Карина Микиртумова - Страстная неделька

– Я. Хочу детей. От тебя. И точка. Я никого не вижу в роли моей жены, кроме вас, Марианна Львовна.

Меня так и подмывало спросить: «А как же любовь?» Но ведь я его не люблю, да и он меня вряд ли. Как-то не вяжется Шевцов с таким светлым чувством.

– В-четвёртых, нас друг к другу тянет. Я не говорю про любовь, но страсть между нами есть. А этого для начала вполне достаточно. Я тебя хочу, и в итоге ты станешь моей. А твоё побрыкивание лишь усиливает инстинкт хищника, и тем слаще будет, – шеф улыбнулся, – отведать саму добычу.

Сглотнула от его последних слов.

– А мои желания? А чего я хочу?

– Вчера я как раз выяснил, что твоё тело очень даже жаждет моего внимания и кое-кто даже не прочь был бы продолжить, если бы не барьер, – мужчина пальцем показал на голову.

Ну, на это я ответить остроумно вообще не в состоянии. Щеки горели от откровенности признания. Вообще, я сюда привыкла приходить на ковёр или за очередными заданиями. А тут…

– Ты как мышка. Всё жмёшься к стенке, пока кот наступает. Но в итоге…

– В итоге, как в «Том и Джерри», мышь дубасит кота по голове и драпает, – посмотрела на Игната Ивановича. – Хорошо, ваше маниакальное желание в отношении рядового сотрудника с расшатанными из-за вас, между прочим, нервами я поняла. Хоть и с трудом. Но не приняла.

– Так, ладно, теперь о насущном. – Шеф пошёл снова варить кофе.

Предыдущий он просто перелил в кувшин, дабы не выходить из кабинета.

– А теперь, Марианна, слушаем и запоминаем. – Он стоял ко мне задом и поэтому не видел, как я показала ему средний палец. – Во-первых, ты переезжаешь ко мне. К концу недели точно. Так что собирай вещи. Во-вторых, я не люблю котов, и поэтому сдай это шипящее недоразумение в приют. В-третьих, отвожу на работу и забираю с работы тоже я. Ни такси, ни автобусов, ни ножками, а со мной и только на моей тачке. В-четвёртых…

– А в-четвёртых, – прошипела я, – засунь туалетный ёршик себе в зад и прочисть проход от говна. Бесите, Игнат Иванович.

Рванула к двери, повернула ключ и распахнула настежь.

– Я себя плохо чувствую, господин Шевцов. До завтра.

На меня все смотрели ошарашенно из-за моего тона голоса. Ууууу, это я почти дошла до кондиции. Хочется взять тарелку и бить, бить, бить… Моего Тошу в приют?! Да я своего кота знаю дольше, чем этого деспотичного мужика.

Влетев пулей в бухгалтерию, наспех собрала все вещи, оделась.

– На сегодня я всё. Шеф в курсе. Допёк в итоге, – коротко предупредила я девчонок.

– А…

– Даш, Инн, потом, – одёрнула я Дарью. – Не до этого.

Босс за мной не пошёл, видимо, решил дать отойти от разговора. А я-то губу раскатала. Подумала, вот так долго нравлюсь, и вроде правильные вещи говорит. Прямолинейные, но в целом понимаемые. И опять снова корова. Видимо, говницо-то вылезает из самых неожиданных мест. У кого-то из задницы, у кого-то изо рта, а у некоторых плотно засело в голове.

На улице меня встретил прохладный ветер. Ещё чуть-чуть – и отпуск. Как раз часть отчётов сдам и смогу немного отдохнуть от этого дурдома.

Я шагала по дороге. Машин не было, и перспектива топать полчаса до остановки не радовала. Но смогу проветриться. Да и домой как-то не хочется.

Остановилась и достала телефон из сумочки. Набрала знакомый номер и приложила аппарат к уху.

