Лана Мейер - Похититель душ 2

Не со мной.

Они не могли так со мной поступить… Ори, за что? Разве мне было мало? Скажи… разве мало?

Мой взгляд лихорадочно скользит по погруженному в мертвую тишину залу. Никаких звуков и стонов, спектакль окончен, маскарад похоти утонул в багровых реках. Я не понимаю, как все еще способна соображать, и идентифицировать лица… замечаю упавшую замертво, изогнувшуюся в неестественной позе Тенею.

Меня тошнит прямо на пол, в лужу чей-то крови, потому что следующей жертвой, которую я замечаю, является… голова. Одна голова Миноры, с распахнутыми черными глазами, устремленными прямо на меня и ее исказившееся гримасой ненависти и злобой лицо. Вздрагиваю всем телом, и меня тошнит снова, когда я замечаю остальную часть ее тела, буквально выпотрошенную внутренностями наружу. Мелкая дрожь овладевает моим телом, когда я понимаю, что именно вышло из моего желудка и горла, которым изрядно попользовался мужчина. Не один мужчина.

Я даже боюсь представить, кто этот «мясник», убивших всех в этом зале, и что он сделает со мной… Грейм? Это Грейм? Это он все подстроил… сам Сах в человеческом обличии.

Заслышав медленные шаги, я начинаю ползти в сторону, сама не понимая куда, зачем и от кого. Зачем? Пусть лучше он убьет меня.

Пожалуйста.

– Замри, – и этот голос… стрела, за мгновение пробивающая сердце. Замирающая в нем, ядовитая. Голос, который узнаю из тысячи. Нет… только не он. Нет, он не может увидеть меня такой! Даже если это предсмертная галлюцинация, пусть он уйдет… пожалуйста. Губы открываются в немом вопле, но он зажимает мой рот пальцами, резко дергая на себя. Я что-то нечленораздельно мычу в его ладонь. Сильные руки безжалостно хватают меня за шею, сжимая вокруг кольцо пальцев, и я начинаю хрипеть, ослепленная болью, задыхаться, отчаянно пытаясь сопротивляться, царапая кисти его рук, дергаясь в жестоких руках своего палача, как пойманная, приговорённая к быстрой смерти жертва. Измученное сознание приходит мне на выручку, отправляя меня обратно – в спасительное забвение, в тьму, в безвремие.

На границе пересечения Миноры объединённым войскам, которые я возглавлял, пришлось сделать вынужденную остановку. Нас окружала ужасающая кровавая картина, смотреть на которую без содрогания не могли даже самые крепкие и закаленные в бесчисленных боях воины, повидавшие немало жестоких кровопролитий. Мы замерли в потрясении, задохнувшись от омерзительного удушающего смрада смерти, пропитавшего все вокруг, стремительно проникающего в поры кожи и одежду. Зловещая тишина, нарушаемая только криком стервятников, прилетевших, чтобы полакомиться обилием падали, которые облепили изуродованные останки погибших воинов черной жрицы. Тысячи выпотрошенных обуглившихся тел, расчлененных, обезображенных, с отсутствующими конечностями, были хаотично разбросаны по покрытой бурыми пятнами земле, пропитавшейся кровью убитых в неравном сражении. Мне хватило беглого взгляда, чтобы оценить случившееся, но объяснения тому, что я увидел, найти оказалось гораздо сложнее. Ни один опытный воин, закаленный в боях, или даже черный жрец, не был способен сотворить подобное с многочисленной армией. Не было никаких свидетельств присутствия противодействующих отрядов. Создавалось впечатление, что воинов Миноры застали врасплох и перебили почти мгновенно. Все тела убитых были обращены в ту сторону, откуда пришли мы, но у многих даже мечи из ножен не были вынуты. Они не успели предпринять ни единой попытки защитить себя. И словно насмешкой над развернувшейся тут безжалостной бойней была невероятная чистота небесного полотна над нами, сеющего свет семи вращающихся планет на мертвые неподвижные останки тел, поедаемые падальщиками.

– Тот, кто это сделал, пришел не сражаться, а убивать, – произнес я, оборачиваясь в сторону Руана, который, как и Элим, выступал на первом рубеже наших подготовленных и вооружённых до зубов, обеспеченных магической защитой, многочисленных отрядов. Они рвались в бой, но, видимо, сражаться сегодня будет не с кем. Фелика, сопровождающая нас на протяжении всего похода, с громким кличем взмыла ввысь, рассекая воздух огромными крыльями, и направилась в сторону подпирающих небо остроконечных башен белоснежного дворца черной жрицы, который был настолько же прекрасен, насколько омерзительной была ее душа.

– Даже представить не могу, что за зверь мог сотворить подобное, – в потрясении покачал головой Руан, удерживая брыкающегося, облаченного в латы коня. Животным, как и людям, было сложно находиться в самом эпицентре безжалостного побоища, вдыхать вонь обезображенных обожжённых тел. Несмотря на то, что погибшие были врагами, я не могу не думать, что никто, абсолютно никто не заслуживает подобной гибели.

– Когда мы были здесь в прошлый раз, по периметру всей границы тянулась непроходимая стена из белого пламени, – продолжает Руан. – Многие мои люди получили смертельные ожоги, когда пытались продвинуться на земли жрицы. Я столько раз терпел поражение в этих местах и чудом оставался жив, но такого никогда не видел. Воинов разорвали на части. Это не мог сделать ни человек, ни даже целая армия.

– Надо продвигаться дальше, к замку. Минора могущественная жрица и сильная. Возможно, она смогла защитить стены дворца. – Подает голос Элим, и я ощущаю, как холодок пробегает по спине от ужасного предчувствия и охватившего меня внезапного страх. Если кто-то или что-то явилось уничтожить Минору, без малейших затруднений растерзав армию жрицы, то и Мандиса тоже в опасности.

– Ты прав. Нужно торопиться, – произношу я, натягивая поводья, направляя черного породистого скакуна вперед. От отвратительного запаха я стараюсь вдыхать, как можно реже, голова начинается кружиться, но я уверенно командую войскам следовать за мной.

– Ты видишь, Правитель? – окликает меня Элим, и, поравнявшись, показывает на ровные круглые отверстия в земле с насыпью вокруг, разбросанные на разном расстоянии друг от друга, и незамеченные мною сразу из-за месива человеческих тел, поедаемых стервятниками.

– Да, но пока не понимаю… – бормочу я, вглядываясь в черные дыры в земле. – Когда Дагон поглотил черного жреца прямо с места казни и снова скрылся в земле, то оставил подобное кольцо. – Полосы на земле…. Видишь? – мое сердцебиение усиливается, глухо ударяя в грудную клетку, когда я прихожу к неутешительному выводу. – Это Дагоны, змеевидные и умные твари Саха.

– Сах решил свести счеты со своей верной жрицей? – усомнился Руан.

– Возможно она пошла против его воли, или слишком много возомнила о себе. – Предполагаю я. – Неважно, что, в конечном счете, послужило причиной. Нам нужно торопиться. – Пускаю коня в галоп, и предводители армии вместе с войсками двигаются за мной. Топот копыт и лязг доспехов перекрывают все остальные звуки. Ветер бьет в лицо, охлаждая разгоряченную кожу, и унося с собой запах смерти. Полосы, оставшиеся от тел рептилий, заканчиваются ровно там, где лежат последние растерзанные тела воинов.