Э. Л. Джеймс - Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

Лжец.

Черт побери!

Ладно, ладно. Я надеюсь, что она позвонит. Мой номер у нее есть.

Когда я вхожу в кухню, миссис Джонс поднимает взгляд:

– Доброе утро, мистер Грей.

– Доброе утро, Гейл.

– Что бы вы хотели на завтрак?

– Омлет. – Пока она готовит, сажусь у кухонной стойки полистать «Уолл-стрит джорнал» и «Нью-Йорк таймс». Зарывшись в газеты, слышу звонок мобильника. Элиот. Какого черта понадобилось моему братцу? – Элиот?

– Чувак! На выходные мне нужно уехать из Сиэтла. Одна цыпочка вцепилась в меня, как клещ, и я хочу удрать подальше.

– Вцепилась в тебя?!

– Ну да. Будь у тебя личная жизнь, ты бы меня понял.

Пропускаю насмешку мимо ушей, и тут мне приходит в голову коварный план.

– Как насчет пешей прогулки по окрестностям Портленда? Можем отправиться сегодня после обеда, побыть там и вернуться в воскресенье.

– Неплохая идея. Полетим на вертушке или поедем на тачке?

– Элиот, не вертушка, а вертолет. Лучше поедем. Подтягивайся ко мне в офис к обеду, оттуда и выдвинемся.

– Спасибо, брат! Я твой должник. – Элиот вешает трубку.

Элиот себя ни в чем не ограничивает, особенно в женщинах. Любая из этих несчастных лишь очередная игрушка в бесконечной веренице случайных связей. Но не мне его осуждать, не так ли? Я сам редко испытываю угрызения совести, разрывая в клочья романтические надежды. Даже сейчас я вполне отдаю себе отчет, как мало мои планы отвечают мечтам маленькой мисс Стил. В каком-то смысле Элиот куда честнее меня. И безопаснее…

– Мистер Грей, чем бы вы хотели питаться в эти выходные?

– Приготовьте что-нибудь незамысловатое и оставьте в холодильнике. Я вернусь в воскресенье.

Либо не вернусь.

Грей, уйдя, она даже не оглянулась…

Потратив большую часть рабочей жизни на то, чтобы не обмануть чужих ожиданий, я, по идее, должен уметь справляться и со своими собственными ожиданиями.

Большую часть пути в Портленд Элиот проспал. Должно быть, наш герой-любовник на пределе истощения. Работать и трахаться – вот в чем смысл его существования. Вытянулся на пассажирском сиденье и храпит. Да уж, попутчик из него еще тот.

В Портленд приедем не раньше трех, поэтому я звоню Андреа по громкой связи.

– Мистер Грей, – отвечает она после второго гудка.

– Организуйте доставку двух горных велосипедов в отель «Хитман».

– К какому времени, сэр?

– К трем.

– Велосипеды для вас и вашего брата?

– Да.

– Его рост примерно метр девяносто?

– Да.

– Займусь немедленно.

– Отлично. – Вешаю трубку, потом набираю Тейлора. Он отвечает после первого гудка. – Во сколько доберешься?

– В гостинице буду около девяти вечера.

– Привези «Ауди R-8».

– С удовольствием, сэр. – Тейлор тоже ярый автомобилист.

– Хорошо. – Заканчиваю звонок, включаю музыку громче. Посмотрим, сможет ли Элиот спать под группу «The Verve».

Мое возбуждение растет. Интересно, книги уже доставили? Тянет позвонить Андреа, но я помню, что загрузил ее работой по самое не могу. К тому же не хочется давать персоналу повод для сплетен.

Почему я вообще послал книги? Потому что хочу снова ее увидеть.

Проезжаем мимо съезда на Ванкувер, и я гадаю, сдала ли она уже экзамен.

– Эй, чувак, мы где? – восклицает Элиот.

– О чудо, проснулся! – бормочу я. – Почти доехали. Покатаемся на горных великах.

– Да ну?

– Ну да.

– Класс! Помнишь, как папа с нами катался?

– Ага, – киваю я.

Наш отец – разносторонне одаренная личность, настоящий человек эпохи Возрождения: ученый, спортсмен, с удовольствием живет в городе и с еще большим удовольствием отдыхает на природе. Усыновил и вырастил троих детей… один из которых так и не оправдал его ожиданий.

Впрочем, пока я не стал подростком, мы были очень близки. Он был моим кумиром. Отец часто водил нас в походы и научил всему, что я теперь так люблю: ходить под парусом, плавать на каяке, ездить на велосипеде. Чем мы только не занимались! Пубертат положил всему этому конец… Может быть, если бы я не ревновал тогда к Элиоту с такой тупой убежденностью в полной несправедливости этого грешного мира, мои отношения с отцом сложились бы иначе. Может быть, я был бы другим человеком.

– Как я понял, если мы приедем после полудня, то на пешую прогулку времени не хватит.

– Да уж.

– Так от кого ты сбежал?

– Чувак, я парень типа сунул, вынул и беги, ты же знаешь. Никаких обязательств. Чтобы телочек не посещали всякие безумные идеи. – Он смотрит на меня искоса. – Не зря ты не суешь свой член куда попало.

– При чем тут мой член? Мы говорим о твоем, ведь это ты едва не влип.

Элиот фыркает.

– Я уже со счету сбился. Ладно, хватит обо мне. Как там поживает финансовая олигархия? Что происходит в коммерческих кругах?

– Тебе и правда интересно? – недоверчиво кошусь на него я.

– Не-а, – апатично отвечает он, и я прыскаю от смеха.

– Как идет твой бизнес? – спрашиваю я.

– Беспокоишься о своих инвестициях?

– Как всегда. – Ведь это мои деньги. Своеобразная компенсация за все то зло, что было между нами в прошлом. В конце концов, теперь все забыто, и мы действительно семья – насколько это возможно в моем случае. Флинн говорит, что более закрытым человеком, чем я, является мумия египетского фараона. О том, что делается у него в башке, уже несколько тысяч лет никто не знает.

– На той неделе мы приступили к работе над проектом «Спокани Эдем». Пока идем точно по графику, но ведь прошла всего неделя. – Он пожимает плечами.

Под маской легкомысленного повесы скрывается борец за охрану окружающей среды. Страсть брата к устойчивой жизнедеятельности оборачивается серьезными спорами во время воскресных семейных обедов. Его последний проект – жилищное строительство для малоимущих на севере Сиэтла.

– Хочу установить новые хозяйственно-бытовые стоки, о которых я тебе говорил. Тогда расход воды сократится, и жильцы станут платить на двадцать пять процентов меньше.

– Впечатляет.

– Надеюсь, что получится.

Молча доезжаем до центра Портленда, и, когда мы сворачиваем на подземную парковку «Хитмана» (там я видел ее в последний раз), Элиот замечает:

– Ты в курсе, что сегодня играют «Маринерс»?

– Можешь провести вечер у телевизора. Дай своему члену отдых, посмотри бейсбол.

– Дело говоришь.

Угнаться за Элиотом непросто. Он рвет по бездорожью все с тем же безрассудным настроем, с которым идет по жизни. Страха он не знает, потому я им и восхищаюсь. При такой скорости у меня нет ни малейшей возможности насладиться видами. Мимо мелькает буйная растительность, а я не свожу глаз с земли, пытаясь объезжать ямы.

К концу прогулки мы грязные и усталые.

– Круче кайфа в одетом виде я не ловил! – заявляет Элиот, вручая велосипед посыльному в «Хитмане».