Верука Соль - Огненная Роза. Несущие смерть

Овадья потянулся к разбросанной одежде Плектра: вот пальцы его коснулись кожаного корсажа, он притянул его к себе, положил на живот любовника. Некоторое время одной рукой ласкал швы и застёжки, не забывая другой рукой дразнить, расслаблять и подготавливать его глубину к своему вторжению. Лиор протянул руку к корсажу, погладил бархатистую внутреннюю сторону покрова, пальцы мужчин встретились и сплелись. Лиор глухо застонал, когда Овадья вошёл в него, и сжался на мгновение, но тут же расслабился и подался к своему партнёру, словно предлагая взять ещё больше, ещё глубже и ещё активнее. Он приоткрыл губы для поцелуя и Овадья немедленно принялся услаждать их своим жарким ртом, их пальцы были всё так же сомкнуты, тела слились в одно целое – Овадья принял приглашение пленника и стал жестко и мощно вгонять в него свой член, двигая им всё чаще, проникая всё дальше. Лиору было больно, но он не возражал против этого. Прежде он никогда и никому не позволил бы такое сделать с ним, но теперь всё было не так. Словно его прекрасный пленитель – его новый Господин – опять возделывает его, унижая и услаждая одновременно. Он застонал, почувствовав приближение оргазма, и сильнее сжал пальцы Овадьи. Мужчина понял его сигнал, чуть замедлился, обдумывая, как быть дальше, и усмехнулся, легонько шлёпнув Лиора по гениталиям:

– Хочешь, что бы мы закончили сейчас, или подождём пока? Я-то не прочь повременить, а ты?

– Я – тоже. Давай будем делать это медленно!

– Хорошо, как пожелаешь. Но ты должен говорить! Скажи, тебе было больно, когда Рейза избивал тебя? – Не прекращая двигать бедрами, он погладил красные следы на теле Лиора, поцеловал один такой след, потом другой, и ещё, и ещё. – Как это было?

– Это было восхитительно!

– О, правда?!

– Да, поверь, его жестокость прекрасна! Эта боль не причиняет вреда, она сладка и желанна, так же как желанна его любовь! Не важно, как сильно он ударит, важно, как страстно будет потом ласкать. И если и то, и другое для него связано, то пусть бьёт сильнее!