– Макс? Привет, ты можешь сейчас со мной встретиться? Хорошо. Тогда в «Шоколаднице».

Макс Викторович Воропаев был моим самым лучшим другом со времён песочного царства. Он, будучи хулиганом, высыпал мне на голову ведро с песком, а я, долго не думая, стукнула его ногой. В то время мои родители были ещё живы, имущество не описали за долги, а меня не отправили в детдом. Макс всегда был в моей жизни. Собственно, нужно изобразить ревнивую подружку? Да, пожалуйста! Ему же от поклонниц и любовниц пощёчины достаются. Максик единственный, кому я могу поплакать в жилетку, размазывая по ней сопли. И вот сейчас я хочу принять порцию кофеина, заесть её пирожным и наябедничать на босса. А потом купить в магазине бутылочку розового и посмотреть мелодраму с бокалом вина, поглаживая любимого кота. И не думать о Шевцове. Вообще.

Я наклонилась и возмущённо пропыхтела Максу:

– Нет, вот как это называется? Вот ты мужик, ты и объясни это нерациональное поведение. Да и вообще, он меня каждый раз до пустырника доводит!

Друг улыбался во все тридцать зубов. Два-то ему по молодости выбили. Благо не передних. Видок был бы тот ещё. Как у заядлого хоккеиста.

– Залетел мужик, вот что. И правда, давно тебе пора семью завести, деток нарожать.

Я посмотрела на господина «прекрасный пример», у которого зелёные, как трава на лугу, глаза сияли озорством. Потешается он, значит. А мог морду бы начистить Игнату Ивановичу за поруганную честь лучшей подруги!

– И это говорит мне тридцатичетырёхлетний мужик, который не стремится найти ту единственную.

– Потому что единственных пока много, да и искать я буду сугубо меньше тридцати, ибо наследник нужен. Сама знаешь, что после порога в тридцать лет забеременеть труднее.

– Вот умеешь ты подбодрить, Воропаев. – Мне отчего-то захотелось его стукнуть.

– Нет, Рин, а чего ты хочешь-то? Чтобы я пошёл и врезал твоему шефу? Или поддержал его в ухаживаниях? Сама ты чего думаешь? Да тебя ни один мужик так не добивался. А много у тебя их было? Всего два.

– Я не лядь! И это не преступление!

Гордо выпятила грудь. Макс тихо рассмеялся.

– Сказанула-то…

Нет, а что? У меня не свербит, как у некоторых в одном месте. Чтобы каждую неделю мужиков менять? Фу, к одному бы привыкнуть.

– Ма-а-а-акс, – потянула я, – он на Тошку замахнулся.

Друг неверяще на меня уставился.

– Он твоего кота побил? М-дааааа, изверг. Я бы эту скотинку уже давно б с балкона.

Да, кот пакостит. Да, темпераментный. Да, порой бесит до жути и царапается. Но он мой.

– Мужичьё, – прошипела я, – вам даже котёнка нельзя доверить, а вы сразу детей просите. Ага, счаззз.

– Вот тебя завелоооо. – Макс откинулся на спинку стула и зевнул.

Да, атмосфера в этом кафе была успокаивающей и сонной. Особенно после супа-пюре, салата «Цезарь» или почувствуй себя коровой. В плане травы много, а не жирка. Но вот, допивая капучино, понимала, что спать я хочу меньше всего. Напакостить хочется, это да. Поорать – тоже неплохо. Стукнуть представителя мужского пола. Это можно устроить прямо сейчас.

– Ай! Львовна! Одурела? – Макс судорожно потирал коленку.

– Предатель, – шикнула на него.

– Боже, – простонал Воропаев. – Не завидую я твоему Шевцову. С такой драчуньей только семью, блин, создавать. А потом статья о домашнем насилии.

Я расхохоталась, потому что представила, как шваброй оприходую шефа, а тот тряпкой отбивается и рыдает во весь голос.