Светлана Донская - Пещера любви

– А почему четвертый? – задумчиво поинтересовалась она.

– Детей в семье четверо. Я последний. У деда Макью шестеро детей, из них трое сыновей. У них у всех есть дети, все Макью. Вот дед и зовет своих внуков вначале именем отца, а потом – по номеру. Вот я и есть для него Сейт четвертый. Хотя все зовут меня Нико. Ну что, едем? Где твои вещи?

– Вот сумка, – показала Кети.

– И это все? Я думал у тебя чемоданов штук двадцать. Вся родня говорит о тебе как о какой-то вредине. Представлял себе фифу на шпильках, к которой не знаешь, с какой стороны подойти. А ты в кроссовках, с одной сумкой, – удивился он.

– Я привыкла жить налегке. Все необходимое с собой, а если что-то еще нужно – покупаю. Денег мне дед оставил, да я и не транжира, – пожав плечами, ответила она.

Выйдя на стоянку, Кетрин попыталась угадать, какая машина у Николаса. Он стоял рядом, ухмыляясь и явно с интересом ожидая, на чем остановится ее выбор.

«Судя по одежде и месту проживания, на лимузине он не ездит. Красный и белый “мерседес” – тоже не вариант. Спортивный “макларен” – больно дорогая игрушка для сельской жизни. Минивены, конечно, подходят, но внутренний голос говорит о том, что хоть и семья у Николаса большая, машина должна быть рабочей лошадкой и пройти по любой дороге. А минивен хоть и семейная машина, но больше городская, чем сельская. Остается джип или та старая развалюха, стоящая в самом дальнем углу стоянки…»

– Ну, что решила? Какая из них? – спросил Нико. Кетрин кивнула: раз ехать долго, то старый рассыпающийся пикап – не вариант. Значит, джип.

– Джип?

– Проверяем, – Николас достал ключи с брелоком, нажал на кнопку. Джип приветливо пискнул, моргнув фарами.

Проезжая по городу, Кетрин обратила внимание на архитектуру. Старинные дома гармонично соседствовали с более современными постройками. То тут, то там виднелись магазинчики, кафетерии, много деревьев в садиках, жилые кварталы. Большое впечатление на нее произвел старинный замок Ариво, находящийся на вершине потухшего вулкана. Николас рассказал ей, что в древности его называли замком девственниц – в нем юные принцессы ожидали своих будущих женихов и порой томились в нем годами, сохраняя свою целомудренность. А еще есть легенда, в которой говорится, что тому, кто правит Эдинбургским замком, принадлежит вся Шотландия. Скорей всего, именно поэтому здесь долгое время располагалось Британское Министерство обороны, и лишь недавно замок был открыт для туристов и превращен в музей.

Кетрин, как зачарованная, слушала Николаса, мечтая когда-нибудь побывать в таком таинственном замке. Он поведал ей, что в их области Аргайл есть еще один замок – Скипнесс. Недавно его отреставрировали и открыли в нем музей.

Она и не заметила, как они покинули город. Вот в зеркале заднего вида показались последние огни Эдинбурга. Вскоре исчезли придорожные бары, небольшие пригородные деревеньки. Дорога шла между холмами, которые только-только начали покрываться зеленью. Пейзаж вокруг был скорей грязно-серый, но весна вступала в свои права уверенным шагом. С тоской Кетрин смотрела в окно.

– Не расстраивайся, – сказал Нико, – это сейчас серо и тоскливо, а когда зацветет вереск, сама увидишь, как здесь красиво.

– Возможно, и красиво. Мне нравилась природа всех стран, где я жила, но вот с людьми я не очень уживаюсь, – заметила Кети. – Ну, и какая программа придумана для меня вами? – спросила она, не удержавшись.

– Что ты имеешь в виду?

– Не поверю, что вы не знаете условий завещания.

– Ах, это… Знаем. Но программы нет. Ма сказала, что тебе осталось жить с родственниками еще четыре года. Три у нас, и еще один год. Это недолго. И все наследство твое, и ты не должна будешь ни с кем делиться. Вообще моя ма считает, что родители жестоко поступили с твоим завещанием: можно было назначить опекуна, и тогда тебе не пришлось бы ездить по всей планете.

– Они жестоко поступили, разбившись на самолете. А завещание – это запасной вариант, чтобы у меня была семья. Они не виноваты, что я нигде не приживаюсь.

– Расскажи, как ты жила? Какие интриги разбила в пух и прах? – поинтересовался Нико.

– Сначала была тетка Милинда, мамина сестра, она не отказывала мне ни в чем. Комната, полная игрушек, целый шифоньер платьев… Мне было десять лет, и я думала, что она меня любит. Знаешь, небольшой дом, вроде достатка нет, а у меня полная комната всего! Но однажды я подслушала ее разговор с мужем. Столько ненависти в голосе… Я для них никто, им были важны только мои деньги, – с горечью сказала Кети.

– И как ты поступила?

– Я раздала все, что было в моей комнате, в бедном квартале. Знаешь, смешно было смотреть на негритянскую девочку лет пяти, в бальном платье больше нее раза в два… А потом моя тетка рвала и метала. Орала так, что стекла дрожали. Заперла меня в комнате.

– Но ты же не успокоилась на этом?

– Ага, я объявила голодовку. Она просила, кричала, умоляла, плакала. Я молчала и гордо лежала на кровати, не говоря ни слова.

– А потом что было? – плавно поворачивая джип, спросил Нико.

– Пришел дед и забрал меня. По нему я скучаю, он был хороший, хотя многие его боялись. У него суровый характер. Но он мне объяснил: не все, кто дарят игрушки и конфеты, искренне меня любят. Просто многие хотят получить большие деньги. Влюбить в себя маленькую девочку легче всего.

– Мне жаль твоего деда. Наш дед – тот еще фрукт, но я не представляю, что его когда-то не будет с нами, – заметил Нико.

– С ним я была счастлива. Ему от меня нужна была лишь способность выжить в этом мире. Он учил, показывал, объяснял. Именно дед привел меня в секцию кунг-фу. Я там выматывалась так, что валилась с ног и уже ничего не хотела. Были трудности с учебой, но мы справились и с этой проблемой. А потом… Потом его не стало. – Кети замолчала, вспоминая деда. Николас тоже молчал, думая о своем.

«Что-то я разговорилась, с чего бы это? Ведь он такой же родственник, как и другие. Господи, как мне это все надоело», – думала Кетрин, рассеянно глядя на пробегающие в окне машины небольшие деревца и кустарники.

– А чем ты займешься, когда закончится вся эта суета с наследством? – неожиданно ворвался в ее мысли голос Николаса.

– Я хотела съездить в Китай, ну и найти дело по душе, – тихо ответила девушка.

– В Китай? Зачем? Хотя понятно – из-за кунг-фу. А дело по душе? С твоим наследством и процентами на него в банке круглая сумма получается. Ты можешь жить и не заниматься ничем до конца своих дней! – удивился Нико.

– Все-таки ты думаешь, что я фифа, сидящая на шее у родственников и переезжающая к другим, когда они надоедят, – разозлилась Кети.

– Не сердись. На ферме всегда есть работа. И порой хочется просто ничего не делать, – фыркнул Нико.