Артём Зинченко - Это убьет тебя раньше, чем СПИД

Открыв упаковку с той, первой унцией, Костя подошел к столику у дивана и принялся искать бумагу. Оставшись в кресле напротив, он, все-таки нашел пачку « Беломорканала », после чего взял одну папиросу, искусно вытряхнул весь табак и забил её травой. Я видел такое раньше, поэтому не могу сказать, что это произвело на меня впечатление. Потягивая остатки пива, я сидел на диване напротив и держался за сумку.

Сделав глубокую затяжку, Костя прокашлялся и передал мне папиросу. Я принял пару затяжек, после чего отдал её обратно. Так мы сидели, раскуривая принесённую мной траву, под легкие ноты лаундж-джаза из колонок стерео, по углам номера. Потом к нам присоединился Марк.

– Всё нормально! – воскликнул он, возвращая Косте его карточку. – Можешь пересчитать, как в прошлый раз…

Приняв на руки его раза в четыре более увесистую пачку наличных, я пересчитал все до последней купюры. Не то, чтобы я не доверял этим парням (я им и в самом деле не доверял!), но это ведь просто бизнес. Деньги были на месте. Сорок кусков, за весь пакет. Достав содержимое сумки, я оставил всё на столике между диваном и креслом, как бы разбавляя композицию початой упаковки, ещё свежими, неразвернутыми.

Какое-то время спустя, мы продолжали курить мою траву. Пусть уже и не все, но кое-кто продолжал дуть. Пока Лиля и Ляля продолжали лизаться, а Костя с Марком что-то обсуждали в районе бара, я совершенно упустил из вида тот момент, когда ко мне подсела Инга. Я не видел, как она вышла из спальни, но лесбиянки это видели точно. Они тут же заняли спальню под свои эротические предпочтения.

Она была сбитой формами брюнеткой.

Немного смуглой от недавнего загара на Майорке, или где там загорает мажорная молодежь… Грудь её была большой (и это без силиконовых вставок!), ляжки упругими, а задница твердой, как орех. Талия была осиной, волосы шелковистыми, как в рекламе Лошадиной Силы . Она сидела в кресле напротив меня, в одних только трусиках и майке на пару размеров больше. Тогда это было в моде. Оверсайз , или как-то так.

Уставившись на меня в упор, Инга внимательно рассматривала, как я забивал очередной косяк. Когда я закурил, она попросила поделиться с ней. Я дал ей дунуть, почему бы и нет! Она продолжала смотреть на меня с каким-то недоверием в глазах, и я подумал, что косяк-другой сможет растопить этот лёд между нами. Так оно и случилось.

– У меня вообще-то парень есть! – прошептала она, передавая мне папиросу.

– Я вообще-то в курсе…

– Да, молодец! Хорошо, что ты в курсе, ведь я не буду с тобой спать.

– Как скажешь… – ответил я, передавая ей косяк.

– У нас, – продолжала она, в промежутках между очередными затяжками, – вроде как свободные отношения, так что я могу и передумать!..

– Свободные отношения? Это типа когда вы вроде как изменяете, друг другу, но в тоже время никто никому ничем не обязан?

– А ты смешной! – улыбнулась она, протягивая мне траву.

– А ты красивая!

– Выебешь меня, когда он уйдёт?

– Посмотрим… зависит от того, не уйду ли я раньше него.

– Не-е-т, – проскулила она, когда я возвращал ей « Беломорканал », – останься!..

Я много чего попробовал в тот день, с последующим кочеванием в ночь. После пары косяков, я выпил ещё пива, а потом полирнул это старым односолодовым скотчем. Я выпивал за чужой счет, потому и не особо разбирался в том, что наливали. Все закончилось, когда я отключился где-то на том же диване, пока сумка с деньгами уютно валялась под столиком. Я совершенно не боялся, что меня ограбят, кстати! Я подумал, что эти мажоры слишком богатые, чтобы грабить такого лоха как я. И я не ошибся.

