Эммануэль Арсан - Дети Эммануэль

Все черты лица и характера Стефани в глазах Эммануэль приобретали особый, сексуальный оттенок, лишний раз убеждая ее, что и в пятьдесят лет женщина может сохранить практически всю свою привлекательность. Эммануэль теперь не покидала мысль, что даже Монель, несмотря на свой преклонный возраст, могла быть привлекательной и желанной.

В ту первую встречу, когда Жан и Эммануэль решили собраться за ужином вместе с Маттиасом и Монель, те вышли из машины, крепко обняв друг друга за талию и совсем не боясь выглядеть в глазах других смешными. Монель выглядела просто прекрасно. Эммануэль это поняла, когда в глубине разреза ее юбки увидела стройные, темные от загара ноги семнадцатилетней девушки. Именно ноги Монель заронили в нее догадку, что возраст сам по себе — не преграда на пути сексуальной эволюции человека.

Это любопытство и стало началом тех отношений, которые впоследствии установились между ними. Эммануэль и Монель не обращали внимания на возраст, который перестал иметь для них какое-либо значение. Кроме того, в характере Монель было нечто такое, что не могло не привлечь внимания Эммануэль: при всей солидности, неизменно сопутствующей женщине в таком возрасте, она не потеряла способности совершать поступки, совершенно не свойственные ее возрасту и положению.

— Если бы они взяли с собой собаку, мы уже давно нашли бы их, — прервала ее мысли Монель.

— Я думаю, что собака с ними, во всяком случае, дома я ее не видела, — ответила Эммануэль. Она свистнула, надеясь, что собака услышит ее и отзовется, но вокруг было тихо, не было слышно ни криков детей, ни собачьего лая. — В принципе нам нечего опасаться. Они не могли упасть в ручей, потому что он давно пересох; они не могли порезаться о колючую проволоку, потому что ее просто нет поблизости; здесь нет ни змей, ни быков, ни похитителей детей… Единственная реальная опасность — дорога, но они достаточно сообразительны, чтобы не попасть под машину, — рассуждала вслух Эммануэль.

— В пять лет еще не совсем четко представляешь себе, чего именно нужно опасаться, — возразила Стефани.

Эммануэль засмеялась:

— Опасаться? Да они просто не знают, что такое страх.

— Давайте поднимемся на вершину этого холма, — предложила Монель. — Оттуда мы наверняка сможем их увидеть.

По дороге наверх Стефани внезапно остановилась, чтобы показать Эммануэль на кажущееся сверху небольшим довольно старое сооружение, почти полностью закрытое от постороннего глаза высокой травой.

— Знаешь, нам нужно перенести эту старую печь во двор дома и слегка переделать, так чтобы на ней можно было жарить мясо. В хорошую погоду было бы замечательно посидеть возле нее!

— Да, но как ты ее перенесешь? — спросила Монель. — Если мне не изменяет память, она около трех метров в диаметре!

— Ее можно разобрать, — не сдавалась Стефани. — А для такого опытного инженера, как Жан, это не представит особой сложности.

— Но она может принадлежать кому-то… — поделилась своими сомнениями Эммануэль.

— Да посмотри на нее! Ее построили в каменном веке.

— Я знаю, где ты! — воскликнула Из как можно спокойнее и уверенней: Кристофер ни в коем случае не должен заподозрить, что она испугалась внезапной темноты. Она внимательно прислушивалась, справедливо полагая, что в такой тишине Кристоферу вряд ли удастся двигаться совершенно бесшумно.

Тишина была такая, что дети боялись даже перевести дыхание, чтобы не выдать себя ненароком. Кристофер понимал, что, выжидая, вряд ли сможет добиться успеха, нужно попытаться перехитрить Из.

— Ну, что молчишь? — спросил он во весь голос. — Ну, как хочешь, но предупреждаю: как только я тебя найду, я сделаю с тобой все что захочу! Ты меня слышишь? Можешь продолжать сидеть! Я все равно тебя найду.

Кристофер замолчал, понимая, что его тактика потерпела крах. «Зачем я столько говорил? — подумал он. — Теперь она знает, где я нахожусь. Надо скорее перейти в другое место».

Пробуя дорогу носком ботинка, Кристофер медленно двинулся вперед. Первый шаг был успешным, второй — куда менее удачным: со всего размаха он ударился лбом о низкий потолок. Мысленно ругая себя, Кристофер опустился на четвереньки и продолжил путь вперед. Пройдя таким образом еще около метра, он неожиданно наткнулся на Из. Победа! Это, кажется, ее нога… Нет, это лоб.

— Ты почему лежишь на земле? Ты ушиблась?

— Да нет, посмотри!

Увидеть что-нибудь в такой темноте было невозможно, но Кристофер протянул руку по направлению к голове Из и почувствовал, как она коснулась какой-то жидкости, вернее, какого-то липкого вещества. Из, в свою очередь, тоже принялась самым внимательным образом изучать это. Она взяла немного на палец, понюхала и наконец лизнула.

— Сперма неизвестного космонавта? — предположила она.

— Моя, — разрешил ее сомнения Кристофер. — Я неоднократно занимался здесь любовью. Возможно, это осталось от меня…

Из уже знала, что он рядом, и теперь не имело ни малейшего смысла прятаться от него. Здесь было довольно жарко, и Из уже не раз утирала струившийся по ее лбу пот.

— Как здесь душно! — пожаловалась она. — Прямо как в Бангкоке.

Кристофер протянул руку по направлению к Из и неожиданно для себя наткнулся на ее зубы. Та не замедлила воспользоваться предоставившейся ей возможностью слегка укусить Кристофера за кончики пальцев. Обрадовавшись такой удаче, она громко рассмеялась.

Мальчику тоже не хотелось оставаться в долгу, и резким движением он схватил Из за ногу. Девочка была очень проворной, но на этот раз Кристофер держал ее за ногу довольно крепко, и ей никак не удавалось вырваться из капкана. Он попытался закрепить победу и, запрыгнув за спину Из, крепко обхватил ее руками, выискивая место, где ему было бы удобнее всего ее укусить. Но пока он обдумывал, Из ухитрилась обхватить его за шею, повалить на землю и оказаться с ним лицом к лицу. Волей-неволей Кристоферу пришлось отказаться от роли справедливого мстителя и попытаться избежать поражения, унижающего его мужское достоинство. После долгой и утомительной для обоих борьбы противники решили все же согласиться на перемирие и перевести дыхание.

— Я просто задыхаюсь, — пожаловалась Из.

Теперь настал черед Кристофера отплатить ей за все; он рванулся вперед и укусил девочку за губу. Вопреки его ожиданиям Из даже не сопротивлялась и не предпринимала попыток провести контратаку. Он посчитал подобное поведение Из сигналом о капитуляции и, убедившись в этом, поцеловал ее в знак полного примирения.

Они могли бы придумать еще множество игр и забав, если бы у них оставалось в запасе хоть немного сил, но сейчас, когда они едва успели перевести дыхание, единственное, что еще было для них доступно, это предаться беззаботным ласкам, покрывая лица друг друга нежными поцелуями. Кристофер лег рядом с сестрой, но даже лежа ему не удалось достать до стены. Все-таки он был еще мал ростом, ведь ему было всего лишь пять лет. Многие говорили, что он высок для своего возраста, и он был уверен, что совсем скоро станет таким же высоким и сильным, как Дэвид, а Из будет такой же красивой, как Оранж.