Валя Шопорова - Блейд. Наследие. Книга 4

– Да, вполне, – кивнул блондин.

Они поговорили ещё пятнадцать минут и, казалось, уладили все вопросы.

– И последнее, что я хотел узнать, Микки, – произнёс Тиль, – могу ли я и дальше обращаться к вам лично, если у меня возникнут какие-то вопросы?

– Что-то мне подсказывает, что обсуждать вопросы, касающиеся клуба, вы по телефону или переписке не захотите, а каждый раз ехать сюда вам будет элементарно неудобно.

– Я планирую посещать клуб здесь, в Лос-Анджелесе, так что, мне это будет удобно.

– Тогда, будем рассматривать каждый конкретный случай отдельно. Загадывать на будущее и обещать вам, что я всегда буду соглашаться на встречу, я не стану.

– Понимаю, дела…

Тиль помолчал немного, затем вздохнул и произнёс:

– Но, всё же, Микки, я буду надеться на то, что я смогу сотрудничать не только с вашим клубом, но и с вами лично. Знаете ли, я не люблю посредников, потому что каждый новый человек хотя бы на толику, но искажает первоначальную информацию. А я крайне не желаю быть введенным в заблуждение. Как я уже говорил…

– Ошибка может очень дорого стоить вам, – закончил за собеседника Микки, кивая. – Да, я помню, Тиль. И я вас услышал. Но, надеюсь, вы меня тоже услышали.

– Безусловно, – кивнул блондин и встал, протягивая парню руку.

После того, как Микки ответил на рукопожатие, мужчина продолжил:

– Мне было очень приятно с вами познакомиться. И спасибо за то, что вы ответили на все мои вопросы.

– Пожалуйста, Тиль, – сдержанно ответил брюнет. – Буду рад видеть вас в своём клубе. Договор вам доставят в течение двух суток.

Блондин кивнул.

– Тогда, Микки, полагаю, нам пришло время прощаться, – произнёс он.

– Я провожу вас к выходу.

– Благодарю.

Проводив мистера Клее до его машины, Микки вернулся в свой кабинет и, устроившись в глубоком кожаном кресле, закурил. Сделав две размеренные затяжки, парень нажал на кнопку вызова и приказал:

– Стюарт, зайди ко мне в кабинет.

Помощник появился на пороге всего через минуту. Он прошёл в комнату и, закрыв за собой дверь, вопросительно взглянул на Микки, ожидая дальнейших приказов или каких-то поручений с его стороны.

– Кто этот мистер Клее? – спросил брюнет после достаточно долгого молчания.

– Как, Микки, ты не знаешь? – воскликнул мужчина, округляя глаза. Ох, уж эта его эмоциональность…

– Если бы знал, не спрашивал бы, – ответил Микки, слегка кривя губы.

– Он – председатель парламента Германии.

Брюнет вопросительно вскинул бровь, смотря на Стюарта. Помощник полез в карман, достал из него мобильный телефон и, что-то быстро нажав там, подошёл к столу и протянул аппарат Микки.

– Вот, – произнёс мужчина.

Брюнет перевёл взгляд на экран смартфона, где была открыта статья, посвященная мистеру Клее. Она гласила, что мистер Тиль Клее является активным политическим деятелем, членом бундестага и его председателем, а также главным претендентом на место следующего канцлера Германии.

– Очень интересно, Стюарт, – сухо произнёс Микки, пробежавшись глазами до конца статьи, и откинулся на спинку кресла. – Теперь понятно, почему мистер Клее так беспокоится за свою репутацию.

– Я бы на его месте тоже беспокоился…

– Беспокойся лучше на своём месте. Иди и займись своими обязанностями.

Стюарт стоял ещё несколько секунд, затем всё-таки покинул кабинет. Микки посидел немного, смотря в стену и держа в пальцах правой руки уже почти истлевшую сигарету. Затем он, будто выйдя из транса, раздавил окурок в пепельнице и взял новую сигарету, сразу же закуривая и запуская в полёт по комнате новые змейки и кольца горько-сладкого дыма.

Ослепи себя

Выкинь своё сердце на пол

С моим сердцем, моей кожей, моим поцелуем

Отойди, упади на колени

Я отойду, пока ты будешь истекать кровью

С моим сердцем, моей кожей, моим поцелуем.

Blessthefall, Black rose dying©

Прекрасное тело извивается в его крепких руках. Кожа такая нежная и горячая, она просто обжигает, но эти ожоги, пусть и приносят боль, но боль эта является самой желанной на свете. Сбитое донельзя дыхание: оно хрипит, как у загнанного зверя – будто душа пытается вырваться вон из груди, будто она сгорает там, в клетке ребёр, в тысяче преисподен и агоний, воскресает, собирает себя из выжженного пепла и снова сгорает до основания. Этот цикл никак не может разорваться и оборваться, и в этом сотом круге ада есть главный и высший смысл.

Кожа разогревается настолько, что, кажется, пройдёт ещё одна секунда, и она закапает с перегретых тел, подобно расплавленному воску. Это больно. Эта близость рождает разряд самой острой боли в каждом нерве тела, замыкает его.

С пухлых разалевшихся губ срывается стон удовольствия. Микки не видит лица своей любовницы, зрение подводит и вместо её лица – лишь размытое пятно, а под ладонями ощущение её тела и его изгибов.

Быстрые мощные движения – такая страсть просто не может быть мерной и романтичной, кожу начинает жечь от жара крови, а свечи начинают плакать воском, истекая им, подобно сердобольным плакальщицам. Они ведь всё знают наперёд…

Простыни уже измяты и скомканы. На телах испарина, а хриплое дыхание обжигает губы, опаляет их, грозясь изувечить нежную кожу страшными уродливыми ожогами.

Ногти загадочной безликой девушки царапают спину Микки, оставляя на блестящей от пота коже алые полосы – метки страсти и высшего наслаждения. Он впивается в её губы жёстким поцелуем, кусает их почти до крови и вжимает тонкие запястья девушки в упругий матрас, сжимая их с каждой секундой всё сильнее, потому что мир перед глазами плывёт и летит ко всем чертям, а её хрупкие руки являются единственной опорой и последней ниточкой, связывающей парня с реальностью. Но реальность должна пойти к чёрту, она просто обязана это сделать.

Очередной хриплый стон – они будто задыхаются, запрокинутая голова и блеск капель пота на шее, где под кожей в сонной артерии сходит с ума пульс. Сердце бьёт набатом в виски и грудную клетку, таранит их, веки сами собой опускаются, а губы вновь находят губы любовницы, целуя её, кусая, деля с ней каждый хриплый вздох.

Руки Микки уже сжимают спинку кровати, грозясь сломать её, оторвать ко всем чертям в любой момент! Под блестящей от испарины кожей играют крепкие мышцы, а ногти загадочной любовницы вновь оставляют кровавые борозды на его спине, заставляя парня повести плечами от этой дразнящей нервы боли и сильнее вжать тело под собой в кровать, нещадно врываясь в неё, наказывая и мстя, но подводя их обоих к заветному финалу. Финалу, который уже предопределён…

Свечи роняют всё новые и новые восковые слёзы: они текут по их телам и подсвечникам, срываются вниз и, потеряв огонь, застывают. В комнате уже совсем нечем дышать: весь кислород выжжен, но любовники просто не могут остановиться, лёгкие сдаются и перестают требовать кислород, ещё больше кружа головы парня и девушки дурманящим удушьем.