Полина Рей - Статус: все сложно

Он почувствовал, как стремительно набухает член, как джинсы становятся невыносимо тесными. Ощутив, как внутри него нарастает неожиданная злость, он холодно спросил:

– И часто ты устраиваешь подобные шоу?

Алиса поднесла указательный палец другой руки к губам и облизнула его. Немного пососала, словно во рту у нее был член, от чего плоть Марка стала болезненно пульсировать.

– Ты первый.

Сам не понимая, какое ему до этого вообще дело, Марк почувствовал странное облегчение и резко прибавил скорость. Он запретил себе смотреть в зеркало заднего вида, но аромат её возбуждения уже витал в воздухе салона, смешиваясь с запахом кожаной обивки. Это сводило с ума.

Вообще-то он был совсем не против трахнуть её прямо здесь. Но не хотелось стать героем скандальных новостей, если вдруг их обнаружат копы. Ему и за руль-то садиться не следовало, но он никогда не напивался до такой степени, чтобы быть не в состоянии вести машину. А когда его изредка ловили на вождении в нетрезвом виде, легко откупался от полицейских автографами и приглашением на матч «Скорпионов».

Еще один стон, раздавшийся с заднего сиденья, заставил его свернуть в пустынный переулок и заглушить мотор. Судя по всему, она уже была возбуждена более, чем достаточно. Но он не позволит ей кончить без него.

Марк вышел из машины и, оглядевшись по сторонам, нырнул на заднее сиденье, оказавшись рядом с незнакомкой. Её глаза были прикрыты, средний палец в быстром темпе двигался по клитору. Он схватил её руки, закинул их ей за голову и опрокинул девушку на спину. Прерывисто дыша, она открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взором.

– Ты получишь то, чего хотела.

Она нервно рассмеялась и нетерпеливо потерлась об его бедро. Руки незнакомки потянулись к ширинке, погладили член через ткань джинсов, после чего расстегнули пуговицу и дёрнули вниз молнию. Марк быстро достал из заднего кармана презерватив и освободил член. Она взяла пакетик из его рук и немного неловко – то ли от нетерпения, то ли от неопытности – натянула презерватив, требовательно сжав возбуждённую плоть. Марк издал низкий горловой звук и, заняв удобную позицию, резко вошёл в нее. Он ощутил, как в нем снова просыпается что-то животное, как тогда, когда хотел растерзать вратаря «Оттавы». Он двигался быстро, сжимая руками её бедра, на которых всё ещё оставались простые жёлтые трусики.

Она кончила первой. Услышав судорожный, прерывистый стон, он разрядился за ней следом.

Странно, но этот быстрый, лихорадочный секс только разжёг его аппетит. Прочертив дорожку поцелуями на её теле от ключицы до груди, Марк сказал:

– Если хорошо попросишь, то получишь добавку.

Она посмотрела на него жадными глазами, прожигавшими насквозь, и он понял, что и безо всяких просьб не отпустит её так скоро.

Его пентхаус располагался в жилом комплексе Ринкон-Хилл на Первой улице и полностью занимал последний, шестидесятый этаж Южной башни. Но ни у Марка, ни у его незнакомки не хватило терпения дойти даже до дверей квартиры. Прижав её к стеклянной стене лифта, застывшего по команде «стоп» между пятьдесят первым и пятьдесят вторым этажами, Марк задрал ей юбку и вонзился в жаркую плоть, порвав эти проклятые жёлтые трусики. Растерзанная атласная ткань так и осталась лежать на полу кабины, когда Марк с девушкой на руках, обвившей его бедра своими умопомрачительными ногами, ввалился в двери своего пентхауса.

Немного усталые, но не насытившиеся, они продолжали свой секс-спринт в самых разных уголках его холостяцкого жилища. Он трахал её на столе у окна с видом на Бэй-бридж, в такт движению машин на мосту; трахал её на полу, трахал в душе. Когда они наконец оказались на кровати, и она, оседлав его бедра, поставила финальную точку в их сумасшедшем забеге, Марк лег на бок, опёрся на локоть и сказал:

– А я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

Она сонно улыбнулась.

– И не надо.

Санкт-Петербург, декабрь 2013

Погода была отвратительной. Ледяной дождь, ветер, заползающий под воротник и одежду, и – словно вишенка на торте – лежащая на асфальте изморозь. И это в декабре, вместо сугробов и мороза. Настроение – под стать погоде. Хотя, вроде, никаких причин для него нет. Или есть?

Последнюю игру он откровенно просрал, да так нелепо, что самому было тошно. Отыгрывались с разгромного счёта 5:1, и Макс не строил иллюзий, что все пропущенные в сетку шайбы – не его вина. Камбэк 1 1 Ситуация когда отстающий в счете игрок или команда внезапно выигрывают. был целиком и полностью заслугой второго звена, а за то, что их не размазали по льду, сделав отрыв более существенным, благодарить надо было Андрюху Дадонова, взявшего на себя в этом матче роль тафгая 2 2 Тафгай (он же – «полицейский» или «телохранитель», от англ. tough guy, букв. «жёсткий», «крутой парень»; также употребляются английские термины enforcer, fighter) – игрок хоккейной команды, основной задачей которого является устрашение противника, кулачные единоборства, «выключение» из игры наиболее опасных форвардов. . Когда до финального свистка осталось три минуты, а Дадонова усадили на лавку штрафников до конца игры, Макс почувствовал себя совсем дерьмово. Потому что сегодня команду тянул за уши к победе кто угодно, но только не он – основной вратарь питерской «Скалы».

Принято считать, что «выигрывает команда, а проигрывает тренер». Макс был с этим категорически не согласен. Выиграла команда – это да. А вот вина за то, как он херово играл – лежала только на его плечах.

Закурив – привычка слишком въевшаяся под кожу, чтобы от неё избавляться – Макс свернул к Крестовскому острову, и остановился на светофоре. Сегодня, на первой тренировке после того самого матча, ему никто и слова не сказал, оттого на душе было совсем дерьмово. Наверное, способность переступать такие моменты и идти дальше была особенно ценной, но Макс ею не обладал. Хотя, стремился к этому.

Припарковав машину возле внушительного особняка, Макс выдохнул с облегчением. Никаких фанаток, интервью, на которых приходится делать вид, что неистовствующая толпа, провожающая победителей криком «Молодцы!» – это заслуженная награда, никаких автографов и просьб сфотографироваться. Только тишина и желание выпить крепкого кофе.

Покинув машину, Макс поёжился под порывом ледяного ветра. В эту минуту особо хотелось тепла и солнца – гостей слишком редких в вечно унылом и сером Петербурге. До лета, когда отправят в отпуск – ещё полгода. Да и то, вряд ли стоит рассчитывать на жару, оставаясь в Питере.

Зайдя в дом, Макс скинул обувь и куртку, прошёл в кухню и запустил кофемашину. Не свежезаваренный кофе – но всё же лучше, чем ничего. Терпеливо дожидаясь напитка, щёлкнул пультом, включая набивший оскомину спортивный телеканал. Поморщился, но переключать не стал – лишний раз посмотреть на «банки», которые пропустил в ворота – будет нелишним.