Овадья остановился, но не покинул горячего тела пленника. Он выпрямился, потянул спину, повёл плечами – его мускулы заиграли, перекатываясь под кожей стальными шарами. Лиор сквозь опущенные ресницы следил за его движениями, и в другой ситуации был бы рад обладать этим сильным, привлекательным мужчиной, умелым и ненасытным любовником. В другой ситуации… Конечно! Вообще он предпочитал более активную роль и почти никогда не отдавал себя, но сейчас, даже не смотря на ненормальность и унизительность своего положения, на боль и лёгкое безумие, которое пугало и мучило его, не смотря на всё это он не прочь был бы удовлетворить этого самца любым способом, который он выберет. Но, как бы не был хорош Овадья, он по—прежнему мечтал только о Рейзе. Он снова и снова мысленно повторял желанное имя, губы его беззвучно складывали слова: «Рейза, я люблю тебя… я хочу тебя, Рейза, Рейза!» Овадья, глядя на признаки эйфории у любовника, блаженно улыбнулся, взял в руки, погладил, слегка смял и поднёс к своему лицу корсаж своего Господина, прижался к нему и глубоко вдохнул. Потом ещё и ещё, наслаждаясь феромонами и маслами, пропитавшими тонкую материю – вожделение дрожью пронзило его с головы до ног и его партнёр ощутил его внутри себя, подхватил это ощущение и предался ему. Лиор ещё плотнее смежил веки и теперь, снова став незрячим, мог позволить себе отдаться в плен иллюзии. Ему мерещилось, что он по прежнему во власти Рейзы Адмони, что это его твёрдый чувственный «жезл» скользит внутри тела Лиора, разрушая его бесполезную теперь гордость и подчиняя волю. Он тихо, как в полусне, стал описывать свои ощущения, вновь и вновь переживая все моменты сближения. С того момента, когда Рейза ушёл, оставив его неудовлётворённым и слегка помешавшимся, он очень хотел поделиться с кем- нибудь кипевшим в его душе волнением, выговориться, опять пережить хоть что – нибудь похожее, и был рад, что Овадья выполнил своё обещание прийти и сделать нечто особенное. Лиор наслаждался тем, что пережил совсем недавно, и тем, что переживал теперь; эти ощущения сплелись и он сам не заметил, как прижал к себе Овадью, стал ласкать его. Сейчас он понимал, чего ему особенно остро не хватало, когда Рейза брал его. Он всё это время нестерпимо хотел обнимать своего мучителя, скользить ладонями по его шелковистой коже, легонько сжимать его мускулы – он жаждал владеть Рейзой, а для этого ему необходимо было держать желанное тело в своих руках. Теперь его помрачённое сознание, ободрённое близостью Овадьи, просто полыхало от ярких картин насильственной близости Рейзы, и он, всё больше возбуждаясь от нахлынувших воспоминаний, всё жарче ласкал своего тюремщика, и уже не мог сдерживать их общий экстаз. Овадья, не выпуская из рук мягкой красивой «шкурки» своего обожаемого Господина, отбросил всякую осмотрительность и стал так бурно орудовать своим тараном, что у Лиора даже в глазах потемнело от боли. Но он только сжал зубы: «на этом наша любовь закончится, но что поделать… Только это не важно. Ты будешь жить!»… Без тебя? Зачем? Сердце его сжималось от тоски, и только боль от грубого насилия Овадьи как – то помогала забыться, отвлечься. «Я люблю тебя, прекрасный демон, я с ума от тебя схожу!» Он нечаянно тихо произнёс последние слова вслух, Овадья услышал их, жестоко усмехнулся и изо всех сил всадил своё орудие в тело невольника. Потом ещё и ещё, и почувствовал, что они одновременно достигли пика, их экстаз слился в один мощный поток – мгновенная вспышка, последний безумный всплеск мужской силы и они оба разлили свои соки, а потом распластались во взаимных объятьях, измученные наслаждением. Некоторое время они молча ласкали друг друга; Лиор был совсем без сил от переживаний и усталости, и мог только поглаживать спину прижавшегося к нему любовника. Овадья блаженно прикрыл глаза и трогал губами жёсткое от двухдневной щетины лицо Лиора, провёл языком по его губам. Наконец он взглянул на мужчину и произнёс с каким – то странным выражением:

– Это было великолепно! Господин Рейза знает, как выбрать самое вкусное. Теперь я действительно понимаю, что он чувствовал, когда забавлялся с тобой. Как бы я хотел оказаться в его руках вместо тебя! Но ещё больше я хотел бы, что бы ОН был сейчас на твоём месте. Понимаешь?

– Понимаю. Ты взял бы его, как сейчас имел меня, да?

– О, да! И ещё глубже, и ещё круче! Я мог бы стать самым особенным мужчиной в его жизни! – Он приподнялся на локте и пристально, недобро посмотрел на любовника. – Я, а не ты! Ты не заслуживаешь его любви! Ты хочешь убить его, делаешь ему больно! А я позаботился бы о нём!

Он встал, снял оковы, как и обещал, и снова лёг рядом с Лиором, уткнулся ему в грудь лицом и замолчал. Он продолжал мягко поглаживать тело мужчины, словно забыв о своих словах, а Лиор думал, что если бы Рейзу отымели так, как его самого сейчас, мальчишке мало не показалось бы, и вряд ли бы ему это понравилось. Сам Лиор принял от Овадьи это жестокое, болезненное насилие как наказание за свою слабость, за непозволительное чувство, которым наслаждался – он влюбился в того, кого послан был убить, в того, кто причинил вред его господину. Говорят, раньше люди верили в любовь с первого взгляда, и, наверно, легко могли простить своего мучителя и преклониться перед ним. Лиор никогда не понимал этого, не мог понять и теперь. И ему было стыдно за свою слабость, но он уже признался себе, что любит Рейзу. Сам не знал, за что, даже больше – испытывая вместе с тем ненависть и желание убить его. Но вот причинить боль – нет, этого он не хотел. Овадья не прав! И ещё его измученное сознание беспокоилось из—за того особенного выражения, с которым Овадья говорил сейчас. Может, ему это только показалось, но в голосе Овадьи ему послышалась ненависть. И не только к Лиору!