Мария Sотис - Безликая

Не представляю, сколько прошло времени, решетка распахнулась и в камеру впорхнула Марьяна. Она грациозно села около меня и поставила на тумбочку чай и небольшую шоколадку.

– Как тебе это удалось? – я вытерла слезы и с любопытством посмотрела на нее.

– А сама как думаешь? – расхохоталась она.

– Ты с ним… ты натурой что ли? О нет.

– Нет, блин, гривнами. Конечно, натурой.

– А по-другому нельзя? Это же отвратительно.

– Можно, деньгами, если ты богатая. Только у меня нет мешка денег. Знаешь сколько стоит пачка чая или шоколадка?

– Сколько? Неужели дороже, чем в обычном супермаркете?

– В обычном супермаркете, я умираю с тебя. Пачка самого дешевого чая стоит тут тысячу баксов. Хочешь шоколадку вываливай пять тысяч. Нет денег, есть выход, расплатиться натурой. Вот и приходиться ноги раздвигать.

– Меня сейчас стошнит.

– Какая же ты смешная, будто девочка. Вот я тебе скажу, Питер нормальный мужик. И водочки нальет, и накормит, и если что надо тебе достанет. Отработать заставит, конечно, но с ним все понятно. А вот есть еще один охранник, Оливер, ему под сто лет, у него не стоит, а хочет, чтобы молоденькие обслужили, да и жлоб еще тот.

– И что ты сделала за чай с шоколадом? – Меня начало трясти.

– Тут все по таксе, надо всего лишь сделать минет и один раз кончить. Не так уж и страшно.

– Меня точно стошнит. Это ужасно.

– Да что тебя так шокирует? Ты что с мужем не спала? Минет ему не делала?

– Муж, это муж. Свое, родное. – Мне удалось заглушить в себе отвращение, – Муж это человек которого ты любишь и делаешь это не за материальные ценности, а из-за того, что хочешь порадовать его. Мы всегда занимались любовью при свечах, на мягкой постели. Он ласкал меня, устраивал романтические вечера, говорил нежные слова. А тут от одной мысли противно становится. Я не смогла бы.

– Смешная ты. – Сказала Марьяна, заваривая новую порцию чая.

– Почему?

– Первый раз вижу такую наивную дурочку. Верит она в принцев, которые спасут ее из заключения, в любовь, в счастье. Спустись на землю, милая, ты сидишь в тюрьме, тебя обвиняют в убийстве мужа и его любовницы, никто тебя не вытащит и никакие Полы тебе не помогут. Увы и ах. Он навешал тебе на уши лапшу, а ты повелась. Наивная дура, вот ты кто.

– Сама ты дура!!! – крикнула я и отвернулась. Мне было обидно, хотя, наверное, она была права. Никому на всем белом свете я была не нужна. От Пола ничего не слышно уже две недели, и как бы я не уговаривала себя тем, что он делает что-то, чтобы освободить меня, в глубине души понимала, что помочь мне невозможно. Слишком серьезное было обвинение.

– Ладно, – толкнула меня в бок Мара. – Хватит дуться. Прости, я перегнула палку. На-ка вот, съешь шоколадку.

Она протянула мне кусок шоколадной плитки, я быстро засунула его в рот. Как же приятно ощутить во рту вкус сладкой сливочной шоколадки, она тает во рту, оставляя терпкое послевкусие. В прошлой жизни я была абсолютно равнодушна к сладкому, отказывалась, берегла фигуру. А сейчас мне стало все равно, чем страшнее, тем лучше.

– Спасибо, ты меня прости, я не хотела называть тебя дурой.

– Забей, – она протянула мне еще один кусок шоколада и стакан чая, – пей, давай.

Я не успела допить чай, как в камеру вошел охранник и позвал меня на встречу с адвокатом. Наконец-то! Мои глаза загорелись в надежде. Пол смог это сделать и я скоро буду дома? Неужели это правда. Я впорхнула в комнату свиданий, усталость от проведенных в этом месте двух недель, словно рукой сняло.

Увидев его, я бросилась к нему с объятиями и крепко прижалась к его чувственным губам. Я ощущала себя беззащитной, маленькой, хрупкой девочкой, оказавшейся в объятиях сильного мужчины, который защитит меня от всех невзгод. Однако он холодно отстранил меня и заглянул в глаза.

– Присядь, пожалуйста.

Я медленно опустилась на стул, сердце ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Я перестала дышать. Он сел напротив, взял мою руку и начал, не глядя на меня:

– Малыш, я люблю тебя. – Пауза. – Ты мне веришь?

– Да, – еле слышно проговорила я. – Что происходит?

– Рита, все сложно, на меня давят.

– Пол, скажи мне, в чем дело? Что случилось?

– На днях была судмедэкспертиза, есть результаты. – Он посмотрел мне в глаза.

– И, что они выяснили?

– Смерть наступила в результате множественных ударов по голове тупым предметом. Предположительно клюшкой для гольфа. Той, на которой обнаружены твои отпечатки. Нанесено примерно по пятнадцать ударов каждому. – Снова пауза, – Рита мне нужно знать, как прошел тот день, час за часом, минута за минутой, все, что можешь вспомнить. Это очень важно. Сосредоточься.

– Я все рассказала уже.

– И все же, повторим еще раз. Может какие-то детали?

– Утром я решила устроить Виктору сюрприз и приготовить романтический ужин. – Вздохнув, в очередной раз, как заученное стихотворение, начала я – Поехала в магазин, там мне стало плохо, меня отвезли в больницу, потом я заехала домой, взяла ключи от загородного дома, снова поехала в магазин, купить продукты, которые я так и не купила. Увидела машину Виктора, вошла в дом, услышала шорохи, взяла клюшку, подошла к кухонной двери, а там они…

– Ты убила их, а потом приехала полиция. – Закончил за меня Пол.

– Ясно, ты мне значит, тоже не веришь.

– Но ты говоришь, что ничего не помнишь, почему ты так в этом уверена?

– Да, не помню, но если бы я убила своего мужа, наверно, это как-то зафиксировалось у меня в голове.

– Ранее у тебя случались провалы в памяти?

– Нет! – я начинала раздражаться, что происходит? Пол считает меня сумасшедшей? Он больше не на моей стороне?

– Однако, Мистер Хаймент подтвердил, что ты стояла у него на учете из-за проблем с провалами памяти и излишней агрессивности. В таком случае становиться понятно, почему ты ничего не помнишь и указывает на то, что именно ты была причиной смерти своего мужа и его любовницы.

– Пол, – я побледнела, на глазах появились слезы, губы задрожали. – Это не правда, не правда. Я не знаю, кто такой Мистер Хаймент. Более того, ни на каком учете я не стояла. Что происходит, Пол? Меня хотят подставить? Факты сфабрикованы…

Меня начала бить мелкая дрожь из глаз брызнули слезы.

– Тихо, тихо, Рита, успокойся, – Пол обнял меня, – я тебе верю, но боюсь моя вера нам не поможет.

– Почему? – всхлипнула я.

– Меня вызывали в Коллегию адвокатов и отстранили от твоего дела. У них появилась информация, что у нас с тобой отношения, а это запрещено.

– Отлично, – с напускным спокойствием проговорила я, – и кто меня будет защищать?

– Боюсь никто.

– В смысле?

– Времени до суда осталось очень мало, я не успею передать дела, кроме того, никто и не горит желанием взять это дело. Двойное убийство, при чем, жертва – дочка губернатора. Дело гиблое, это понятно любому юристу, а репутация для нас это все, так что никто не согласился. И факты, что я назвал, говорят против тебя. Судья даже слушать не будет.