Kerim Kostoev - Есть все основания полагать, что тут более пятидесяти тысяч слов

– Жду начала прыжков, глупый. – Хихикнула она. Она вела себя свободно и естественно. А голос, о какой у нее красивый, нежный, ласковый голос.

Возникло молчание. Терпеть это не могу. Вот это неловкое молчание, которое возникает так внезапно и не в тему. Нужно что-то сказать. Она смотрит на меня, улыбается, а я прямо вижу, что у нее пропадает интерес, ей становится скучно, ну же скажи что-нибудь:

– Давай сходим сегодня куда-нибудь, напиши мне свой номер телефона. —Какой смелый, идиот, мог бы просто развернуться и уйти, хоть не опозорился бы.

– Купи парашют. – Я смотрел на её кокетливую, белоснежную улыбку, а потом на рюкзак с парашютом, и не мог ничего понять.

– Что? – Ну, теперь я точно полным кретином выгляжу. А она снова хихикает.

– Я говорю, купи парашют, а взамен я оставлю тебе свой номер телефона.

– Это, что единственный способ получить твой номер?

– Мне нужно продать этот парашют, а тебе нужен мой номер. По-моему, это удачная сделка. – И она продолжает улыбаться. А я так и не понял, это шутка или всерьез.

Вот и сейчас я еду и думаю об этом.

Купи парашют. Вот жесть. Купить парашют и получить номер телефона. Этот парашют стоит почти три тысячи долларов, мне кажется дороговато для нескольких цифр нацарапанных ручкой на мятой бумаге.

Я никогда не был против того, чтобы платить за девушку. Если конечно эта не такая девушка, для которой важны именно деньги. Я умею ухаживать, люблю устраивать романтические ужины, я никогда не был скуп и готов тратить для девушки, которая этого стоит, но три тысячи баксов, за номер телефона, это слишком. Даже несмотря на то, что она бесконечно очаровательна, у нее восхитительный волшебный взгляд, завораживающий голосок, ножки, сводящие с ума. Даже несмотря на то, что она чертов идеал, три тысячи баксов чтобы купить парашют и взять номер телефона, это слишком, после этого она просто обязана выйти за меня замуж. Смешно. Купи парашют и получи номер телефона, ЖЕСТЬ!!! А что с машиной??? Нет правда, что с машиной? Погодите я нажимаю педаль тормоза, а автомобиль не тормозит. Так спокойно без паники! Антон отпусти педаль газа… Таааак… хрена там она продолжает набирать скорость. Господи поворот!!! Уф пронесло, но это еще мелочи. Дальше повороты круче будут. Спокойно. Давай ручник. Не работает, да что же это за хрень то такая??? Ааааа, что делать, что делать, что делать?!?!?!? Открыть дверцу и прыгать. Ага на скорости 180 километров, я если и останусь жив, то точно инвалидом….

ЗАЖИГАНИЕ, ВЫКЛЮЧИТЬ ЗАЖИГАНИЕ…. Даааа!!!! Ахахахаааа!!! Сработало!!!! Урррааааа!!!!

– Ах черт!!!!!

Автомобиль не успеет остановиться до поворота….

Вот и всё. Я не справился с поворотом. Моя красная машина с открытым верхом пробила дорожное ограждение и вылетела с дороги. Передо мной чистое голубое небо, горизонт, бескрайний океан, а подомной 650 метров обрыва.

Говорят, в такие последние секунды, перед глазами пролетает вся жизнь. Вспоминаются все моменты жизни, каждая деталь, всё-всё-всё. Но мне вспомнился только один момент: Она продолжала улыбаться и сказала:

– Позвони мне в шесть. – И протянула мятый листок бумаги.

Дождь. Шепотом моросил мелкими каплями и шипя испарялся в огне, танцующем на втором этаже почти разрушенного здания. Возможно, когда-то это была библиотека, а может быть жилой дом, но сейчас это были лишь горящие руины. Рядом догорал автомобиль и, кажется, бронетранспортер. Складывалось впечатление, что огонь был повсюду, но на самом деле больше всего было дыма, он поднимался высоко вверх и собирался в огромные тучи, закрывая ночное небо. Тут не было жизни. Среди разбомбленных зданий, взорванного транспорта, постоянных выстрелов и грома бомбежек, было только выживание.

Он смотрел в оптический прицел своей винтовки, осматривая территорию, словно искал цель. Но он не искал, он точно знал, где находится его цель, он просто осматривался, надеясь увидеть что-нибудь не касающееся войны. Только понимал, что это не возможно.

Ожидать приказа было томительно. Он, практически, не шевелился лежа на животе, крепко держа винтовку, но иначе было нельзя. Он солдат, он должен ждать столько сколько нужно. Он отвлекся только на секунду. Чтобы еще разок взглянуть на небольшую цветную фотографию, на которой были изображены высокий, бравый солдат в офицерской форме, и радостный мальчишка, широко улыбающийся, сидящий на его руках. Как же ты там без меня, братишка? Промелькнуло в голове.

Антон сидел за задней партой в углу класса и что-то рисовал в тетради. В голову прилетел скомканный листок бумаги, отскочил и упал на парту. Как и предполагал Антон, это оказалась очередная записка с издёвкой: «Антошка – вместо головы кортошка». «Кортошка» «Хоть бы писать научился, придурок», – улыбнулся Антон и исправил «о» на «а». За что не любили его, Антон не знал, но догадывался. Он был молчалив и его очень любили учителя. От всех в этой школе Антон отличался высоким интеллектом и отличной успеваемостью. Учителя не переставали ставить его в пример остальным ученикам и ученицам, и это их сильно доставало, а срывались школьники естественно на Антоне.

Сегодня у него день рождения. Ни подарков, ни поздравлений. Так было всегда, кроме тех дней, когда его старший брат был дома. Кроме брата у Антона не было никого, вообще никого. Вот и сейчас мальчишка смотрел на старую цветную фотографию, на которой были изображены высокий, бравый солдат в офицерской форме, и радостный мальчишка, широко улыбающийся, сидящий на его руках:

– Я скучаю по тебе, старший брат. Но, я знаю – мы увидимся.

Звонок прозвенел. Ученики спешили на школьный двор, началась большая перемена.

Антон уселся под деревом, далеко за школьным двором, там он мог спокойно пообедать приготовленными им же бутербродами и почитать воинский устав, когда-то подаренный ему страшим братом, но радость одиночества продлилась не долго:

– Гляньте, кто тут у нас? – Крикнул Гришин своим дружкам, они вместе направлялись к Антону. – Да это же наш ненаглядный ботаник!

– Гришин. – Спокойным тоном сказал Антон. – Оставь меня в покое.

– Да упаси Бог, разве ж я к тебе пристаю? – С этими словами Гришин выпнул бутерброд из рук сидящего Антона, который не медля вскочил на ноги.

– Ну! Давай! – Злобно улыбался Гришин, наклонив голову к Антону, так как был значительно выше. Гришин так сильно приблизился к лицу Антона, что их носы практически соприкасались. – Ну же. Что ты мне сделаешь? М? Я так и думал! Слабак! Что тут у тебя? – Парень вырвал из нагрудного кармана Антона маленькую черную книжку. – Та-а-ак! Поглядим! «… Солдат не оружие, солдат…». Что за хрень? Ты что действительно считаешь, что сможешь поступить в военную академию? Да ты же даже ругаться не умеешь, ты же трус, слабак. Хочешь быть похожим на брата? Твой брат был таким же, как и ты, слабаком. Вот его и шлепнули на войне. Слабаков быстро уничтожают.