Татьяна Пекур - Найди меня под цветущей сакурой! Лола-2

– Не знаю, брат… Не знаю…

Через трое суток, да и то определить время могли лишь боги, ведь уже довольно долго день не сменялся ночью: с исчезновением Аматэрасу-но-микото солнце не всходило на небосклоне – прибыли созванные на совет ками.

Первым, перекатываясь, будто лавина в скалистом ущелье, притопал грузно бог Гор Яматуми. На нём были старые, выцветшие уже тряпки, кимоно всё в дырах, рваных полосах, будто он падал на острые края скал и оставался жив, а одежда портилась. Не исключено, что так и было, ведь и сейчас он неуверенно тыкал своим посохом впереди, опасаясь неровностей дороги.

– Надо же! Брат, ты на ровной земле чувствуешь себя так неуверенно? – поддел грозного повелителя камня ками приливов Пая.

Яматуми замахнулся на него в сердцах своим каменным посохом. Пая сморщил свои лягушачьи губы в подобии улыбки и взмахнул своим небесно-голубым кимоно, сразу перемещаясь на пять метров влево. Он, как море, был текуч и неуловим.

– Да будет тебе, Пая! Ну что ты всё к нему цепляешься? – с досадой пропела Паниясу, богиня воды. Она подошла к брату и склонила на его плечо свою черноволосую головку. Лазурная кожа её переливалась всеми оттенками океана, на шее и руках были длинные нити жемчуга, в другой руке она держала огромную белую ракушку, которой управляла водной нечистью.

– А что он всё стучит ею? – снова стал насмехаться Пая.

– Ему невмоготу быть здесь, милый! – тихо прошелестела благостная старушка в тёмно-синем кимоно.

– Твоя доброта не знает границ, Каннон! – уже не зло поддел брат богиню милосердия, которая сегодня выбрала этот жалкий образ, – Может ты уговоришь Сусаноо не захватывать наши земли?

Сухонькие ладошки всплеснули, ками доброты осуждающе покачала головой и пустила горячие слёзы по морщинистым щекам. Она готова плакать и причитать от чего угодно, всё вызывает её жалость и сочувствие.

Боги стояли во дворе около Лунного дворца, ожидая остальных вызванных на Совет. Они могли бы конечно зайти в дом, но уж лучше собраться всем и сразу. Долгие расшаркивания только оттянут неизбежное: обсуждение тревожной ситуации в их мире.

Послышался треск, в небесах загрохотало, резвились молнии одна длиннее другой. Райдэн! Так и есть! На серые плиты двора мягко приземлились восемь райдзю – зверей, состоящих из электричества, служащих богу Грозы. На одном из небесных волков сидела Насикава – сестра по отцу Идзанаги. Жрица из его храма, она так горда своим исключительным статусом! Как же! Она выполняет его волю, она собирает ему ману для счастливой жизни!

– Чего не идёте? Цукиёми не пускает? – затрещал гневно своими волосами-молниями Райдэн.

– Вас ждём! – растянул жабьи губы в улыбке Пая, – Вот уже все убогие пришли! – и он кивнул на Яматуми и Каннон.

Паниясу осуждающе качала головой, но всё равно нежно льнула к супругу-брату, ведь они неразрывно связаны навеки. Каннон поджала сухие губы, но смолчала: она не могла противостоять чьей-то воле, грубости, ведь вся её суть тут же начинала искать оправдания обидчику.

– А кто ещё не пришёл? – мелодично, но слегка стервозно вопросила Насикава и легко спрыгнула с бело-синего волка. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться в храм, к его тихим комнатам, молчаливым слугам, кланяющимся ей едва не до земли. И к своему любовнику, которого она вывезла из Идзумо.

– Фукурокудзю, Дзюродзин, Хотэи, Хатиман, – перечислил методично за ними тихий голос Цукиёми-доно, – Не стоит ссориться, мои дорогие! Мы все сейчас в опасности! Проклятие брата будто получило новые силы…

Боги постояли молча, коротко переглянулись, но согласились, что важнее действительно сплотиться. Кто знает, куда подастся безумец после поместья лис?

В ворота входила армия – прибыл брат Хатиман. Он, как бог «Тысячи флагов», то есть войны и военных завоеваний, когда флаг означал смену властителя, всегда путешествовал со свитой из своих солдат. Мужи, отдавшие ему и тело, и душу, навсегда оставались с ним, пировали вволю в его дворце, на них равнялись, почитали героями.

– Я здесь! – пробасил он. С ближайшего столба свалился серебряный шар и покатился к ногам Цукиёми-доно.

– Рад видеть тебя, брат, – поклонился ему ками Луны.

– И мы! Мы тоже здесь!

Трое толстяков: Фукурокудзю, Дзюродзин, Хотэи, которые отвечали за удачу, веселье, чревоугодие и плодовитость, с широкими улыбками оббежали войско Хатимана и устремились к собравшимся ками.

– Прошу вас, – прошелестел в волнении хозяин дома, – Будьте моими гостями!

Ками чинно расселись на татами, угостились вкусной едой, стали понемногу переговариваться. Цукиёми-доно ждал свою сестру Инари-но-ками. Она всё ещё не вышла из своей комнаты. Но вот фусума с шорохом отодвинулась, и в комнату вплыла величаво белоснежная, прекрасная ками. Она поклонилась гостям и села рядом с братом. Теперь можно начинать. Цукиёми-доно первым взял слово. Он рассказал, что их с сестрой печати не достигли Аматэрасу-но-микото, что госпожа Инари лишилась дома, который уничтожили они Сусаноо. Боги поражённо выдохнули! Неслыханно! Плакса ещё никогда не поступал так вероломно! Он пачкал землю, а Аматэрасу её вновь очищала, так было веками!

– Неужели она вновь пропала? – ахнула Паниясу.

– А может снова в пещере отсиживается? – пробасил Хатиман, – Помните, как мы её тогда выманили?

Да, боги устроили тогда славное представление! Мелкая, молодая ещё богиня танца Удзумэ повеселила всех непристойными, но задорными плясками. И даже их упёртая сестра выглянула из пещеры! Тогда они её в несколько рук вытаскивали!

– Ты ведь знаешь, что печать настигла бы её и в пещере! – уверила брата Инари-но-ками, – Нет! Её нигде нет!

– И солнце уже не всходит… – задумчиво проговорила Насикава.

– Что предпримем? – прямо и серьёзно спросил Хатиман. Он, как воин, не любил экивоков и глупых словесных вуалей, к которым были склонны большая часть его родичей-ками.

– Нужно посмотреть в её дворце на Равнине высокого неба! – проскрипел вдруг Яматуми. Он сидел, согнувшись в три погибели над маленьким столиком, пыльные одежды раскинулись вокруг. Пая и Паниясу гадливо поджимали губы и демонстративно отодвигались подальше.

– Мы уже посылали туда оками (5), – сказал Цукиёми-доно, – В её дворце ни души! Исчезли слуги, её табун. В храме нет ни одного жреца, на станке срезаны все нити до единой! Но следов борьбы нет.

– Странно. Может она просто сбежала по Небесному мосту? – спросил Райдэн.

– Это могут знать только наши Верховные! – напряжённо улыбаясь, тихо ответила Инари-но-ками, – Я…

– А что ты про сыновей своих говорила? – разулыбался Хотей, – Славные, славные воины, твои старшие!

– Шинджи!

Госпожа Инари встрепенулась и потребовала медное зеркало. Акеми тут же поднесла его матери, будто знала. Хотя… конечно, знала. Наверняка, это представление готовилось и весьма тщательно.