Елизавета Соболянская - Госпожа Горы

Авалон сама прикрыла глаза, чтобы не видеть горящий безумием взгляд Господина, но при этом она представила себя стоящей на цыпочках, натянутой как струна, и обнаженной… Уши полыхнули румянцем, ей даже пришлось задержать дыхание, чтобы не выдать себя, но повелитель понимающе усмехнулся и провел по ее лицу тыльной стороной ладони:

– Я не ошибся, мое райское яблочко, ты очень необычный плод.

Пожалуй, после такого начала девушка не удивилась бы, если бы повелитель разорвал на ней платье и повалил на пол, в борделе она всякого навидалась, но мужчина отступил в сторону, протянул руку и Безликий вложил в его ладонь новый подогретый кубок. Пара глотков и урок продолжился, но уже в другом ключе.

Теперь повелитель продемонстрировал девушке наручники из металла с разными подкладками:

– Атлас жесткий и холодный, он подходит тем, кто жаждет ощутить строгую хозяйскую руку. Бархат мягкий, но требует набивки, и порой мешает, впитывая кровь. Для самых лучших и любимых игрушек я держу наручники, выложенные шкуркой ягненка. Они мягкие, нежные, буквально шепчут о любви…

Каждый вариант Авалон испытала на своей коже, причем с каждым разом браслеты становились все тяжелее.

– Есть еще несколько способов фиксации, – Господин гор закашлялся, дернул цепочку слишком сильно и Авалон едва устояла на ногах от боли и усталости.

Господин заметил это и прищелкнул языком:

– Я и забыл, что ты еще больна. Когда боль отвлекает, толку от обучения не будет. Боль должна концентрировать, сосредотачивать. Идем к столу.

Они не выходили из комнат наслаждения, просто сели в кресла у камина, а Безликие молча придвинули стол, поставили перед Господином кубок с горячим вином, разложили приборы и салфетки.

– Пища тоже может дарить наслаждение, – Господин вел беседу как опытный ментор, пока слуги ставили на стол небольшие судки и блюда, накрытые колпаками. – Когда ты голоден, ты порадуешься и хлебу с водой, но когда сыт, твой вкус требует изысканности и разнообразия. Попробуй это вино, Авалон, один глоток придаст тебе сил, два храбрости, а три сделают мягкой и покорной.

Голос повелителя вновь звучал так медленно и тягуче, что девушка чувствовала себя пчелой, угодившей в блюдце с патокой. Однако пригубив вино, она действительно почувствовала себя лучше. Терпкое красное оно скользнула внутри нее лучиком солнца, напоминая о том, что она еще жива.

– Попробуй паштет, мой повар прибыл из далеких земель и весьма искусен в приготовлении блюд, разжигающих страсть, – Господин гор лично выбрал малюсенькую теплую булочку, разрезал ее, слегка смазал ледяным сливочным маслом, а сверху положил ложку горячего паштета: – ешь!

Авалон хотела взять угощение рукой, но повелитель не позволил:

– Возьми еду губами, можешь собрать крошки или поцеловать мою ладонь, но не смей касаться пальцами!

Кресла стояли довольно далеко друг от друга Авалон задержалась в недоумении, как добраться до предложенного лакомства, но Господин поторопил ее:

– Либо наклонись через стол, либо сядь ко мне на колени.

В голове девушки тотчас мелькнула картинка – она тянется через стол, и ее округлая крепкая грудь оказывается у глаз Господина, поданная корсетом, как пирожное на блюде. А если она сядет к нему на колени… Господин никогда не покажет своей слабости, но быстро устанет, а раздраженный Господин может испытать на ней не только безобидные наручники!

Авалон встала, аккуратно подошла ближе и… плавно опустилась на пол, красиво уложив ноги, как ей показала одна степнячка. Опустив на миг ресницы, признавая свою строптивость она подняла лицо, чтобы, потянувшись вверх взять угощение.

– Интересный выбор, – Господин хмыкнул и протянул ей булочку, позволяя коснуться прохладной кожи губами, – кажется Гора не ошиблась в тебе.

За булочкой последовал маленький ломтик подогретого хлеба, смазанный пастой из творога и свежей зелени. Потом ягода, прохладная от рук Господина. Каждый кусочек, каждый глоток из кубка доставались Авалон взамен на прикосновение. Когда прохладные пальцы впервые скользнули по ее лицу она вздрогнула.

Купцу нравилось видеть ужас в ее глазах, поэтому он часто хватал ее за подбородок, принуждая к подчинению, но Господин просто погладил ее скулу и даже сказал комплимент:

– Какая нежная кожа, и тонкая лепка лица, Боги потратили немало сил создавая тебя.

Затем пальцы мужчины пробежались по шее, погладили вырез корсета, Авалон вздрагивала, но не смела отказаться от угощения или закрыть глаза. Каждое касание заставляло ее вспоминать кургузые лапы прежнего хозяина, и в то же время отгоняло его призрак, заменяя прежние воспоминания другими.

Огладив всю доступную прикосновению кожу, повелитель запустил пальцы в ее прическу:

– Мне нравится смотреть на твои локоны, они блестят, отражая огонь камина. Всегда распускай их, когда приходишь ко мне, запомнила?

Авалон увлеченная своими переживаниями просто кивнула, и тут же ощутила, как ее крепко и властно взяли за волосы:

– Проглоти еду. – Господин подождал, пока она выполнит его приказ, но не выпустил из рук ее прическу, – а теперь посмотри на меня и скажи, что ты запомнила.

Сердце девушки стукнуло, она опустила ресницы, не в силах выдержать строгий взгляд повелителя и кусая губы повторила:

– Всегда распускать волосы, когда иду к вам, Господин.

– Хорошо. Ты понятливая и толковая, но помни, за невнимательность всегда следует наказание. – Авалон по-прежнему опасалась смотреть на его лицо, но Господин сам приблизился к ней и укусил за беззащитно подставленную шею: – вот так, этот след будет болеть несколько дней и тем напомнит тебе о послушании.

Рабыня вздрогнула, но удержалась от вскрика, хотя лицо на миг исказила гримаса ужаса. Тогда Господин провел по укусу пальцами, не то снимая боль, не то проверяя его качество:

– Тебе пойдет ожерелье из таких меток… – задумчиво сказал он, – но не сейчас. Твое тело ранено, а душа застыла. Сначала нужно согреть ее. Вернись на свое место и доешь ужин, потом тебя проводят в покои рядом с моими.

Авалон была в таком состоянии от всего произошедшего с нею, что просто съела все, что положили ей Безликие, повинуясь беззвучному приказу Господина, допила вино и совершенно уставшая подняла взгляд на повелителя, ожидая разрешения удалиться.

– Ты сыта? – поинтересовался мужчина.

– Да, Господин! – как можно более вежливо ответила девушка, мечтая спрятаться в тихий уголок и уснуть, стирая калейдоскоп событий одного длинного дня.

Еще утром она собиралась умереть на столе гостевого зала, под плетью, только бы не превратиться из человека в кусок плоти, а теперь сидела в нарядном платье за накрытым столом, вкушала деликатесы и училась непонятно чему, чтобы стать Повелительницей Гор. Стремительная карьера.