Оливия Штерн - Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

Скрипнула дверь.

– Фольм Эрве? – низкий мужской голос. Не старый, но и не молодой. Как будто очень усталый.

Загрохотал упавший стул.

– Мастер…

– Я зашел вернуть вам ключи, – сказал неизвестный, – а заодно оставить распоряжения насчет заключенного. Поскольку он здесь до конца своих дней, думаю, нет необходимости постоянно держать его в подземелье. Через пару недель можете перевести его в одну из башен.

– Да, мастер!

– Надеюсь, вы осознаете всю степень ответственности.

– Да, мастер!

И столько в голосе Фольма было подобострастия вперемешку с почти животным ужасом, что Дани не выдержала, неслышно поднялась и осторожно выглянула из своего закутка.

Перед обеденным столом стоял инквизитор. Из своего укрытия Дани могла видеть лишь его спину, затянутую в мундир из добротного черного сукна, и такие же черные волосы, вьющиеся, ниспадающие на плечи.

– Я хочу, чтобы его хорошо кормили, – тем временем процедил инквизитор, – он должен прожить здесь долго… так долго, как сможет. У Его Величества не должно возникнуть вопросов, понятно?

– Да, мастер, – выдохнул дядька Фольм, – не извольте беспокоиться, все будет сделано в лучшем виде.

– Хорошо, – мужчина кивнул.

В этот миг взгляд Дани непроизвольно скользнул вниз. Воздух застрял в горле, захотелось превратиться в тоненькую струйку дыма и выскользнуть прочь. Левая рука инквизитора… ее не было, руки. Из узкого рукава мундира выглядывала механическая кисть, матово блестящая.

Наверное, он почувствовал ее взгляд и резко обернулся. Дани остолбенела. Лицо у него… тоже было совершенно черным и глянцевым. Только неправдоподобно светлые глаза обожгли злым и каким-то загнанным взглядом, так, словно Дани была в чем-то виновата.

Все внутри мгновенно заледенело и резко ухнуло в стылую пропасть.

Крик замер на губах, и Дани, хватая ртом воздух, все смотрела, смотрела и смотрела… В это страшное не-лицо.

Из столбняка ее вывел окрик тетки.

– Дани! Тьфу, дура, вы уж простите ее, мастер. Живет с нами, кормим-поим, да толку нет, и не будет. Дани, кланяйся мастеру, кланяйся!

Кухня качнулась в сторону, и Дани вцепилась леденеющими пальцами в стену.

– Нет, ну вы только посмотрите на нее, – Джема картинно всплеснула руками, – вы уж простите великодушно дурочку, мастер… выгнала бы, да жалко.

«Это маска, – вдруг поняла Дани, и сразу стало легче, – всего лишь маска из черной кожи».

Она спешно опустила взгляд и кое-как сделала книксен.

Кажется, чудовище с механической рукой хмыкнуло.

– Будьте осмотрительны, господин Эрве, – произнес он неторопливо, – мне очень бы не хотелось, чтобы этот маг отсюда сбежал. Вы отвечаете за него головой, понятно?

– У нас даже лодки своей нет, – выпалил Фольм, – а по периметру замка поставлены охранные печати. Сбежать невозможно.

– Я знаю про печати, коль скоро я их и ставил, – голос инквизитора потеплел, – но это не решает все вопросы, Фольм. Если кто-то снимет с него ошейник, то никакие печати не помогут. Будьте осмотрительны. Еще раз подчеркну, отвечаете головой. Это же касается и вас, госпожа Эрве.

Он вышел, аккуратно прикрыв дверь. Дани показалось, что камень с сердца свалился, она судорожно втянула воздух и тут же ойкнула. Щипалась тетка Джема на славу.

– Ну ты и дура, – прошипела она, – и когда тебя Всеблагий приберет-то? Так нас опозорить перед мастером!

– А кто это… был?

– Верховный инквизитор, мастер Аламар Нирс, – пропыхтел Фольм, – все, хорош трепаться. Ты, Джема, заканчивай с ужином, а ты, Дани, умойся, и патлы свои спрячь, нечего ими трясти. Чепец одень, в конце концов. Понесешь ужин нашему… хм… гостю. И чтоб не смела ему глазки строить, поняла? Он принц, а ты – крыса помойная. Усвоила?

– Да, господин Фольм, – еще один книксен, – я могу идти?

– Катись, – цыкнула Джема, – да помойся, чтобы не воняло. Все ж таки к принцу пойдешь.

***

Когда-то замок Энц не был тюрьмой. Когда-то здесь жили счастливые люди. Они устраивали приемы, ездили в столицу по тонкой перемычке суши, что соединяла Энц и большой Столичный остров. Потом море поднялось, воды как будто стало больше, и замок оказался отрезанным от всего мира. Некоторое время хозяева еще жили в своем родовом гнезде, а потом сгинули. Куда – никто не знал. Возможно, они просто умерли здесь от старости и были похоронены верными слугами на крошечном кладбище у часовни. Слуги собрались и уехали, и несколько десятилетий замок Энц ветшал, обдуваемый морскими ветрами, утопая в туманах, а летом замирая под раскаленным солнцем. А потом он стал местом, куда король ссылал особенных преступников. Узники не задерживались надолго в Энц: холод, сырость, туманы делали свое дело, и маленькое кладбище у часовни быстро росло.

Все это Эльвин рассказал Дани в один из вечеров, когда с моря накатывает туман, пахнет солью и немного сладостью. Можно просто бродить по кромке воды, смотреть, как темные волны лижут гальку, грызть орешки – у Эльвина нашлась целая пригоршня, и он поделился. Эльвин нравился Дани, хотя бы потому, что никогда не пытался залезть под юбку. Они просто бродили по берегу и болтали. Потом Эльвин ссыпал ей в карман передника остатки орехов, усмехнулся.

– Как ты сюда попала, малышка? У тебя такое милое личико, как будто сошла с портрета в каком-нибудь дворце. Где твои родители?

Дани зябко поежилась. Посмотрела в веселые глаза Эльвина.

– Я едва их помню. Кажется, что-то с ними случилось. В общем, внезапно прибрал их Всеблагий. Меня воспитывала тетка, а потом и она… Еще некоторое время я жила на улице, а потом меня поймали и продали господину Фольму. Он как раз искал прислугу, которая бы не была ведьмой и могла бы выполнять любую работу.

Эльвин хмыкнул, и взгляд сделался серьезным.

– А ты точно не ведьма, а? Откуда такая уверенность?

– Конечно, не ведьма. Была бы ведьмой, устроилась бы куда лучше. Механоидами бы управляла. Или стала целительницей. Я одну такую видела, разодета она была в меха и парчу… И золота столько, что в кошелек не помещается, небось.

Помолчала, раздумывая, не слишком ли жалко выглядит ее безобидная ложь, и спросила:

– А ты, ты-то как сюда попал? Ведь мог бы и получше работу найти. А то бы… и на богатой девице женился. Могу поспорить, что у тебя от них отбою не было.

Эльвин присвистнул.

Потом поднял плоский камешек и ловко пустил его прыгать по темной воде.

– Как раз папаша одной такой девицы меня и разыскивает, – сказал, не глядя в глаза, – видишь, как оно вышло… только здесь и спрятался, да и то не знаю, надолго ли.

И, наверное, чтобы сменить тему разговора, спросил:

– Хочешь, покажу тебе кое-что? Не бойся, здесь недалеко.

– Джема… – поморщилась Дани.

– Эрве туда не ходят, не найдут, – категорично заявил Эльвин, – ну так что, идем, малышка?