Диана Никсон - Луиза: Новое начало. Книга вторая

– Особенно та часть, где я смогу делать с ним все, что захочу.

– Вот именно!

– Кейт… я не знаю. Правда… Я так запуталась. С одной стороны, я знаю, что ты права и что мне следует наплевать на свои страхи и быть счастливой, но с другой стороны, я знаю себя, я никогда не смогу принять любовь Уилла, пока не научусь любить себя и свою жизнь… без него. Как я могу любить его так, как он того заслуживает, когда даже не знаю, как любить саму себя так, как я этого заслуживаю? Поверь мне, я хочу быть счастливой с ним больше, чем чего-то другого в своей жизни. Но для этого ему придется подождать, пока я не выиграю битву с демонами, которые, я чувствую, есть внутри меня.

– Только не заставляй его ждать вечно, сладкая. Может быть, он и любит тебя и готов ради тебя на все, но у него есть и другие чувства. И он может начать сомневаться в твоих чувствах к нему. А я уверена, что потеря Уилла не сотворит чуда с твоим самолюбием.

Я начала было говорить, но она подняла руку, чтобы остановить меня до того, как я скажу хоть слово.

– Просто подумай об этом, ладно? Тебе не нужно принимать никаких жизненно важных решений сегодня, но тебе стоит немного подождать и хорошенько все обдумать, прежде чем отказываться от этой идеи.

– Я подумаю, обещаю… Я подумаю обо всем, что ты сказала.

– Хорошо. Я думаю, сейчас с тобой хотел бы увидеться твой дядя, а мне нужно проведать девочек, пока они не превратили репетицию в бессмысленную болтовню. Увидимся на следующей неделе?

– Конечно. Я присоединюсь к вашей воскресной тренировке.

– Отлично.

Она улыбнулась, поцеловала меня в щеку и вышла из кафе, по дороге подмигнув симпатичному бармену. Лицо парня покраснело, что было действительно мило и забавно, учитывая, что он работал в клубе, где танцовщицы всегда флиртовали с мужчинами, как посетителями, так и просто коллегами. Я никогда не видела его раньше, очевидно он был здесь новеньким, что объясняло его стеснительность.

Мои мысли вернулись к словам Кейт. Что, если она права? Что, если все то, что я делала, было неправильным? Что, если Уилл не захочет ждать меня? Никто не знает, сколько времени я буду жить одна, прежде чем буду готова вернуться к нему. Что, если я никогда не буду готова отпустить свои страхи? Тогда все то, что я делала, окажется бессмысленным. Это только заставит Уилла страдать, а меня убьет осознание того, что я так и не смогла полюбить его по-настоящему и его сделать счастливым. Он был удивительным мужчиной, добрым и заботливым; он был одним из тех редких людей, которых больше не существовало. Он заслуживал того, чтобы быть счастливым.

– Луиза, девочка моя! Какое счастье, что ты сегодня здесь! – Дрю подошел, чтобы обнять меня. – Я не знал, что ты собираешься зайти, никто не сказал мне. А потом, когда Кейт сказала, что ты здесь, я начал беспокоиться. Все в порядке? Надеюсь, твой отец не сделал ничего такого, за что я могу захотеть убить его? Или сделал?

– Нет, но он приходил этим утром, чтобы повидаться со мной.

Мои отношения с Дрю едва ли можно было назвать «родственными» , но я по крайней мере знала, что могу доверять ему. Он наряду с Кейт был в том коротком списке людей, которым я могла доверять. Он всегда был добр ко мне, еще до того, как я узнала, что он мой дядя.

– Вот это новость… Поверить не могу, что ему хватило наглости прийти к тебе. Тебе придется все мне рассказать.

Дрю сел рядом со мной, словно школьница, с нетерпением жаждущая послушать пикантную сплетню; однако, в отличие от школьницы, он не повторит все то, что я ему расскажу, кому-нибудь еще. Он махнул бармену, чтобы тот принес ему скотч, и ждал, пока я поделюсь с ним мельчайшими подробностями встречи с любящим папочкой, или не таким уж любящим, поскольку, я уверена, любящие отцы не приходят с невысказанными угрозами в адрес дочерей.

– Не рано ли для скотча? – спросила я, взглянув на часы. Был полдень, время для ланча, но уж точно не для скотча.

– Когда дело касается информации о моем брате, скотч – единственная вещь, которая может выставить в более приглядном свете любой его дерьмовый поступок. Итак, скажи мне, он приходил, чтобы угрожать тебе?

– Должна сказать, он сделал это очень вежливо.

– Он никогда не изменится.

– Люди редко меняются, Дрю. И мой отец, определенно, не исключение из правил. Но есть и хорошая новость – Уилл появился вовремя, чтобы предотвратить большую драку между родственниками.

– Твой отец видел Блэра?

– Да, а что? Он всегда знал о том, что Уилл расследовал мое прошлое. Так же, как знал, что тем человеком, который заставил тебя отпустить меня, был Уилл.

– Но он не знал, что мистер Блэр продолжает охранять тебя. Несколько дней назад он приходил сюда и спрашивал меня, какие между тобой и Блэром отношения. Но так как я едва ли что-то знал сам, то сказал ему, что вы больше не вместе. Что, я полагаю, не совсем правда…

– Это и не совсем ложь. Уилл и я… хм-м, скажем так, там все сложно.

– Понятно. Так что он сделал, когда появился Уильям?

– Ничего. Он ушел, не сказав ни слова. А что?

– Он не хочет, что вы с Уильямом были вместе.

– Какая ему разница? Вроде бы мне не нужно его одобрение. Насколько мне известно, когда оставляешь ребенка в приюте, ты теряешь право одобрять или не одобрять принимаемые им решения, в том числе в отношении тех, с кем он ходит на свидания. Так в чем же проблема?

– В твоей матери… Флетчер знает, что Блэр пытался разыскать ее. И он меньше всего хочет, чтобы ему это удалось.

– Я ничего не понимаю. Кем бы ни была моя мать, я уверена, она никогда не будет пытаться действовать против Монтгомери. Она даже никогда не пыталась забрать меня из «Рая».

Молчание Дрю заставило меня забеспокоиться.

– Ты знаешь что-то, о чем не знаю я? – спросила я. – Ты знаешь, кто моя мать?

Он покачал головой:

– Нет, не знаю. Но что, если… она не знает о твоем существовании?

– Что ты имеешь в виду? Она меня родила; это вроде бы не может быть стерто из ее памяти, ведь так?

– Что, если ей сказали, что ты не выжила?

Я вспомнила, как Уилл рассказывал мне нечто подобное. Когда, пытаясь узнать имя моей матери, он нашел медсестру, которая работала в той больнице, где я родилась, и она рассказала ему то же самое, что Дрю пытался сказать мне сейчас.

Он продолжил:

– Однажды я слышал, как Флетчер разговаривал по телефону с кем-то, кто, вероятно, как-то связан с твоим «путешествием» в «Рай». Он также спрашивал о твоей матери, и насколько я понял, она не знала, что ты вообще выжила при родах.

– Это бред. Как он мог сказать женщине, которую когда-то любил, или по крайней мере испытывал теплые чувства, что ее ребенок умер?

– Луиза, ты не знаешь его. Твой отец способен на многое, и сострадание не входит в этот список.