Но иного выбора нет. Нужно с ним покончить и больше никогда не вспоминать. Она с этим смирилась, или смирится когда-нибудь. Но о том, что он выжил она уже не узнает.

Достаю клинок, приближаюсь к келье, осматриваю коридор – никого. Все складывается как нельзя кстати.

Захожу внутрь, закрываю дверь, запираю ее на замок, осматриваю комнату. Пусто, только покрытое испариной тело этого мерзкого порождения зла лежит на кровати у стены. Дышит, все еще дышит.

Это ненадолго.

Подхожу ближе, внимательно наблюдаю за его закрытыми глазами. Видно, как ему плохо, как он страдает. На секунду во мне просыпается сострадание, но я быстро душу его ненавистью исполнения приговора.

Прокручиваю клинок в руке и что есть силы всаживаю в его тело. Издает лишь легкий стон, настолько устал и измучен, что даже клинок анжеликов для него не такая уж и большая проблема.

Вынимаю клинок и примеряюсь к его шее – отрубить голову всегда идеальное решение для любого зла.

За тебя, Лина, за все твои страдания, за то, что он появился в твоей жизни и осквернил своим присутствием. За то, что был рядом с тобой, за то, что прикасался к тебе…

Обжигает. Его кольцо на безымянном пальце меня на мгновение парализует. Что? Священный союз? Не нужно быть гением, чтобы понять… с ней, он обручился с ней. Она вышла за него замуж?

Ненависть поднимается из каких-то глубин моего сознания. Заношу клинок и знаю, что поступаю правильно. Можно было бы оставить его мучиться дальше, но я хочу быть уверенным, что этот червяк не выползет из своей комы никогда.

Разящее движение и все закончено. Он мертв! Мертв! Наконец-то…

Что?..

Рука встречает сопротивление, не сразу замечаю, не сразу понимаю, что происходит. Но потом…

Выдох дичайшей боли и дрожащая, но все еще сильная рука, удерживающая меня от последнего движения. Это пугает, но он просыпается. С болью продирает глаза и выдыхает…

– Руби…

Тварь!

Не успеваю ничего сделать, он уже отбрасывает меня в сторону столь стремительно, что я даже не понимаю, как оказался у противоположной стены. Что произошло? Кровь течет из его раны, которую я ему нанес. Он пробует подняться, но встать не получается, он безвольно падает на пол и силится снова отключиться. Ползет к выходу.

Ну нет уж!

Берусь за клинок и собираюсь повторить, но тут в комнату врывается Гил.

– Тэон! – Он бросается к нему и пробует помочь. Но дьябольер видит в нем врага, пробует защищаться. – Все в порядке, я тебя не обижу.

Дышит рвано, но не атакует, взгляд исподлобья, касается меня. Гил оборачивается и удивляется до глубины души. Не ожидал меня увидеть.

– Что ты сделал?! – Возмущается он.

– То, что должен был! – Кричу. – Как ты можешь?! Ты предаешь все, во что мы верим!

– Заткнись, Арон! – Рявкает на меня Гил.

А потом возвращается к дьябольеру, помогает ему подняться и доводит обратно до кровати.

Жив. Этот проклятый черт жив.

И он очнулся.

Ночь проходит спокойно. Ян приходит в себя, потихоньку восстанавливается, на полу валяется Дэйл без сознания. Мы даже не потрудились его передвинуть. А зачем? Этот мерзкий демон ворвался в мой дом и давай еще что-то вещать. Пусть скажет спасибо, что мы его не прикончили.

Хотелось бы, но – нельзя. Это вызовет подозрения. А нам они сейчас не нужны.

Сейчас, обдумывая то, что случилось между мной и Яном, сожалею. Не знаю, о чем я думала. О спасении? Об отвлечении? Ничто не может затянуть эту рану потери, ничто. Просто понимаю тех, кто пытается заглушать ее сексом. Хоть временное, но сильное удовольствие.

Но нам нельзя было сближаться. Мне ни с кем больше нельзя сближаться.

Терять любимого… это все равно, что вырывать из своего тела сердце и душу, оставляя раны кровоточить, занося в них инфекции и микробы. Вот, как я себя чувствовала каждый день без Тэона. Нет такого лекарства, которое бы смогло излечить меня.

Я вообще не знаю, зачем все еще держусь за эту идиотскую жизнь.

Убью Джека, да, это случится неизбежно. Но что потом? Спать с Ароном? А зачем? Чтобы стать человеком? Для чего? Ну стану я снова прежней, и что дальше? Всю долгую жизнь горевать? Я уже не смогу полюбить так, как Тэона. Следовательно, в свои сорок заведу кучу кошек и помру городской сумасшедшей лет в пятьдесят. Если доживу, конечно же.

Это та жизнь, о которой я мечтала? Нет. Я мечтала быть с ним, делить с ним дни и ночи, смотреть, как растут наши дети…