Верука Соль - Огненная Роза. Несущие смерть

Поэтому любовь не поощрялась особенно, хотя «коитус» был непременным условием воспитания Плектра. И многие мальчики возраста Рейзы Адмони уже имели немало соитий с разными партнёрами, и даже иногда воображали, что влюблены – это возраст такой, все через это проходят! Но только не Рейза. Он совершенно не интересовался другими юношами, и теперь, слившись с его разумом, Амит понял, почему. Рейза действительно был влюблён! И его больше никто не интересовал, кроме мужчины, которого он себе придумал. Сам он действительно был убеждён, что его герой – всего лишь его вымысел, но Амит усомнился в этом. Среди Плектров до сих пор иногда встречались ясновидцы, хотя это было большой редкостью. И Амит, и Рейза немного владели даром проскопии, хотя их способности к этому были не очень сильны. До конца не было ясно, умели они по-настоящему видеть будущее, или нет, но, тем не менее, мужчина из снов мог существовать по правде, и, стало быть, Рейза действительно видел его, а не придумал. Значит ли это, что однажды их пути пересекутся? Возможно. Но Рейза к тому времени будет принадлежать другому, и его сердце тогда уже не дрогнет при встрече с мужчиной своих грёз. Так значит, беспокоиться не о чем? Конечно, не о чем. А сейчас пусть помечтает; это так красиво! Амит видел каждое касание, каждый поцелуй, что дарил его маленькому другу неизвестный красавец, чувствовал все оттенки этой яркой, нежной любви. Наконец, впитав достаточно, он осторожно высвободился из мягких объятий совместного транса. Вот и Рейза проснулся окончательно: ресницы его дрогнули; губы, только что целовавшие неведомого паладина, сомкнулись в загадочной, едва заметной улыбке. Он вернулся в их реальность. Амит взял его чуть похолодевшую руку и прижал к своей груди. Его окрепший сердечный ритм передался Рейзе, кровь мальчика стала согреваться, он по—настоящему ожил.

– Ну вот, ты теперь всё знаешь! И как он тебе?

– О, да, малыш, тут есть о ком грезить! Правда, твои мечты прекрасны! Если бы остальные парни могли это увидеть, они тебе больше никогда не дали бы спать! А кстати, у него есть имя?

– Я называю его «Мой Лев». И он станет моим первым мужчиной!

Амит Рафи засмеялся и, накрутив волнистую прядь волос друга на свои пальцы, слегка потянул к себе, словно налагая на него свою власть.

– Ну уж нет, пусть твой Лев на это даже не рассчитывает! Я буду твоим первым мужчиной, а остальные пусть катятся в ад!

Он произнёс это с таким возвышенным героическим апломбом, что смешливый, легкомысленный Рейза немедленно залился хохотом.

– Друг мой самоуверенный, да ты никак ревнуешь!

– Совсем чуть – чуть. И разве не я самый важный человек в твоей жизни?

– Ну конечно, ты! Ты всегда будешь для меня важным человеком!

– Нет, скажи: «самым важным»!

Рейза изобразил серьёзную задумчивость:

– Ну я даже не знаю… А как же Мой Лев?

– Хочешь постелить львиную шкуру себе под ноги? Хорошо, если я когда—нибудь встречу его, то немедленно отправлю к тебе. Хороший же из него получится коврик!

– Ах ты негодник ревнивый! Ну, держись!

И Рейза, продолжая заливисто смеяться, набросился на названного брата. Они сцепились в шуточной борьбе, скатились с подоконника на пол, продолжая друг друга тузить и стараясь поцеловать одновременно. Конечно, более сильный Амит проиграл эту схватку своему хрупкому другу; тому, кому даже в шутку не мог причинить ущерб. Избалованный мальчик оседлал его, припал губами к его шее и принялся целовать, жадно вбирая губами его плоть, словно вампир, пьющий кровь своей возлюбленной жертвы. Амит от удовольствия невольно прикрыл глаза и забылся на мгновение, но вот коварный красавчик отстранился, оглядел шею друга и удовлетворённо хихикнул:

– Здорово получилось! Теперь у тебя будет прехорошенький синяк типа «засос» на самом видном месте! Представляю, как твой теперешний дружок – Цвика «Большие Рога», кажется? С ним ты теперь путаешься? – представляю, как он взбесится, когда увидит мою метку!

Амит ахнул от возмущения и стряхнул с себя злодея, а потом потянулся к нему и схватил за полу накидки.

– Ну, берегись, отравы кусок, сейчас я вздую тебя по правде! Будешь умолять меня о пощаде! – Он собрался было хорошенько отшлёпать Рейзу, но тот вывернулся, вскочил и пустился наутёк. Амит бросился за ним вдогонку. Они весело неслись по сонным пустым галереям академии, ещё не приступившей к своим повседневным делам, выкрикивали дразнилки в адрес друг друга, строили уморительные гримасы, и их звонкий жизнерадостный смех эхом звуча под высокими сводами «Плектрона».

…Мастер Рам стоял в тени галереи и мрачно наблюдал за расшалившимися мальчишками. Его голову укрывал низко надвинутый капюшон, и нельзя было разглядеть выражение его лица, но вся фигура, весь облик Мастера выдавали его скверное настроение – от него словно веяло угрозой. Мастер Ноах неслышно приблизился к Раму, внимательно присмотрелся: словно грозовая туча заполнила галерею, и причиной были, по всему видно, те двое юношей во дворе. Рам покачал головой и тяжело вздохнул.

– Моего уважаемого Брата опять одолевают сомнения? – Ноах поклонился Раму, приветствуя его. – Что же беспокоит Вас, почтенный?

– Вы знаете о причине моего беспокойства, Брат. И теперь у меня уже нет сомнений: я твёрдо уверен, что впереди нас ждёт нелёгкая и неблагодарная работа. Мы ещё пожалеем о своих бесполезных трудах!

Мастер Ноах прислушался к далёкому теперь смеху мальчиков и пожал плечами.

– Простите, Брат Рам, но я никак не вижу повода для беспокойства. Это всего лишь дети, пусть пока резвятся! Такое чудное солнечное утро; оно просто создано для радости и беззаботных игр. Придёт время, и они исполнят свой долг, будут верными слугами Всемогущих Демиургов!

– Нет, Брат Ноах, я точно знаю, что этого не будет. Вы видели его сейчас?

– Конечно, видел. И ничего особенного в нём сегодня нет!

– Именно так. И этим утром, и прошлым, и в обед неделю назад, и каждый вечер в течение всего года – всех своих лет! – он всегда одинаков. Для Плектра в нём слишком много темперамента, слишком много огня!

– Но что в этом странного? Само его имя – Адмони – говорит об огненной стихии его происхождения, и он не первый упрямец в стенах этой академии, а то, что его характер ровен и постоянен – это как раз позволяет думать, что им будет не так уж сложно управлять! Мы снова и снова говорим об этом, словно нет тем, более важных, чем парочка расшалившихся мышей!

– Вы и правда не понимаете?

Рам сделал шаг на встречу Ноаху, и его собрат почувствовал неудобство: высокий, массивный Мастер навис над ним, стремясь завладеть всем свободным пространством, подавить, склонить к согласию, подчинить своей воле. Неприятное ощущение! Ноах немного отступил, но не отвёл прямого и твёрдого взгляда от лица Рама.