Я проснулся только следующим вечером. Часов в восемь, если мне не изменяет память. За окнами стучался холодный ливень. Он продолжался, кажется, не переставая, ещё с тех пор, когда я был в сознании, в последний раз. Сложно поверить, но, кажется, после недели настоящего ада на земле, наступила пора дождей. Хорошо, если так! Я всегда любил дождь. А вот чего я никогда не любил, так это похмелья…

Во рту было ощущение, будто я проглотил кроличью шапку, с ушами. Горло раздирал сушняк. Нужно было скорее что-то выпить. Можно даже простой воды, лишь бы холодной! И окна бы открыть не мешало. Ведь за эти сутки, весь номер пропитался испарениями моей травы. Диван, кресло, мини-бар, постель в спальне, светильники и музыкальный центр, из которого все ещё доносилась легкая музыка – травой воняло отовсюду! Пройдя через несколько убитых мажоров, я собрался уходить. Но сначала открыл мини-бар и достал бутылку минералки. Приложил её ко лбу, а затем сделал пару глотков. Оглядывая номер, так сказать, общим планом, я поверить не мог в то, что находился в дорогом отеле, точнее – в самом дорогом отеле города. Ведь помимо мажоров, на полу валялось все подряд. Занавески, подушки, одеяла, какая-то одежда и всё-такое… Пришлось постараться, чтобы выудить свою сумку из горы бабского тряпья.

– Уже уходишь? – облокотившись о диван, и потирая глаза, спросил Марк.

– Да-а, – протянул я, не выпуская минералку из рук. – Круто погудели, но мне пора.

– Ладно, как скажешь…

Свалившись обратно на пол, Марк тут же раздался громким храпом. Лучше бы ему было перевернуться на живот, чтобы никого не разбудить, хотя, во-первых, он бы навряд ли смог разбудить хоть одну живую душу в том номере, а во-вторых – это уже было не моё дело. Проверив наличие бабла в сумке, я закрыл её, перекинул ремень через плечо, и вышел из номера. По коридору до лифта, а затем в фойе. Там я вспомнил про свой телефон, едва не севший за время всей это пьянки. Сообщений все так же не было никаких. Звонков тоже.

Либо я забыл о чем-то важном, либо Миша на самом деле про меня забыл!

Я решил поехать к Егору. Подумал, что время ещё не самое позднее, и я точно успею до закрытия ресторана. Всё-таки ехать с сумкой полной денег – себе дороже, а прятать их где-то в другом месте… у меня такого не было. Да и зачем их было прятать? Нужно было приехать в ресторан, к этому Кожаному пиджаку , и показать, настолько я крут! Типа я ведь продал всю траву за какие-то два часа. Ну, буквально говоря. Все остальное время, я, конечно, бухал, но, тем не менее – траву я продал, и сделал это быстро. Мне захотелось похвастаться, мол, какой я неебовейший парень! Взял и продал всё, что доверили! И ведь не просрал, и не попался мусорам, а взял сумку – продал сумку – привез деньги… Это я!

Свежесть летнего дождя возбуждала до дрожи в коленях. Ливень уступил, и по пути в ресторан мне довелось насладиться видом на поистине чистое вечернее небо. Вот так беззаботно я отправился к своему диллеру! Но, кстати, не только я был беззаботным в тот вечер. Ещё были люди. Те же люди, которых я видел совсем недавно поутру, когда шел по адресу, оставленному мне Лерой. Эти люди шли по своим делам, так же как и утром, но теперь уже совсем не на работу. С работы, скорее всего, это ведь так логично! Эти менеджеры, дизайнеры, секретари, охранники и все-все-все, они шли по своим домам. Они собирались поужинать, посмотреть « Вечернего Урганта » по ящику, чтобы потом лечь спать, а завтра – на работу, снова. И так по кругу. Чем же я отличался от этих людей? Да, наверное, ничем. У меня была своя работа, а у них – своя. У них были свои заморочки, а у меня – свои. Так они шли рядом со мной, иногда обгоняли, словно сквозь пальцы, проходили через меня по тротуарам и перекресткам. Они совсем не обращали на меня внимания. Каждый из них был погружен в какие-то личные думы, а кто-то и вовсе ни о чем не переживал. Молодые пары гуляли под недавним дождем, а теперь шли с распущенным зонтом, скорее по привычке, чем из-за необходимости. Её больше не было, но это только на время.