Елизавета Соболянская - Госпожа Горы

– Ступай, – махнул рукой Господин, разглядев наконец в глазах новой игрушки желание упасть и уснуть. Тебя проводят. Ничего не ешь и не пей в комнатах, не используй косметику, не смазывай раны. Гора сама позаботиться о тебе, если ты будешь ей интересна, – повелитель слабо улыбнулся и тотчас отвернулся, скрывая блеск глаз.

Безликие молча подняли рабыню и вывели. За их спинами раздался глубокий пронизывающий нутро голос:

– Распорядителя гарема сюда! Немедля!

Комната, отведенная новой наложнице стала ее убежищем. Здесь было широкое ложе полное подушек, маленькие окна похожие на бойницы, занавешенные красивыми драпировками и большой сундук для одежды, пока пустой.

Снимать платье самой было настоящей пыткой, но когда девушка уже собиралась перегрызть шнурки корсета, к ней заглянула служанка. Она помогла новой игрушке снять платье, обтерла ее тело ароматическим уксусом, отмечая следы наказания на шее и потертости на запястьях. Потом подала рубашку для сна и оставила в покое.

Авалон завернулась в одеяло и уснула. Проснулась от чужих голосов, раздающихся где-то близко, словно прямо над головой. Девушка покрутилась недоуменно и тут к ней пришло понимание – это гора. Огромная каменная громада желала, чтобы Авалон услышала то, что о ней говорят в гареме!

– Господин вызвал Исуль и всю ночь занимался ей! – удивленно говорил один голос, из-за эха неясно, мужской или женский.

– И Кариль был в его покоях и Хамет! – второй голос был мужской, но чересчур жеманный.

– Так и новеньких брал, этих, черненьких, которых купец вместе с жемчугом привез! – тут уже явно женщина говорила.

– Что за девчонка такая? – в первом голосе послышалось брезгливое удивление, – или она Господина подпоила чем?

– Да когда бы она успела, – возразила женщина, – ее ж прямо из гостевой притащили, почти голую.

– Ну не скажи, – голос показался девушке особенно мерзким, – помнишь ту девицу с ракушкой на шее? Сколько она дурмана протащила?

– Глупости болтаешь! – женщина уже сердилась, – Господин сам по своему желанию наложниц вызывал и ни одна на нее не похожа. И шкура у всех цела! Другое тут что-то, может гостей ждет и подарки для них муштрует, а может что поинтереснее задумал. Не наше дело!

Вскоре голоса стали затихать и Авалон снова уснула, размышляя – для чего Горе было нужно, чтобы она услышала это? То, что друзей у нее тут нет она и так знала. Но и врагов пока ярых не нажила. Повелитель вызывал других? Что с того? Ее ребра целее будут. Поворочавшись девушка уснула, удивляясь, что синяки почти не болят.

Утром служанка разбудила ее войдя с подносом полным еды. Аромат жареного мяса, свежих сладких фруктов и выпечки мог поднять с постели и мертвого! Авалон встала, любуясь гроздьями винограда и спелым гранатом, раскрытым как цветок, ей не терпелось поесть, отчего-то казалось, что кожа обтянула кости, кое-где неприятно повиснув.

Служанка принесла воду и таз для умывания, полила на руки, помогая и вдруг удивленно спросила:

– Госпожа, вы чем-то лечились?

Авалон недоуменно выпрямилась, поправляя подмоченный воротник рубашки.

– Ваши раны, они затянулись, – смущенно бормотнула горничная, пряча глаза.

Новая наложница осторожно подняла руки, убедилась, что ребра больше не ноют, отдаваясь резкой болью, потом потрогала кожу на спине и удивленно покрутилась, стараясь достать рукой как можно дальше. Вместо опухших рубцов, слегка смягченных искусством банщицы, на спине тянулись тонкие ниточки шрамов. Все затянулось за одну ночь?

– У вас есть…зеркало? – осторожно спросила Авалон.

В борделе зеркала были, дорогие, в вычурных позолоченных рамах, а тут разве могло быть что-то столь ценное?

Рабыня подошла к стене и открыла то, что девушка считала окном, прикрытым ставнями. Оказалось, то это не окно, а роскошное зеркало, состоящее из трех пластин, отделанных по краю полированным камнем. Осторожно подойдя ближе, новая наложница приспустила рубашку с плеч и убедилась – спина выглядит так, словно она лечила ее пару лет и только хаотичные белые ниточки шрамов напоминали о недавней порке.

Задумавшись девушка надела платье, предложенное служанкой, и рассеяно взяла с подноса виноградину. Внезапно ягода налилась тяжестью в ее руке, став камнем. Недоумевая Авалон бросила ягоду на поднос и взяла другую. Эта привычно лопнула на языке сладким соком, и успокоила взволнованные нервы.

Пока служанка дрожащими руками собирала ее волосы в простую прическу, девушка успела выбросить на поднос еще несколько каменных ягод, недоумевая, кто же это мешает фрукты с муляжами? Гранат пленяющий блеском и ароматом лег в руку холодным камнем и Авалон возмутилась:

– Да что это такое? Мне уже и поесть нельзя?

– Нельзя, – раздался вдруг глубокий голос Повелителя Гор, – я что тебе вчера говорил? Ничего не ешь в комнатах! Твое счастье, что ты чем-то приглянулась Горе. Все что стало камнем отравлено.

К священному ужасу служанки Господин сам вошел в комнату, скривил губы на остатки трапезы, подошел к новой наложнице, небрежным жестом откинул в сторону полусобранные волосы:

– Да, действительно приглянулась, – в голосе повелителя скользнула мечтательная улыбка, – собирайся, завтрак будет в моих покоях.

Горничная дрожащими руками завершила прическу и поспешила убраться, забрав поднос. Мужчина протянул девушке руку, помогая подняться с кресла. Авалон ждала привычного оценивающего взгляда в декольте, возможно на губы или шею, но Господин смотрел на ее руку:

– Кисть гибкая и сильная, ты быстро научишься управлять кнутом, – довольно сказал он.

Девушка вздрогнула. Спина заныла, напоминая о безумной боли натяжением шрамов. Мужчина неспеша вел ее по коридорам цитадели, поглаживая ее ладонь затянутой в перчатку рукой. Авалон было неприятно это прикосновение, но и отстранится она не могла. Просто терпела недовольно выдыхая и кусая губы.

– Гордячка, – оценил ее старания Господин, вручая кубок с вином, – один глоток, – напомнил он.

На этот раз вино было освежающе-кислым, и его полагалось заесть кусочком легчайшего воздушного десерта. Накрытый у камина стол располагал к приятной трапезе, но стоило Авалон протянуть руку, чтобы самой взять ломтик яблока, как Господин энергично дернул ее за рукав:

– Я смотрю, ты уже все позабыла, придется тебе напомнить, – задумчиво сказал он, рассматривая ее платье. Повелителю гор приглянулась лиловая атласная лента продернутая сквозь кружево шемизетки. Выдернув полоску гладкой ткани он одним движением завел руки девушки за спину и легонько связал, обкрутив прохладной гладкостью дважды.

– Вот так! Теперь ты совершенно беззащитна! – сказал он, наблюдая за выражением ее лица.