Элиза Райс - Путь к сердцу

Все как-то странно переглянулись и ухмыльнулись. Я не придала этому значения, хотя, как выяснилось, зря. Я снова посмотрела на нее и сказала:

– Ну, какое твое желание?

Она оперлась на руки и на четвереньках придвинулась ко мне почти вплотную.

– Сначала поцелуй, – усмехнулась она, а у меня даже кончики ушей покраснели.

– Ладно, – согласно кивнула я и подалась чуть вперед.

Что произошло потом – для меня осталось загадкой. Я помнила лишь, что когда наши губы соприкоснулись, я тут же почувствовала ее руку у себя на затылке, и в следующий момент ее язык нагло и дерзко проник в мой рот.

Самое удивительное, что я ей это позволила. Я не оттолкнула ее, не отодвинулась сама. А самое ужасное, что я еще ей и, кажется, ответила. По крайней мере, я четко помнила ощущение, когда ее язык прикасался к моему. Очнулась я только когда услышала свист и поощрительные выкрики вокруг. Я открыла глаза, и Саша тут же отодвинулась, улыбаясь.

Я сидела, не в состоянии сказать хоть что-нибудь. У меня не было слов, чтобы объяснить свое поведение. Это словно была не я. Я никогда так себя не вела. Я не играла в глупые подростковые игры, не целовалась с малознакомыми людьми, не сидела в помещении, где рекой лился алкоголь и к потолку клубами поднимался дым от травки. Я не узнавала сама себя.

– Это и было желание, – усмехнулась Саша, – молодец. Думала, ты струсишь.

Я смогла лишь выдавить из себя жалкое подобие улыбки и крутанула бутылку.

Я зашла в столовую на первом этаже здания, где сейчас протекала наша работа. Мы с Веней договорились встретиться здесь, но друг явно опаздывал. Я взяла поднос и встала в конце очереди. Помещение было довольно большим, но уютным. На окнах висели занавески, на широких подоконниках стояли цветы в горшках. Один из них мне напомнил тот, что я видела в кабинете директора. Вспомнив эту странную женщину, я невольно усмехнулась. В этот момент я почувствовала, как мне в спину что-то уперлось. Я повернулась и увидела директоршу, которая поставила поднос на железную перекладину и посмотрела на меня:

– Извините, я задела вас, – пробормотала она, кивая на поднос. Очевидно, когда она доставала его из стопки, то грациозно ткнула им меня.

– Ничего страшного, – спокойно ответила я, – хотите, проходите вперед. Я все равно жду друга.

– Нет-нет, – она покачала головой, – все в порядке.

Очередь двинулась, и я сделала пару шагов вперед, рассматривая предложенные блюда за стеклянной витриной. Моложавая женщина в поварском колпаке улыбнулась и довольно громко спросила:

– Первое будете? Супы сегодня особенно удались. Гороховый с копченостями, куриный суп-лапша, борщ минут через пять подоспеет.

Я задумалась на пару секунд и кивнула.

– Давайте куриный.

– Отлично, – она взяла одну тарелку из целой стопки и с профессиональной точностью зачерпнула поварешкой суп. Вышло четко по линию на тарелке.

– Спасибо, – кивнула я и взяла свой обед, – а хлеба можно еще?

– Хлеб на стойке, – она показала куда-то вправо, и я повернула голову.

На витрине стояла плетеная корзина, в которой лежал хлеб. Мне было уже не дотянуться, поэтому я посмотрела на Ирину Викторовну.

– Извините, вы… не поможете? Кусочек черного, – я вилкой указала на хлебницу.

– Конечно, – с готовностью кивнула она и протянула руку.

И тут что-то снова пошло не так. Я начинала думать, что это не просто женщина, это – женщина-катастрофа. Потому что когда она схватила один кусок, с витрины рухнула вся корзинка, оказавшись на подносе у следующего человека. Им оказался какой-то прыщавый парень в очках, который, смеясь, собрал все разлетевшиеся кусочки обратно и поставил корзинку на место.

Ирина, снова краснея, извинилась перед парнем и поблагодарила его. Потом повернулась ко мне и, улыбаясь, протянула кусок хлеба.

– В любом случае, я его достала.

Я не смогла сдержать улыбки.

– Спасибо. Это было трудно, но вы справились.

– Да уж. Все-таки я директор, – с наигранно серьезным лицом ответила она, чем вновь вызвала мой смешок.

– Как поживает ваш цветок? – спросила я, когда Ирина тоже заказала суп, и мы двинулись дальше.

– Живее всех живых. Я сто раз пожалела, что вообще занялась цветоводством, – проговорила она.

– У вас много цветов?

– Один. Но от него столько хлопот, – она подняла брови, усиливая эффект от сказанных слов.

– На подоконнике я тут увидела такой же, как у вас. Можете подсунуть свой незаметно, думаю, никто не расстроится, – усмехнулась я, когда сделала заказ на «второе».

– Нет уж. Не для того я столько мучилась, чтобы так просто от него избавиться.

– Тоже верно, – улыбнулась я, подходя к кассе.

Расплатившись, я взяла поднос и, повернувшись к директорше, вежливо сказала:

– Рада была вас видеть. Приятного аппетита.

– Спасибо, и вам, – кивнула она и тоже начала расплачиваться за обед.

Веня появился минут через пятнадцать, когда я уже доедала тушеное мясо с гарниром.

– Прости, задержался, – выдохнул он, выставляя на столик тарелки.

– Я заметила.

– Надеюсь, ты не слишком скучала? – спросил он, хотя я знала, что ему все равно, скучала я или нет.

– Не слишком. Ваша директорша меня развлекала, – ответила я, размешивая чай.

– В смысле?

– В прямом. Она у вас очень забавная. Ходячая проблема.

– Ты о чем? – Веня нахмурился и замер с ложкой в руке.

– Я попросила ее передать хлеб, а она чуть столовую не разгромила.

– Правда? – усмехнулся парень и начал есть суп. – Она на самом деле очень классная. Добрая, понимающая. Но жуткий трудоголик. У нас однажды что-то не сходилось в 1C-ке, никто не мог понять, в чем дело, так она просидела всю ночь, и нашла проблему, представляешь? Айтишники не нашли, а она нашла. Я офигел тогда.

– Видимо, не просто так она директор.

– Это да. Все сама. Без богатых мужей, «папиков» и прочих.

– Классно, – кивнула я, невольно проникаясь уважением к этой женщине.

– Да. Слушай, я забыл сказать! – горячо воскликнул Веня. – Я же тут знаешь, кого встретил? Угадай!

– Веня, в круге твоих знакомых, мне кажется, миллион человек. И как я должна из них угадать одного? – скептично подняла я бровь.

– Действительно. В общем, я был недавно с товарищем в парке, который у цирка. Иду, значит, такой себе, разговариваю с другом и смотрю – лицо знакомое. Приглядываюсь – Иванов! Представляешь?!

– Кто?

– Иванов! Леша.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь.

– Марина, ты совсем память потеряла? Между прочим, это ты на выпускном с ним танцевала.

– О, Боже, Лешка? – наконец, память прояснилась, и я вспомнила своего одноклассника, который весь выпускной вечер кружил около меня.

– Неужели! Лешка, – передразнил он меня, – теперь этот Лешка – воздушный гимнаст. И их труппа сейчас выступает. Он дал мне несколько билетов, – радостно заявил Веня.